Пожалуйста, не уходи (ЛП) - Сальвадор Э.

Я хочу говорить, двигаться, обнять Энджела, потому что ему это нужно, но не могу ничего, кроме как погружаться все глубже в безжизненную пустоту.

Склоняя голову на его плечо, я закрываю глаза и ничего не чувствую.

Это тяжело, и, возможно, боль никогда не исчезнет, но ты можешь разделить ее со мной.

Джози.

— Мне нужно поговорить с Джози. Я должен все исправить. Она мне нужна, — я отстраняюсь, фокусируясь на том, чтобы взять себя в руки.

Он мягко тянет меня назад, взгляд настойчивый.

— Тебе нужно отдохнуть. Может, сможешь увидеть ее позже и...

— Нет, к черту. Мне нужно увидеть ее прямо сейчас. Я должен все исправить. Она должна понять, что я не имел в виду то, что сказал. Клянусь, не имел.

— Я понимаю. И знаю, что она тебе действительно небезразлична.

— Мне нужно ее увидеть, — я поднимаюсь на ноги, и Энджел направляется следом.

— Почему бы тебе не выпить воды, не принять ибупрофен, сходить в душ, и тогда я отвезу тебя к ней, хорошо?

— Тебе не обязательно идти. Я поговорю с ней. Все исправлю. Я не хочу ее терять.

На лице Энджела мелькает нечто, подсказывающее, что он не верит. Но затем кивает.

— Я еду с тобой. Не стоит садиться за руль после вчерашнего и в таком состоянии.

Нехотя я соглашаюсь.

— Как она добралась домой прошлой ночью? — я ненавижу себя.

— Ноа отвез ее. Проследил, чтобы Джози добралась в целости и сохранности. Зуб даю.

Я действительно ненавижу себя.

Я нахожу Джози на улице, сидящую на траве с полотенцем, накинутым на плечи, уставившись в пустоту. Она не поворачивается и не издает ни звука, когда я приближаюсь.

— Джози, прости. Мне так жаль.

Она поднимается, оборачивается прежде, чем я успеваю встать напротив, и делает несколько шагов назад, увеличивая между нами дистанцию.

— Джози, — я протягиваю руки, но та отступает еще на шаг. — Джози, пожалуйста. Мне так жаль. Я не хотел тебя ранить. Я не это имел в виду. Мне не следовало... если бы мог, забрал бы слова назад. Прости. Пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, — умоляю я.

Ее глаза встречаются с моими, и сердце сжимается. Я снова тянусь к ней, но та отступает.

— Джози, детка. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... — умоляю я и падаю на колени, в отчаянии глядя на нее снизу вверх. — Мне так жаль. Мне так жаль.

Ее нижняя губа дрожит, и Джози закусывает ее. Покачав головой, подходит ко мне и опускается на колени. Обвивает руками шею и прижимает меня к своему влажному от купальника телу.

Я зарываюсь лицом в ее шею и притягиваю к себе так сильно, как только могу. Мир наконец обретает опору, и я начинаю дышать свободнее.

— Прости, — произносит она мучительным шепотом.

— Тебе не за что извиняться. Это моя вина. Прости. Я не должен был говорить то, что сказал прошлой ночью. Я не должен был...

— Дэниел... — болезненно всхлипывает она и отодвигается ровно настолько, чтобы обхватить мое лицо ладонями и заставить посмотреть на нее. На ее лице отражается скорбь, будто это Джози извиняется, будто это у нее нет слов. — Ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь быть счастливым.

Я хмурюсь.

— Я счастлив. Ты делаешь меня счастливым.

— Нет, нет, это не так. Ты не счастлив со мной. Ты сам сделал себя несчастным. Ты ставил свои потребности, свои чувства, себя самого на последнее место, чтобы сделать счастливой меня. Думаю, ты врал себе так долго, что поверил в это, но все не так. Я не могу сделать тебя счастливым. Не могу дать той эмоциональной стабильности, которая тебе нужна. Я хотела... — она захлебывается рыданиями, — так сильно хотела дать ее, но не могу. Я не знаю как.

Я яростно трясу головой, крепче сжимая ее в объятиях.

— Можешь. Ты давала. Я счастлив с тобой. Я хочу тебя. Ты нужна мне, Джози. Поверь же. Пожалуйста.

Она печально улыбается.

— Ты заслуживаешь лучшего.

— Пожалуйста, не отказывайся от нас.

— Я пропустила предпосылки, — она горько усмехается. — Я должна была их заметить, потому что сама через это прошла, но не придала значения. Я сделала недостаточно. Мне жаль, что тебе пришлось скрывать себя. Мне жаль, что ты...

— Это не твоя вина. Я в порядке.

— Хватит так говорить! — она опускает руки и резко отстраняется. — Ты не в порядке. Я недостаточна для тебя.

— Достаточна! Ты достаточна для меня! Настолько, что я не перестаю тонуть в тебе. Я жажду тебя. Я хочу тебя. Ты нужна мне. Я лю...

Она обнимает меня.

— Не надо. Не говори этого. Ты пожалеешь.

Я снова и снова целую ее висок.

— Не пожалею. Это так, Джози. Ты должна мне верить. Я...

— Тебе нужно ставить себя на первое место. Нужно, чтобы сначала полюбил себя. Нужно, чтобы в первую очередь научился заботиться о себе. Ты не можешь быть со мной и не делать этого. Просто не можешь.

— Я могу делать и то, и другое. Я смогу, буду, я обещаю.

— Я знаю, что сможешь, но не со мной. Нужно, чтобы ты отпустил меня.

— Нет, Джозефина, я не могу, — сердце бешено колотится, мозг лихорадочно ищет, что сделать, что сказать, но она высвобождается из моих объятий.

— Можешь. И ты сделаешь это, — она улыбается, и чертовы фейерверки все равно взрываются. — Пожалуйста, позаботься о себе, — она целует меня в лоб и поднимается, но я в тревоге хватаю ее за запястье, притягивая обратно.

— Не поступай так со мной. Ты нужна мне. Пожалуйста, не уходи, — я стискиваю зубы, желая, чтобы слезы остановились, но те не останавливаются, как не останавливаются и ее.

— Ты заслуживаешь лучшего, — она смахивает мои слезы. — Заслуживаешь быть счастливым. Жаль, что я не смогла показать, каково же быть таким, но ты найдешь свое счастье. Знаю, что найдешь.

Она отводит взгляд, высвобождает руку из моей и уходит, ни разу не обернувшись, а я лишь смотрю ей вслед.

53

Дэниел: 2-е апреля

— Хватит так на меня смотреть, — ворчу я.

Энджел хватает меня за руку, оттаскивает в сторону, прежде чем мы заходим в тренажерный зал, и проталкивает дальше по коридору, подальше от всех.

— Так мы не поднимем тему произошедшего? Ты просто будешь делать вид, что все в порядке? — выражение боли на его лице заставляет меня отвести взгляд.

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

Он хватает меня за плечо.

— Я рядом. Поговори со мной.

— Я в порядке, — я стряхиваю его руку и поворачиваюсь, но Энджел снова хватает меня.

— Быть в порядке это не... — он оглядывается, проверяя, не подслушивает ли кто. — пить, чтобы забыть. В порядке, это не когда кто-то признается, что многократно пытался покончить с собой. Это ненормально и после вчерашнего ты имеешь право расстраиваться. Злиться. Чувствовать что угодно, кроме гребаной «нормальности».

Со вчерашнего дня внутри меня не прекращается чувство падения. Как будто тело снова и снова толкают вниз, а каждый нерв сжимается от ужаса. Я перегружен. Не знаю, чувствую ли хоть что-то или не чувствую вообще ничего.

Я не знаю, что делать. Не знаю, что чувствовать. Не знаю, как быть без нее.

Вне зависимости от обстоятельств я должен продолжать двигаться дальше. Делать хоть что-то, а не сидеть сложа руки, иначе совсем потеряю себя. В груди нарастает тяжесть, почти как часовая бомба, готовая вот-вот взорваться.

Она мне так нужна.

— Я в порядке, — я натягиваю улыбку и киваю, чтобы он шел следом. Сначала Энджел не двигается, но через мгновение направляется в сторону тренажерного зала.

Соседи ничего не говорят, но я чувствую их взгляды. Они помогли мне переехать, поскольку я даже не мог прикоснуться к вещам, не разваливаясь на части и не стучась в дверь ее спальни с мольбой дать еще один шанс.

Энджелу пришлось силой вытаскивать меня из дома, в то время как парни собирали вещи. Он предчувствовал, что так и произойдет, поэтому позвал их. Те ничего не сказали тогда и не говорят до сих пор. Я вижу, что им хочется, но надеюсь, что продолжат держать язык за зубами.