Джин Реник - Верь мне!
Такого ослепляющего и оглушающего порыва чувств Элисон не испытывала давно — со времен романа с Джейком. Этот неистовый порыв сменился полным неги растворением всего ее существа, когда она ощутила жар тела Зекери, крепость и надежность рук, которые уверенно держали ее в своих объятиях, и руки самой Элисон, казалось, помимо ее воли, обвились вокруг его шеи. Время остановилось, но ощущение сменялось другим ощущением — и все они были связаны с ним, Зекери, кроме него ничего и никого больше не существовало в этом мире.
Старый фермерский грузовик прогромыхал мимо них по дороге, врываясь своим шумом в их прекрасное уединение. Из кузова раздался свист, гогот и крики подбадривания полдюжины молодых рабочих; этот гомон разорвал тишину дня, заставив обоих вернуться на землю и разомкнуть, наконец, объятья.
— Вот черт! — сказал Зекери хрипловато, все тело его страдало от накатившей волны желания: он хотел ее. Ему было мучительно отпускать ее сейчас от себя, он ненавидел этих веселых парней, орущих во все горло, прервавших совершенный, неземной поцелуй. Он все еще не выпускал ее из своих рук, прижимая к себе и стараясь не испугать жаром своей страсти. Наконец, он нежно и дружески поцеловал ее в лоб.
У Элисон путались мысли. Возможно ли это? В этот раз она отвечала на его поцелуй с искренней лаской, которая потрясала и изумляла ее саму. Все чувства, за исключением чувства страха и боли, были слишком новы, остры и необычны для нее. Ей было трудно поверить самой себе. Изливая ему все мучительные события трехгодичной давности, Элисон заметила, что не испытывает больше ни тени страха перед ним. Может быть, действительно между ними возникло какое-то совершенно особое редкое чувство?
Восторг и одновременно блаженный покой царили у нее на душе. Все ее чувства возрождались. Сердце бешено колотилось в груди от волнения и предощущения того, что ее тело, может быть, действительно окажется когда-нибудь в состоянии ответить на его ласки. После всего случившегося с нею.
Может быть, к ней вернется доверие. Может быть, серая стена немого страха, которая превратилась сейчас в тонкую призрачную завесу, однажды совсем рухнет.
Он ослабил свои объятия и приподнял ее лицо за подбородок.
— Скажи мне «да», — попросил он. — Скажи.
— Да, — вырвалось у нее непроизвольно.
— Да, — повторила она медленно, ее глаза сияли светлой радостью и доверием. Это было ясное, определенное и окончательное «да».
Он поцеловал ее еще раз, как бы проверяя подлинность произнесенного ею слова, и она ответила на его поцелуй. Да. Через несколько долгих секунд, от которых у обоих захватило дух, он неохотно отпустил ее и, еще раз посмотрев на спящего Адама, они сели в машину, чтобы отправиться дальше. Зекери сознавал, что он победил, ему удалось сделать все так, как было нужно.
А над ними, где-то во Вселенной, двигались планеты по предначертанным только для них путям.
Корла Рейз потеряла дар речи. Тонио нашел ее, запыхавшись, на местном рынке и сообщил, что американцы вернулись в гостиницу. Она горячо возблагодарила богов и помолилась им, умоляя, чтобы машина была цела и исправна. Она быстро пробежала через кухню и нашла Зекери Кросса во дворике, где он нетерпеливо ожидал ее вместе с очень красивой женщиной.
Довольная тем, что он охотно согласился прислать ей арендную плату за все дни их отсутствия, Корла повела Зекери в свой кабинет, а женщина осталась ждать во дворе.
Корла послала мальчика разыскать лодочника, чтобы переправить туристов в отель Кита. Получив задание, Тонио бросился его выполнять так, что только босые пятки засверкали на пыльной дороге. Через несколько минут Корла и Зекери вернулись во дворик. Корла заверила Зекери, что бензобак будет не так-то сложно отремонтировать. Она уже собиралась задать вопрос о Луизите, но Зекери перебил ее, спрашивая о том, как можно добраться до аэропорта в Белиз-Сити.
— Сезар Котура занимается чартерной службой, — ответила Корла. — На сегодняшний рейс вы уже опоздали. Завтра утром летит самолет из Вейлер-Бич.
— Отлично, — сказал Зекери, обращаясь к Элисон. — Мы все равно слишком утомлены, чтобы лететь сегодня. Это даст нам время разузнать о рейсах на Майями.
Элисон молча кивнула. Наконец, прибыли Тонио и лодочник. Элисон поднялась, чтобы следовать за ними. И в это время Корла заметила в корзине, которую держала в руке Элисон, смуглокожего младенца. И Корла, еле сдерживая распирающее ее любопытство, попрощалась с американской парой.
Они шли по причалу в сопровождении Меллы, болтающей и прыгающей вокруг них. Медвежонок Сеньор Пико был представлен Адаму, но они явно не понравились друг другу. Зато Зекери внимательно осмотрел зашитую аккуратными стежками игрушку и уверился в своих подозрениях, что тайник, в котором Луизита прятала украденное оружие, находился именно в этом плюшевом мишке. Его пристальный интерес к игрушке был вознагражден поцелуем Меллы. Тонио тоже заслужил прощальный поцелуй Элисон и крепкое рукопожатие Зекери за то, что быстро выполнил все их поручения: нашел лодочника и помог дотащить маленький красный чемодан Луизиты до причала. Дети улыбались им вслед широкими улыбками, стоя на причале.
Через полчаса Зекери уже помогал вытаскивать лодку на песчаный берег у отеля Кита и поддерживал Элисон, выходившую на причал со спящим младенцем в корзине. Зекери взял рюкзак и поспешил на минутку в свою комнату, чтобы достать деньги для Корлы Рейз и для оплаты услуг лодочника.
Ковыляя со ступеньки на ступеньку, по лестнице отеля спустилась Вуди.
— Мне показалось, что я слышу внизу ваши голоса, — ее глаза лучились неподдельной радостью, и вдруг она остановилась, заметив в корзине у Элисон еще одного прибывшего в лодке пассажира — грудного младенца.
— Разрази меня гром! — воскликнула она. — Откуда у тебя эта крошка?
Она наклонилась, чтобы получше разглядеть спящего ребенка.
— Ладно, кто бы он ни был, сразу видно, это отличный путешественник!
Вуди пристально взглянула на улыбающееся лицо подоспевшего Зекери, а потом в глаза Элисон, которая ответила ей открытым доверчивым взглядом.
— Я рада, что вы вернулись, — сказала она с облегчением и подмигнула им. — Похоже, у вас все в порядке, но я очень волновалась за вас.
— Все превосходно, Вуди, — Элисон подняла ребенка, чтобы Вуди разглядела его получше. — Это — Адам.
Вуди, для которой не составляло труда понять, что между Элисон и рослым полицейским возникли новые и очевидные отношения, подняла вверх свои выразительные брови со значительным видом и сказала:
— Мне кажется, что дела у вас не просто превосходны, а более чем превосходны. А теперь передай-ка мне этого ребенка, ты, должно быть, смертельно устала.
