Мариус Габриэль - Маска времени
– Господи, мама, – произнесла дочь, – ты не можешь просто так лежать здесь и медленно умирать. Ты должна проснуться. Слышишь, должна.
Слезы и гнев душили Анну и мешали говорить.
И вдруг ей показалось, будто она услышала звук, непохожий на шум монитора. Звук повторился. Анна наклонилась над Кейт и увидела слабое движение головы, затем последовал легкий, еле уловимый вздох, который повторился после еще раза три. Затем все прекратилось, и дыхание вновь стало бесшумным.
– Мама? – Анна чувствовала, как дрожит ее голос.
Губы Кейт зашевелились – и вновь послышался легкий звук.
Сердце заколотилось и, казалось, сейчас выскочит. Анна распахнула дверь и побежала по коридору. У нее не хватило терпения дождаться лифта, и она понеслась по лестнице, перескакивая через три ступеньки. Пот лил градом, когда Анна добралась до двери Синкха. Она распахнула дверь без стука, готовая с порога поделиться своей радостью.
Рам Синкх в этот момент разговаривал с какой-то престарелой парой. Старушка тихо плакала и утирала слезы платочком. Все трое посмотрели на Анну.
– Простите. Простите меня, – произнесла, задыхаясь, Анна и закрыла за собой дверь. Она прислонилась к стене, стараясь отдышаться. Нет! Звук не чудился ей. Она слышала, слышала… это случилось!
Рам Синкх проводил пару к лифту. Плечи старой дамы согнулись, словно под тяжким бременем, а старик шел гордо, высоко подняв голову. Когда они уехали, Рам Синкх спокойно повернулся к Анне.
– Я хочу извиниться перед вами. Мое поведение было непростительным, доктор. Но я находилась в таком возбуждении. Я была у матери, и она издала вдруг слабый звук.
Рам Синкх с подозрением посмотрел на Анну. Какое-то мгновение она думала, что врач ее высмеет, но он сказал:
– Пойдемте посмотрим.
В палате Синкх проверил все приборы и осмотрел больную, затем встал у постели, сложив на груди руки, и выслушал объяснения Анны.
– Похоже было, что она начала дышать сама, а звук напоминал вздох или слабый стон. Знаете, такой тихий-тихий. Причем пять или шесть раз – и вдруг послышался шепот.
– А губы шевелились?
– Да.
– Она произнесла слова? Она сказала что-нибудь?
– Да!
– Что же сказала ваша мать?
– Я не расслышала. Но ведь она проснулась, правда, проснулась?
– Больная может издавать звуки время от времени, стонать или вздыхать. Может даже открыть глаза или пошевелиться чуть-чуть. Больная дышит, ее сердце бьется, но это машинальные движения. Она не пробуждается.
– О, черт! Так и знала, что вы это скажете.
– Я еще раз сегодня проведу полное обследование, если хотите. О результатах сообщу вам сразу же.
Анна только кивнула головой в ответ, в глазах стояли слезы.
– Я восхищаюсь вами, – продолжал Синкх, – вашей настойчивостью. Не хотелось бы разочаровывать вас. Надежда иногда намного болезненнее, чем примирение с действительностью.
– То же самое говорил и Филипп.
– Простите?
– Это не важно.
– Мисс Келли, не хотели бы вы…
Вдруг Синкх осекся, и на его лице появилось странное выражение.
– Что? – спросила Анна.
И они услышали этот звук вдвоем – шепот из уст лежащей на больничной постели женщины. Анна подбежала к матери и склонилась над ней. Веки Кейт слегка задергались, а рот приоткрылся.
Прошло еще мгновение – и Кейт уже смотрела Анне прямо в глаза.
Сухие губы зашевелились. Это было не слово, а только вздох, но по движению губ Анна поняла, что хотела сказать мать, мать звала ее, звала по имени.
5
Задумавшись, Анна сидела в квартире с английским переводом дневника на коленях.
Это случилось. Произошло наконец чудо, которого она ждала все это время.
Рам Синкх перевел Кейт в другое отделение для более детального обследования и вызвал лучшего нейрохирурга. Маленький доктор-индус тем не менее просил Анну, чтобы она не обольщала себя надеждой на выздоровление матери.
Но теперь Анна была уверена в ее выздоровлении. Глаза Кейт открылись, и мать явно узнала дочь. Кейт произнесла родное имя – значит, все будет в порядке. Анна верила, как ни во что прежде.
Зазвонил телефон и вывел Анну из состояния забытья. Она сняла трубку.
– Мисс Келли?
– Да? – ответила Анна незнакомому мужскому голосу.
– Это Боб Кристи из полицейского департамента.
– Да, мистер Кристи.
– Я звоню из дома мистера Кемпбелла Бринкмана в Джипсэме. Произошел несчастный случай. Я бы хотел, чтобы вы приехали сюда.
– Что случилось?
– Случайный выстрел, мэм.
– С Кемпбеллом все в порядке?
– Небольшое потрясение. Кажется, он собирался сделать глупость.
– Вы хотите сказать, что он собирался покончить с собой?
– Я бы не желал вдаваться в подробности.
– Но тогда мне ничего не понятно.
– Примите все как есть. Никто не пострадал. Но все немного напуганы.
– Я могу поговорить с Кемпбеллом?
– Доктор сделал ему укол, и мистер Бринкман сейчас не в состоянии это сделать. Мне не хотелось бы его беспокоить. Поймите, сейчас нас здесь много, но оставлять мистера Бринкмана одного в доме, где полно оружия, не хотелось бы. Мы спросили его, кто бы мог побыть сейчас с ним, и он назвал ваше имя.
– Послушайте, офицер, может быть, лучше будет, если вы доставите Кемпбелла в Вейл?
– Нет, мэм. Мистер Бринкман заявил, что никуда отсюда не собирается выезжать. Не применять же нам силу.
– Я знаю, что у Кемпбелла есть свой психиатр в Денвере. Я могу дать телефон.
– Да, но для того чтобы связаться с ней, потребуется время, и еще неизвестно, сможет ли она приехать, – без всякого энтузиазма проговорил полисмен.
– Я не уверена, что смогу помочь вам. – Тон Анны давал понять, что она готова все-таки приехать и взглянуть на самоубийцу-неудачника.
– Думаю, что ему хочется поговорить именно с вами, мэм. Попробуйте убедить его, и тогда мы переправим его в Денвер к родным.
Чувство вины вдруг овладело Анной. Мать подала первые признаки жизни, а она даже не побеспокоилась о том, чтобы позвонить Кемпбеллу и сообщить ему радостную новость. Если бы Анна все сделала вовремя, то, может быть, и попытки самоубийства не было?
– Хорошо, офицер, я приеду. – Анна взглянула на часы. – Я буду около четырех. А пока скажите Кемпбеллу, что привезу ему очень хорошие новости, касающиеся моей матери.
– Рад слышать, я обязательно передам ему это. И еще, мэм.
– Да?
– Были бы очень благодарны, если вы никому не скажете, куда и зачем выезжаете. Вопрос очень деликатный, поэтому слухи нежелательны.
– Я поняла вас.
Анна повесила трубку и отправилась искать куртку и сапоги. «Как хорошо, – подумала она, – когда в тебе кто-то нуждается».
