Линда Дэвис - В погоне за миражом
— Чтобы разыскать отца.
— Вы нашли его.
— И вновь потеряла.
В наступившей паузе Хелен слышала, как в кабинете Мальдонадо бьют часы.
— Что заставило вас позвонить мне?
— Меня интересует судьба отца.
Мальдонадо горько рассмеялся:
— Думаете, он у меня? Надеетесь, он еще жив?
— Он сказал, вы не сможете убить его. Мне кажется, он был прав.
— Но отпустить его… С какой стати?
— Помните, что я говорила вам в Мачу-Пикчу?
— Если не ошибаюсь, это были какие-то угрозы. Должен ля я услышать сейчас их продолжение?
— Предлагаю вам обмен.
— Обмен?
Глава 88
Отправившись в Ноттинг-Хилл, Хелен купила шесть чистых кассет по девяносто минут, вернулась домой и сделала три комплекта копий тех, что добыла в сейфе у Родди. Один комплект она приклеила скотчем к нижней части кресла, другой запечатала в конверт, а третий опустила в сумочку. Затем вызвала по телефону курьера службы экстренной доставки корреспонденции. На конверте значился адрес Дая Моргана. Затянутый в черную кожу курьер прибыл примерно через полчаса. Хелен вручила ему конверт.
— Это по автостраде М-4. — Она решила помочь парню.
— Спасибо. Вы сэкономили мое время.
— И свое тоже.
— Хорошенький у вас шрам. Откуда?
— Ударило веткой дерева, когда я переплывала Амазонку, чтобы спастись от банды наркоторговцев.
— Ага. Понял.
— Счастливого пути! — Хелен с улыбкой закрыла за парнем дверь.
Дождавшись захода солнца, она сверилась с телефонным справочником банка Голдстайна, сняла трубку:
— Заха? Это Хелен Дженкс.
— Хелен? Какой приятный сюрприз!
— Я хотела бы поговорить с тобой, Заха, прийти и поговорить, прямо сейчас.
— Будет лучше, если ты подойдешь завтра. И не забудь прихватить с собой хорошего юриста.
— Боюсь, юрист тебе помешает.
— Мне? Помешает?
— АЗС, Заха. Банк СИДЛ, Антигуа, счет номер 2483. Продолжим по телефону, или все-таки при личной встрече?
Иногда Хелен задумывалась о том, что неплохо бы взглянуть на жилище Захи Замаро. Ну вот, через пятнадцать минут у нее будет такая возможность. Онслоу-сквер, в южном Кенсингтоне. В машину!
Пентхаус, полы из кедра, пейзажи Скандинавии, в массивной раме на стене — фрагмент древнего ковра. Заинтересованная, Хелен подошла ближе.
— Период царствования Шах-Аббаса. Поразительно! — Она перевела взгляд на пол. — Так, здесь я вижу работы мастеров из Саруха, Зеравшана и Ферганы. Вот этот зеленый очень хорош, напоминает залитый солнцем лес после дождя.
— Откуда столь глубокие познания в персидских коврах? — не скрыла изумления Замаро.
— Арабским Востоком занимается мой крестный отец. Он коллекционер.
Смерив гостью внимательным взглядом, Заха улыбнулась. В длинной, украшенной богатым золотым шитьем галабии, с поблескивавшими на смуглой коже браслетами, сейчас она еще больше напоминала богиню.
— Не хочешь чего-нибудь выпить? — спросила она.
— Если не ошибаюсь, сама ты предпочитаешь водку. Последний раз ты пила ее за упавшие с неба деньги, не правда ли? Бог дал, Заха, Бог и взял, как принято говорить.
Хелен протянула хозяйке две кассеты и опустилась на низкую белую кушетку. В гостиной негромко звучала музыка Шопена, ноктюрны. Выключив лазерный проигрыватель, Заха прослушала сначала одну пленку, за ней другую. Когда запись кончилась, повернула голову к Хелен, похожая теперь на готовящуюся нанести смертельный удар змею.
— Что случилось с твоим лицом? Что случилось с тобой?
Хелен вспомнила реакцию молодого курьера и улыбнулась:
— Ты все равно не поверишь.
Замаро поднялась из кресла, плеснула в стакан виски.
— Будешь?
Хелен отрицательно качнула головой:
— Верни мне, пожалуйста, кассеты. И забудь о неожиданных фокусах. Копии хранятся в надежном месте.
Замаро подняла со столика кассеты и протянула их Хелен. Из-за угла гостиной появился персидский кот и, не обратив внимания на гостью, вспрыгнул на колени хозяйке.
— А теперь скажи мне, чего ты хочешь? — задала вопрос та, поглаживая пушистую шерсть.
— Те деньги, что ты вытрясла из Уоллеса и Рэнкина.
— Пятнадцать миллионов долларов? Ты не рехнулась? С чего вдруг?
— Если ты этого не сделаешь, я отправлю кассеты Голдстайну и в межбанковскую комиссию по злоупотреблению служебным положением.
— Умная игра, Хелен. Уоллес и Рэнкин подставили тебя, но не ты ли в конечном счете подставила их самих?
Хелен улыбнулась:
— А ведь неплохо могло бы получиться, правда, Заха?
— Как ты поступишь с ними?
— Так же, как с тобой.
— Ты уверена, что никто из нас не окажет сопротивления?
— Чтобы провести несколько лет за решеткой, поставить крест на карьере и лишиться абсолютно всех средств?
— До суда дело может и не дойти. Межбанковская комиссия страдает импотенцией.
— И все же ты вряд ли захочешь пойти на такой риск. Для тебя это будет конец. Иранская принцесса с подмоченной репутацией!
— Зачем тебе эти деньги? Мне всегда казалось, ты на них плюешь.
— Совершенно верно. Но они нужны другим.
Глава 89
Помня о том, как Хью Уоллес дорожит своим одиночеством, Хелен громко барабанила в его дверь. Послышались осторожные шаги, затем все стихло. Представив, как Уоллес рассматривает ее в дверной глазок, она улыбнулась.
— Открывай, Хью. Хочешь, чтобы я сломала дверь?
Открыв один за другим замки, Хью потянул на себя дверь и в образовавшуюся узенькую щель тоненько пропищал:
— Что тебе нужно?
Хелен несильно надавила на дверную ручку — отчего Уоллес вынужден был попятиться — и вошла.
— Любопытство до добра не доведет, а, Хью? Ты всегда страдал от своего любопытства, бедняга.
От Уоллеса просто разило страхом, ладони его покрылись липким потом. Следом за Хелен он прошел в гостиную, стараясь держаться подальше, за шедевром из кирпичей. Однако движением руки Хелен заставила его плюхнуться на кушетку. Хью уселся на самом краешке, крепко стиснув колени и зажав под мышками руки.
— Смотри-ка, ты уже поправился! Я слышала, на тебя напали грабители?
Уоллеса передернуло. Хелен небрежно облокотилась на один из четырех стоявших на полу огромных динамиков.
— «Бэнг и Олафсен». Отличное качество звука. Я как раз принесла с собой то, что будет очень интересно послушать.
Она поставила первую кассету. Звук действительно был отличным. С помощью пульта дистанционного управления Хелен изменяла тембр звучавших голосов и медленно увеличивала громкость — до того момента, пока Уоллес, зажав ладонями уши, не закричал:
