Ванесса Келли - Соблазнительная невинность
– Сказать «хорошенькая» – значит, ничего не сказать, – пробормотал он.
Она вывернулась в его руках, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Тогда почему ты от меня отдаляешься? Если мы любим друг друга, в чем проблема?
Аден нахмурился. С чего начать?
– Вивьен, я не преувеличивал, когда сказал, что недостаточно хорош для тебя. Ты даже представить себе не можешь жизнь, которую я вел… вещи, которые делал и которые все еще должен делать.
– Это ты о своей работе?
– Да.
Она положила руки ему на грудь и серьезно на него посмотрела.
– Но ты наверняка достаточно потрудился. Провел в армии уже…
Аден замотал головой, и Вивьен нетерпеливо фыркнула.
– Ну хорошо. Ты был шпионом почти десять лет, верно?
Аден осторожно кивнул.
– В таком случае я бы сказала, что ты уже заработал право уйти в отставку с этой наверняка очень опасной работы. У тебя же есть и другие возможности. В конце концов ты Сент-Джордж. Да, я понимаю, что ты младший сын, но…
– Я не Сент-Джордж, – прорычал Аден. – Никогда им не был и никогда не буду.
Вивьен в замешательстве уставилась на него.
– Ты сын леди и лорда Торнбери, как же ты можешь быть не Сент-Джорджем?
Аден разжал объятия, чувствуя, как в животе все скручивается в тугой горький узел. Встав с кровати, он схватил бриджи и рывком натянул их.
– Лорд Торнбери мне не отец.
От этого признания к горлу подкатила желчь. Он возился с застежками бриджей, избегая взгляда Вивьен, а когда, наконец, поднял глаза, не смог понять выражения ее лица.
– Это, безусловно, неожиданно, – негромко произнесла она. – Но нельзя сказать, чтобы совсем неслыханно. – Вивьен помолчала, подыскивая правильные слова. – А твой о… лорд Торнбери знал?
– Да. – Больше Аден не смог выдавить ни единого слова.
Вивьен кивнула.
– И все-таки признавал тебя своим сыном. Он поступил очень по-доброму.
Из горла Адена вырвался жесткий смешок.
– Это вряд ли. Просто у него не было выбора.
Вивьен, нахмурившись, откинула со лба мешающий локон. Сидя среди мятых простыней, она выглядела такой красивой. Красивой и невинной, и вовсе не для него.
– Что ты имеешь в виду?
Аден поморщился.
– Выбора не было, потому что ему меньше всего хотелось ссориться с моим настоящим отцом. Заверяю тебя, лорда Торнбери можно назвать каким угодно, только не добрым. Но он не хотел вызывать скандал, который неизбежно вспыхнул бы, откажись он от меня или моей матери.
Вивьен прищурилась.
– Аден, кто именно твой отец?
– Принц-регент.
Увидев ошеломленное лицо Вивьен, он похолодел. Эта страна изобиловала королевскими внебрачными отпрысками, он лично знал нескольких, и некоторые занимали весьма высокое положение. Но всем этим королевским бастардам не швыряли в лицо позор их происхождения, и мужья не относились к их матерям с презрением. А для своего отчима Аден всегда был напоминанием о предательстве, и старый ублюдок так и не позволил ему об этом забыть.
Он поднял с пола рубашку и надел ее, повернувшись к Вивьен спиной.
– И поэтому, моя дорогая, никакие соглашения между нами невозможны.
Зашуршали простыни, Вивьен мягко зашлепала босыми ногами по полу. Ее изящные руки обвили его за талию, щека прижалась к спине между лопатками.
– Мне очень жаль, что твои родители причинили тебе столько боли, – сказала она. – Но их позор – не твой.
Он хотел вырваться, но не смог заставить себя сделать это. Она так тепло прижималась к его спине, что он чувствовал себя в раю.
– Думаю, ты скоро поймешь, что подобное мнение – в меньшинстве. В моем случае большая часть общества согласна с моим отчимом.
Виьвен обошла его так, чтобы встать прямо перед ним. Завернувшаяся в одну только простыню, она выглядела невозможно красивой.
– Но твоя мать – одна из женщин светского общества, вызывающая наибольшее восхищение. Не знаю, кому известна правда о твоем происхождении…
– Да практически каждому, – перебил ее Аден циничным тоном.
– Лично я не слышала даже намека на сплетни, а я выезжаю вот уже семь лет.
Вот теперь, когда Вивьен упомянула это, он вдруг понял, что не помнит, когда кто-нибудь в последний раз намекал на его скандальное проихождение. И то, что его мать занимает очень высокое положение в обществе, – чистая правда. Так может быть, скандал давно утих до той точки, когда это уже не имеет значения? Позор и негодование так долго окрашивали его жизнь (Аден уже и не помнил, когда впервые узнал о своем настоящем отце), что, может быть, он и в самом деле воспринимает все в искаженном виде? И все-таки…
– Аден, – сказала Вивьен, ткнув его пальцем в грудь, – ты уже десять лет провел вдали от Лондона. Какой бы скандал ни сопровождал твое рождение, это уже давным-давно ничего не значит. Кроме того, вряд ли ты единственный незаконный ребенок принца. У герцога Кларенса их десять, и ни для одного из них эта история яйца выеденного не стоит.
Аден поскреб поросший щетиной подбородок.
– Все это, конечно, верно, но не пытайся уверить меня, что тебя это не волнует.
Вивьен с таким презрением посмотрела на него, что ему захотелось переступить с ноги на ногу.
– Ты в самом деле считаешь, будто я настолько ограниченная? – осведомилась она. – И что же я такого сделала, чтобы внушить тебе подобные мысли?
Обдумывая ее вопрос, он подошел к кровати и сел на край. Вивьен подобрала болтающийся конец простыни и последовала за ним.
– Если на это наплевать мне, – произнесла она совершенно прозаичным тоном, – не понимаю, почему это должно волновать тебя.
В груди вскипала досада. Почему она не видит, насколько все это невозможно? Он выбрал свой путь давным-давно и помечен им навсегда. Она даже представить себе не может, чем для нее окажется любовь к нему!
– Я не гожусь для брака не из-за своего происхождения, а из-за того, чем занимаюсь. – Аден сурово посмотрел на нее, желая, чтобы она наконец поняла.
На лице Вивьен вознило терпеливое выражение.
– Да, ты шпион. Но ведь ты не останешься шпионом навечно, правда? Я готова подождать.
Ну вот, она уже пытается им командовать.
– Вивьен, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Жизнь, которую я вел, вещи, которые делал… с моей стороны будет преступлением позволить тебе прикоснуться к этому. Ты слишком невинна и защищена, чтобы понять…
– Естественно, я не сумею понять, чем ты занимался. О, погоди, сумею! – язвительно воскликнула она. – Я же видела это в ту ночь, когда ты меня спас. Ты воткнул нож между ребер тому человеку у пещеры.
– Что, уже забыла, как ты на это отреагировала? Едва не лишилась чувств.
Вивьен закатила глаза.
– Конечно, я едва не лишилась чувств. Это было ужасно. Но полагаю, когда спасаешь похищенных людей, тут уже не до игрушек. Ты сделал то, что было необходимо, и я тебе за это очень благодарна.
