Дороти Иден - Никогда не называй это любовью
Чарлз разлил по бокалам мозельское вино.
– Полно, Кэт, ну что ты все время о чем-то думаешь? Мы хотели этого развода, и не важно, будет развод или нет, я никогда не уйду от тебя.
Ее губы чуть заметно задрожали.
– Как ты можешь быть таким спокойным? Почему все это тебя совершенно не пугает, в отличие от меня?
– О любовь моя, как это не похоже на тебя! Столько лет мы страстно ожидали свободы, и вот когда наконец она пришла, ты испугалась! Я буду отдавать Ирландии то, что вынужден отдавать, но моя личная жизнь не принадлежит этой стране. Она принадлежит только тебе.
– Из-за меня будет загублен весь труд, которому ты посвятил свою жизнь.
– Нет, это не так. Ты постоянно вдыхаешь в меня жизнь, я живу ради тебя, так будет и впредь. И я искренне верю, что умер бы, не будь рядом со мной тебя. В меня швыряли камнями и будут еще швырять, но это не важно. Судьба распорядилась так, что мы любим друг друга. Тому и суждено быть.
Сила его взгляда была столь мощной, лицо его было настолько энергичным, при этом излучая искренность и теплоту, что Кэтрин, глубоко вздохнув, превозмогла себя и окунулась в уют и спокойствие, окружающие ее.
– Представь себе, Кэт, мы могли бы пожениться.
Она согласно кивнула.
– Конечно, ты всегда была моей женой, но теперь ты сможешь носить мое имя. Я так долго мечтал об этом.
«Больше я не буду Китти О'Ши, – подумала она благодарно. – И не будет больше мистера Фокса, мистера Карпентера, мистера Престона, мистера Стюарта. И мы будем похоронены в одной могиле, рядом…»
– Но все-таки сразу после Рождества надо обязательно встретиться с Джорджем Льюисом, – упрямо проговорила Кэтрин. – И ты глубоко ошибаешься, считая, что я позволю Вилли строить из себя в суде невинную овечку и обманутого, оскорбленного мужа. Мы должны выиграть это дело. Мы должны защитить себя! Должны!
Чарлз отстранился от нее. Несмотря на то что он находился на расстоянии вытянутой руки от нее, Кэтрин показалось, что внезапно он оказался где-то бесконечно далеко. Она посмотрела в его гордое, аскетичное лицо.
– Мой народ поддержит меня. А что подумают англичане, меня ничуть не беспокоит.
– Основная часть твоего народа принадлежит к католической церкви, и эти люди неукоснительно сделают то, о чем их попросят их священники.
Он еле заметно кивнул.
– Да, безусловно, церковь будет настроена против меня, но неужели ты и вправду считаешь, что люди будут слепо верить словам своих священников? Ведь именно я олицетворяю собой их надежду в течение долгих лет, и именно я был наиболее ощутимой и реальной опорой в их жизни, а не их Божественный Отец, который, похоже, слишком долго смотрел сквозь пальцы на страдания своей паствы, ничего не предпринимая для того, чтобы прекратить их. Да, ты сочтешь мои слова богохульством, пусть, – значит, я богохульник. – Он устало потянулся. – Пойдем-ка лучше спать, дорогая. Я почитаю тебе какие-нибудь стихи, чтобы ты уснула.
Напряжение этого дня донельзя вымотало Кэтрин, и вскоре она провалилась в сон.
Рано утром она проснулась оттого, что Чарлз беспокойно ворочался и что-то бормотал во сне. Опять ему снились кошмары. А ведь этого не случалось очень давно, и она решила было, что он совсем избавился от них.
Кэтрин потрясла его за плечо, чтобы он проснулся, и. он, открыв глаза, проговорил с волнением:
– Они решили, что я бросил их.
– Кто? Кто решил?
Тут он проснулся окончательно.
– Ах, Кэт, это ты? Что случилось?.. О, мне опять приснился кошмар!
– Да, расскажи, что это было.
– Я сам не понимаю. Не важно, кошмар уже прошел. – Он положил голову ей на плечо. – Давай попробуем заснуть.
Нет, кошмары никуда не делись, и она знала, что ему пригрезилось в этом страшном сне. Значит, весь вечер он лгал ей. Он безумно волновался за судьбу своего народа и тревожился, что новый скандал может причинить ему огромный вред. А все из-за нее, Китти О'Ши – женщины, которую эти люди с удовольствием увидели бы горящей на костре или с осиновым колом, вбитым в сердце.
Глава 22
Дождавшись конца Рождества, Кэтрин оделась для поездки в город в отороченную мехом пелерину и шляпку, поскольку стоял сильный мороз, и отправилась в Лондон к своей сестре Анне.
Она не ожидала сердечного приема. Полный разрыв с сестрой после кончины тетушки Бен продолжался, и этот визит Кэтрин к сестре не прибавил тепла их отношениям. Она просто заехала к Анне, чтобы забрать Нору с Кармен домой. Это было ее первым шагом в предстоящей нелегкой борьбе.
Приезд Кэтрин весьма удивил Анну. Увидев сестру, она сдержанным, холодным тоном осведомилась:
– Что привело тебя сюда, Кэт? Если ты хочешь просить Вилли отказаться от дела о разводе, то сразу предупреждаю тебя, что ты зря тратишь время.
– Меньше всего я желаю просить о чем-то Вилли!
Анна, видимо, ожидая от сестры слез и унижения, была совершенно обескуражена подобным ответом.
– Помилуй, Кэт, на твоем месте я бы вела себя тише воды и ниже травы, а не как самоуверенная гусыня. Но, полагаю, влияние этого мужчины…
– Этот мужчина, как ты изволила только что выразиться, – резко перебила сестру Кэт, – ничего не знает о моем визите сюда. Я приехала за дочерьми.
– Не думаю, что тебе удастся забрать их. Я абсолютно уверена в том, что Вилли не разрешит им уехать с тобой.
– Я не собираюсь спрашивать его разрешения. Я просто сообщаю тебе, что желаю увезти Нору и Кармен домой. Почему ты на меня так смотришь? Ты считаешь, что я оказываю на них пагубное влияние?
– Не знаю, Кэт, но вы с Чарли Парнеллом ведете себя так, словно вы правы, а все остальные кругом – виноваты. Мне никогда еще не доводилось встречаться с чем-нибудь более вопиющим, чем ваше поведение за последний год. – Анна укоризненно покачала головой, в ее глазах застыло показное изумление. – И после всего этого ты хочешь, чтобы две невинные девочки, которых так пытается защитить их отец, вернулись к тебе домой!
На это Кэтрин проговорила ледяным голосом:
– Анна, твоего разрешения мне тоже не нужно. Я приехала сюда не спорить. Я приехала за дочерьми. Так ты пошлешь за ними или мне самой придется идти искать их? Надеюсь, нет нужды напоминать тебе, что я еще помню расположение комнат в твоем доме?
– Не надо иронизировать. И не будь столь саркастичной! Так или иначе, это ты воспользовалась старческим слабоумием бедной тетушки и практически разорила Вилли…
Кэтрин вновь перебила излияния сестры:
– Не стоит читать мне нотации, Анна. Все это происходит потому, что ты до сих пор таишь на меня зло, так что не надо. Если Вилли такой несчастный и ты испытываешь к нему сочувствие, то лучше пойди да утешь его. – От этих слов Анна вспыхнула, а глаза Кэтрин округлились в пугающей догадке, и она довольно язвительно добавила: – Если, конечно, ты уже не утешила его.
