Даниэла Стил - Драгоценности
— Ты выглядишь просто ужасно, дорогая мама, — сказал он холодно.
— Спасибо. — Сара была обижена этим замечанием.
То же самое сказала Эмануэль, когда Сара в следующий раз приехала в Париж. Она была совершенно зеленой. Увидев ее, Эмануэль встревожилась не на шутку. Но Сара была напугана сердечным приступом Вильяма, поскольку знала одно: без него она не может жить.
В июне, во всяком случае внешне, все, казалось, было в порядке. Вильям по-прежнему чувствовал боли, но он привык к ним и редко жаловался и казался здоровее, чем прежде, когда он упоминал о своих «маленьких проблемах».
Но проблемы Сары, похоже, увеличивались с каждым днем. Это была полоса, когда все идет не так, как надо, и ты все время плохо себя чувствуешь. У нее болели спина, живот, и первый раз в жизни у нее появились ужасные головные боли. Началась полоса, когда на ней сказалось пережитое за последние несколько месяцев.
— Тебе нужно отдохнуть, — посоветовала ей Эмануэль. И Саре действительно хотелось съездить в Бразилию или Колумбию и посмотреть изумруды, но она думала, что Вильям недостаточно хорошо чувствует себя для такого путешествия. А оставлять его одного ей не хотелось.
На следующий день она упомянула об этом в разговоре с ним, и он ответил уклончиво. Ему не нравилось, как она выглядела, и он считал, что с нее достаточно путешествий.
— Почему бы нам не поехать вместо этого в Италию? Мы можем для разнообразия купить там какие-нибудь драгоценности.
Она засмеялась, но должна была признать, что его предложение ей понравилось. В последнее время она чувствовала себя подавленной, и ей нужны были свежие впечатления. В последнее время она казалась себе старой и непривлекательной. Поездка в Италию взбодрила бы ее, и она почувствовала бы себя моложе.
Они чудесно провели время, вспоминая прошлое, когда он сделал ей предложение в Венеции. Казалось, все это было так давно. Жизнь была к ним в основном добра, и годы пролетели быстро. Ее родителей нет в живых, сестра переехала и начала новую жизнь. Сара слышала несколько лет назад, что Фредди погиб в автомобильной катастрофе в Палм-Бич после того, как вернулся с Тихого океана. Все это было частью другой жизни, ее законченная глава. Теперь в течение стольких лет Вильям был всей ее жизнью. Вильям… и дети… и ювелирные магазины… Она чувствовала себя обновленной, когда вернулась из путешествия, но ее раздражало, что она поправилась после того, как две недели ела сдобное.
Она еще больше поправилась в следующем месяце и решила показаться доктору, но совершенно не могла найти времени. Она чувствовала себя хорошо, намного лучше, чем два месяца назад. Но однажды ночью, в постели, у нее внезапно возникло странное, но знакомое ощущение.
— Что это такое? — спросила она Вильяма, как будто он мог это почувствовать.
— Что такое?
— Что-то шевельнулось.
— Это я. — И тут он повернулся и улыбнулся ей. — Зачем так нервничать ночью? Я думаю, мы обсудим это завтра утром.
Она теперь ко многому относилась спокойнее. Благодаря Вильяму время, проведенное в Италии, оказалось невероятно романтичным. Она больше ничего не сказала, но на следующее утро немедленно пошла показаться доктору в Ля-Мароль. Она описала все симптомы и перемены в ее жизни, произошедшие четыре месяца назад, а затем она описала чувство, которое испытала сегодня ночью, когда лежала рядом с Вильямом.
— Я знаю, это может показаться ненормальным, — объяснила она, — но у меня такое ощущение… я чувствую себя так, словно жду ребенка… — Она чувствовала себя подобно старому человеку с ампутированными ногами, которому кажется, что у него болят колени.
— Это не исключено. Последний раз я принимал ребенка у женщины пятидесяти шести лет. Ее восемнадцатого ребенка, — ободряюще заметил он, и Сара застонала при мысли о такой перспективе. Она любила своих детей, доставляющих ей столько беспокойства, и было время, когда она хотела бы иметь еще, но это время прошло. Ей было почти сорок восемь лет, и она нужна была Вильяму, она слишком стара, чтобы родить еще одного ребенка. Этим летом Изабель исполнится восемь лет, и у Сары хватало забот с ней.
— Мадам герцогиня, — официально объявил доктор, когда он осмотрел ее, — я имею удовольствие сообщить вам, что у вас действительно будет ребенок. — В какое-то мгновение ему даже показалось, что у нее будет двойня, но теперь он был уверен: это не так. Ребенок будет один, но довольно крупный. — Я думаю, возможно, это произойдет на Рождество.
— Вы серьезно? — Вид у нее был потрясенный, она побледнела, и у нее закружилась голова.
— Я очень серьезно и совершенно уверен в этом. — Он улыбнулся ей. — Мсье герцог будет очень доволен, я уверен.
Но на этот раз она не была в этом уверена. Может быть, после сердечного приступа он думает иначе. Она даже не могла себе представить это сейчас. Когда этот ребенок родится, ей будет сорок восемь лет, а ему — шестьдесят один. Как глупо. И вдруг Сара поняла совершенно определенно: она не может родить этого ребенка.
Она поблагодарила доктора и поехала обратно в замок, думая, что же ей теперь делать и что сказать Вильяму. Все это привело ее в подавленное состояние, даже больше, чем мысли о переменах, происшедших в ее жизни. Это было глупо. В ее возрасте не следовало делать этого. Она не могла снова рожать. И она подозревала, что он, вероятно, решит то же самое. Это может быть даже ненормальным, она слишком стара, убеждала она себя. Первый раз в жизни она решила сделать аборт.
Она сказала об этом Вильяму после обеда, и он спокойно выслушал все ее возражения. Он напомнил ей, что его родители были точно в таком же возрасте, когда он родился, и это не причинило никакого вреда ни ему, ни им, но он понимал, как Сара была огорчена. Более того, она была напугана. За свою жизнь она родила четверых детей, один умер и еще один оказался поздним сюрпризом… и теперь этот, такой неожиданный, такой поздний, и все же в его глазах такой великий дар. Он не мог понять, как она могла отказываться от него. Но он выслушал ее, лег рядом с ней и обнял ее. Он был немного потрясен тем, как она восприняла это, но ему хотелось знать, может, она просто боится.
— Ты на самом деле не хочешь этого ребенка? — с грустью спросил он, когда лежал рядом с ней этим вечером, держа ее за руку, как делал всегда, когда они ложились спать… Ему было грустно, потому что она не хотела ребенка, но он не мог принуждать ее.
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос.
— Я хочу, чтобы ты поступала так, как считаешь нужным, любимая. Я приму то, что ты решишь.
Услышав его слова, она прослезилась, он всегда был так добр к ней, это делало его еще дороже.
