Линн Хэммонн - Голубой блюз
Никаких посторонних мыслей. Даже думать не смей о Дике! — приказывала она себе.
Долли успела обработать всего два саженца, как вдруг ее внимание привлек странный звук. Может, это к пустоши летят гуси или утки? Когда «гоготание» стало громче, она выбежала на улицу и остановилась как вкопанная, в изумлении уставившись на открывшуюся перед ней картину.
Дик, в желтой ветровке поверх рубашки в красную и зеленую полоску, в голубых шортах и лихо заломленной набок соломенной шляпе, стоял, вальяжно облокотясь на колесо ярко-красного джипа, и радостно жал на гудок.
— Прыгай! — закричал он. — Я тебя прокачу!
Долли не могла удержаться от смеха: он был так похож на амазонского попугая, которому нахлобучили на голову соломенную шляпу!
— Не могу, у меня много работы.
Дик подошел к открытой двери оранжереи, окинул взглядом длинный ряд ждущих обработки саженцев и тихо присвистнул:
— Ого! И все их надо посадить?
Долли утвердительно кивнула головой.
— И еще надо полить и протереть листья у всех этих пальм.
Не долго думая, Дик принялся протирать влажной тряпкой листья стоявшей с краю финиковой пальмы. Тем временем Ральф, с любопытством обнюхав незнакомую машину, нахально прыгнул на сиденье. Долли не знала, что ей делать.
— Оставь, Дик. У тебя самого, наверное, полно дел… — нерешительно начала она.
— Совершенно верно. И первыми в списке стоят твои цветы.
— Ральф, ко мне! — сердито прикрикнула Долли на пса.
Но Ральф, не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, устроился поудобнее и задумчиво уставился вдаль, потягивая носом свежий солоноватый воздух. Между тем Дик, продолжая протирать листья, деловито предложил:
— Долли, давай, ты будешь рассаживать, а я протирать; так работа пойдет быстрее.
Господи, дай мне силы! — взмолилась про себя Долли. — Этот парень сумел очаровать даже мою собаку! Если так пойдет дальше, Ральф вскоре позабудет, кто здесь хозяин. Пора положить конец самоуправству этого выскочки!
— Дик! — закричала она. — Прекрати сейчас же!
— Уже закончил, — весело откликнулся Дик и, схватив ее за руку, с коварной улыбкой потащил к джипу.
Усадив Долли на сиденье, он в одно мгновение оказался за рулем, завел двигатель, и джип с ревом рванулся с места. Ральф с удовольствием растянулся на заднем сиденье.
— Дик, ты просто невыносим! — в сердцах воскликнула Долли.
Скривив губы в шутовской усмешке, Дик как можно ласковее ответил:
— Как вам будет угодно, мэм.
Долли промолчала. Что же с ней происходит? Почему она совершенно не может противостоять ему? Вот и теперь, бросив свои несчастные саженцы, она, как девчонка, мчится неизвестно куда только потому, что ее позвал этот опасный красавец! А предательское воображение рисует картины, одну заманчивей другой. Она совершенно свободна, а впереди все лето: сто чудесных солнечных дней. И каждый из них будет волшебным: ведь их украсит своим присутствием Дик! Сто дней солнца, моря и… счастья! Решение покончить раз и навсегда с романом, не успевшим еще как следует начаться, уже не казалось ей мудрым. В конце концов, чудеса происходят в жизни не так часто… И тут Долли заметила, что они давно проехали Саванну и мчатся по шоссе дальше.
— Куда, скажи на милость, ты меня завез?! — закричала она в испуге.
— Не волнуйся. Домой я доставлю тебя в целости и сохранности. Я всего лишь хочу показать тебе волшебный сад. Главное чудо Америки. — Он сделал паузу, оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Долли. В его глазах она прочла такое искреннее восхищение, что не могла не улыбнуться. — Я ошибся: мы увидим второе по красоте чудо Америки. Первое, конечно, ты, Зеленая Веточка!
— Дик, ты ведь не хочешь сказать, что мы едем смотреть Ботанический сад?! — В голосе Долли появились тревожные нотки. — Это ведь черт знает сколько миль от Саванны, а я даже не успела позавтракать!
Он погладил ее по коленке.
— Не стоит волноваться, дорогая. Это место, знаешь ли, не похоже на необитаемый остров. Люди там попадаются, и они, я думаю, не дадут нам умереть с голоду.
— Я знаю, — сухо заметила Долли, — я там была.
— Зато я там не был! — веско возразил Флеминг. — И ты не была там со мной… — Он вдруг приосанился и, словно перед ним была целая аудитория, продолжал голосом опытного экскурсовода: — Следует внимательно осмотреть каждый из десятков акров этого чудесного уголка природы. Перед вами лужайки и сады, которые считаются одними из красивейших в мире. Это особенно заметно в пору весеннего цветения произрастающих там более двухсот разновидностей азалий, девятисот разновидностей камелии японской, и великолепных магнолий.
Язвительно улыбаясь, Долли спросила:
— Надеюсь, ты умеешь кататься на велосипеде? Или ты собираешься пешком осматривать все эти цветущие акры?
— Мы можем прогуляться до смотровой площадки, если ты пожелаешь. Но вообще-то я хотел полюбоваться видом острова с борта каноэ. Проплывем по заливу, пристанищу всякой водоплавающей дичи. Кстати, на самом деле это великолепие занимает площадь почти в сто акров.
— А что мы будем делать с лучшим другом Ральфом?
— Туда пускают с собаками.
Он все предусмотрел! — подумала Долли. Ловушка захлопнулась. Засмеявшись невольно, она сказала:
— Тебе надо работать рекламным агентом. Ты кого хочешь уговоришь.
— Это потому, что у меня задатки гипнотизера, — таинственно ответил Дик.
— А ты умеешь править каноэ?
С самоуверенностью, вызвавшей у Долли улыбку, Дик ответил:
— Еще бы! Мне довольно много приходилось плавать и по Нилу и по Амазонке, и до сих пор я справлялся неплохо. Но если ты настаиваешь, то можешь помочь мне грести.
— Благодарю, вы очень великодушны, — съязвила она в ответ.
— Рад был вам угодить.
Долли взглянула на него искоса.
— Дик, мы потратим на это весь день.
— Надеюсь, что так. И надеюсь также, что все эти красоты не позволят тебе думать ни о каких скучных делах.
Перед глазами Долли в последний раз мелькнули ее саженцы, так и оставшиеся нераспакованными. С тоской она подумала, что все благие намерения разом покончить с этим флиртом обречены. А губы ее как бы сами собой произнесли:
— О'кей. Только в пять я должна быть дома.
— Но почему? У тебя какая-нибудь встреча?
Дороти молчала, мучительно размышляя, не рассказать ли ему наконец о своих троих чадах, которые будут ждать у дома в пять. Но если она не сделала этого раньше, теперь уж некуда спешить. Пусть лучше думает, что у нее свидание, решила она. Немного ревности еще никому не вредило.
