Мегги Чарльз - Приглашение к счастью
— Джош! — произнесла она и сама услышала, как дрогнул ее голос.
Наступила короткая пауза.
— Да, — ответил он наконец.
— Это Марта, — сказала она.
— Я узнал.
В ушах Марты гулко отдавались удары сердца. Как объяснить ему, зачем она звонит? Ведь любым неосторожным словом она может обидеть его еще сильнее! Но Марта была полна решимости рассеять недоразумение. Она не допустит, чтобы Джош думал о ней дурно.
— Надеюсь, я тебя не разбудила, — робко начала она.
— Нет, Марта, я ложусь поздно. Пауза.
— Джош!
— Да?
— Сегодня… Снова молчание.
— Что «сегодня»? — терпеливо спросил Джош, словно разговаривал с застенчивым ребенком.
— Сегодня, когда ты пришел звать нас с Дженнифер обедать, ты услышал несколько фраз из нашего разговора, — решительно начала Марта. — Но, мне кажется, ты нас неправильно понял…
— Марта, — прервал ее Джош, — может, не надо?
— Джош, послушай меня! — взмолилась Марта. Она должна наконец разрушить эту стену непонимания!
— Слушаю.
— Скажи мне, что ты слышал?
Джош шумно вздохнул, словно сдерживался из последних сил. Марта испугалась, что сейчас он просто положит трубку. Но он ответил:
— Марта, я не помню, о чем вы с Дженни говорили.
— Пожалуйста, Джош! Что ты слышал?
— Ну хорошо. Ты рассказывала о своем женихе, о том, как много у вас общего. Перечисляла все его таланты. — Последнее слово Джош как будто выплюнул. Помолчав, он добавил: — И прекрасно. Так и должно быть. Желаю тебе счастливой семейной жизни.
— Ты же так не думаешь! — возразила Марта.
— С чего ты это взяла? — с искренним удивлением спросил Джош. — По-твоему, я должен желать тебе несчастья? — Марта молчала, и он продолжал: — Послушай, Марта, уже поздно. Тебе завтра лететь в Лондон. Думаю, у тебя еще куча дел, да и поспать перед полетом не мешает.
— Джош, ты все еще хочешь дать мне заказ? Этот вопрос вырвался у нее помимо воли. После долгой напряженной паузы Джош ответил:
— Знаешь, я… я, пожалуй, поторопился. Не знаю, стоит ли вообще затевать этот проект.
— Скажи лучше, ты изменил мнение о моей работе? Может быть, это ближе к истине?
— Вовсе нет, Марта. Мне просто нужно еще раз пересмотреть свои планы. Вероятно, материал о политиках лучше дать перед выборами мэра.
— Я с удовольствием сделаю любой материал для «Стиля жизни», — услышала Марта свой собственный голос.
— У меня создалось впечатление, что пока заказов у тебя хватает, — ответил Джош.
Даже в первые годы своего продвижения наверх Марта никогда не унижалась ради работы. Теперь же она с ужасом поняла, что готова едва не на коленях вымаливать у Джоша этот заказ. Неужели он откажет?
— У меня есть несколько предложений, — призналась она. — Но я пока не знаю, на чем остановиться. Решу на следующей неделе, когда вернусь из Лондона. Тогда я буду знать, сколько времени проведу в Штатах.
— Иными словами, вы что — назначите день свадьбы?
— Да. — Снова долгое ледяное молчание. Наконец Джош произнес:
— Тогда я не понимаю, зачем тебе нужен этот заказ.
Марта фальшиво рассмеялась и ответила:
— Ну, Джош, ты же меня знаешь. Я — перекати-поле! Не могу долго оставаться на одном месте.
— Верно, — согласился он.
В голосе его Марта явственно расслышала сарказм. Она и сама понимала, что эта неудачная шутка только углубляет пропасть между ними. Джош, хотя и не прикованный к постели, сильно ограничен физически. Она же — всегда в движении, всегда лучится энергией. Нервной энергией? Может быть. Марта знала, что ее природная конституция требует постоянного волнения, риска, напряжения всех сил — как душевных, так и физических. Впрочем, в последние два года она скорее пыталась убежать от самой себя.
Самые счастливые минуты в ее жизни были тихими и спокойными. Марта провела их рядом с Джошем, у окна с видом на Гудзон. Они разговаривали обо всем на свете или просто молчали, любуясь открывшейся панорамой. В эти мгновения Марта испытывала такое счастье, словно оказалась на обратной стороне Луны, не ведомой никому из остальных землян. Поколебавшись, она начала:
— Джош… — и тут же умолкла, понимая, что продолжать нет смысла. Напрасно она затеяла этот разговор. Джош упрям, как мул. Он уже составил свое мнение и теперь яростно противится всем попыткам его разубедить. И Марта оставила свои безнадежные старания.
После долгой паузы Джош спросил:
— Марта, что ты хотела сказать?
— Не важно, — пробормотала Марта. Джош знал, что должен кончить разговор.
Но не мог. Он боялся заговорить, опасаясь, что дыхание его пресечется и голос задрожит так же жалко и беспомощно, как голос Марты.
Марта была права: он действительно слышал их разговор, и этот разговор только упрочил его решение. Может быть, если бы Джош никогда не ходил на лыжах, не бегал, не танцевал, ему было бы проще. Он бы не знал, какое счастье заключено в полной свободе движений. Но Джош с юности увлекался спортом. В теннисе и горных лыжах он стал настоящим профи. А потом — та авария в Техасе… и жизнь его круто и бесповоротно изменилась.
Джо терпеливо учился жить заново. Его военная карьера разбилась вместе с самолетом Невеста, увидев Джоша на костылях и узнав что, возможно, таким он останется навсегда, разорвала помолвку. Разумеется, она клялась и божилась, что ее решение никак не связано с увечьем Джоша.
Отец, офицер с многолетним стажем, узнав, что сын не сможет пойти по его стопам, воспринял это как семейную трагедию. Джош подозревал, что генерал Эшли Сандерсон Смит так и не оправился от удара. В горькие минуты Джош говорил себе, что отцу было бы легче видеть сына мертвым, чем искалеченным.
Джош выздоровел физически, но в душе его осталась незаживающая рана. Однако он выстоял. Он начал новую жизнь, нашел новую перспективную работу и новые удовольствия.
За последние годы у Джоша было несколько романов. Он заканчивал их сам, не желая заходить слишком далеко. Джош был честен с самим собой и признавал, что ни одна из известных ему женщин никогда не смирится с его увечьем. Больная нога никак не влияла на потенцию — здесь, слава Богу, проблем не было. Постепенно он привык к своему положению и уже не скрипел зубами, мысленно сравнивая себя с «нормальными людьми». Но, когда в его кабинет — и в жизнь — легкой походкой вошла Марта, старые страхи ожили и разрослись до чудовищных размеров. Как будто какой-то злой волшебник поставил перед ним кривое зеркало, безжалостно высвечивающее его физическую слабость.
Иногда Джош спрашивал себя, не лучше ли было рискнуть — довериться Марте, презрев опасность потерять ее навек? Но каждый раз он отвечал себе, что уход Марты стал бы для него непосильным ударом. Он не готов ставить жизнь на карту ради минуты счастья. Лучше уж отказаться от такого опасного подарка.
