Дженнифер Руш - Возрожденный (ЛП)
Сейчас у меня было название города — Трейдмар, штат Иллинойс — и я больше не собирался оставаться здесь. Всего примерно пять часов езды отделяли меня от ответов, в которых я нуждался.
— Я не хочу, чтобы вы, ребята, ехали, — сказал я, и кинул еще пару вещей в сумку, прежде чем застегнуть ее.
— Он тайно убегает, чтобы присоединиться к цирку, — сказал Кас. Он привалился к изголовью моей кровати. — И каким же будет твой номер, Ники? Ой, стой, у меня есть идея. Это будет Угрюмый Человек. Ты до смерти забросаешь толпу сердитыми взглядами.
Анна скрестила руки на груди. — Перестань, Кас.
— Что? — сказал он, — Я серьезен.
— Ты никогда не бываешь серьезен, — ответила она.
— Иногда бывает.
— Выйдете, — сказал Сэм Касу. Кас застонал, но не стал спорить. Он был послушным, как собака.
Сэм на секунду посмотрел на Анну, и она поняла.
— Я тоже? — спросила она. Сэм не ответил на вопрос, что было достаточным ответом.
Анна замерла на мгновение, как если бы хотела бросить ему вызов, но в конце концов уступила.
— Я буду внизу, если понадоблюсь вам. — Она закрыла за собой дверь, когда вышла.
— Я не хочу лекций, — сказал я Сэму.
— Я и не планировал читать их тебе.
Он пересек комнату, его ботинки с глухим звуком простучали по полу, прежде чем он сел на край моей кровати. Он оперся локтями о колени и сложил руки вместе, когда посмотрел на меня.
Его правый глаз раскрасился в темно-красный и фиолетовый цвета от удара, который я нанес ему вчера. Я все еще чувствовал боль борьбы в моих ребрах.
— О чем они? — спросил он.
— О чем что?
— Ник, — Сэм посмотрел на меня так, как смотрел всегда, когда знал, что я намеренно вел себя как тупица.
Он имел в виду воспоминания.
— Что, Анна не рассказала тебе?
— Нет.
Я вздохнул и облокотился о шкаф позади меня. — О девушке.
— Ты знаешь, кто она?
Я думал о ней в течение суток. Нет, недель. Но воспоминания так и не дали мне ничего важного.
— У меня даже нет ее имени, — ответил я. — Ничего. Она словно призрак. — Я потер лицо, закрыл глаза, и увидел ее снова. — Я должен узнать, настоящая ли она. И жива ли.
Сэм посмотрел на меня, уловив то, чего я не сказал.
— Она была частью миссии, не так ли?
Я не ответил. Он кивнул, словно уже знал ответ, словно это все имело чертов идеальный смысл.
— Что, если ты поедешь туда, — сказал он, — и обнаружишь, что убил ее? Или что, если ты обнаружишь, что она совсем не то, что ты думал? Думаешь, что то, что ты заполнишь пробелы, каким-то образом все исправит?
— Возможно.
— Это не поможет.
— Это начинает звучать как лекция.
Он отвернулся, усмехнувшись. — Ты прав.
Чего я не сказал ему, так это то, что мне было нужно знать, не убил ли я невинную девушку только потому, что Подразделение велело мне это сделать. Мне нужно было знать раз и навсегда, был ли я таким же плохим, как мой отец. Возможно, я шел по его стопам, причиняя боль людям, потому что это было в моей крови.
— Если ты не останешься ради меня, Каса или даже себя самого, — сказал Сэм, — останься ради Анны. Ты понятия не имеешь, какой она становится, когда ты уходишь.
Я нахмурился. — Какой она становится?
Он подумал секунду. — Тревожной.
Я оттолкнул от шкафа.
— Ты никогда не говорил мне этого раньше.
— Это потому, что ты всегда возвращался.
Я заворчал. — Я не ухожу навсегда, знаешь. Анна, большая девочка.
— Не будь мудаком. Ты не можешь этого обещать. Не тогда, когда возишься с вещами, которые способно отследить Подразделение.
Что он имел в виду, это: ты не можешь обещать, что не умрешь на следующей неделе.
Я представил, как мое тело гниет в неглубокой могиле в Богом забытом месте, а Сэм, Кас и Анна ждут, что я приду домой, волнуясь, не тот ли это разт, когда я уже этого не сделаю. Вина почти заставила меня передумать. Почти.
— Я должен идти, — сказал я.
Сэм щелкнул пальцами, задумавшись на секунду. Наконец, он встал.
— Тогда, что ты упаковал?
Он не спрашивал об одежде.
— Пару ножей. Пушка.
Он сделал несколько шагов в мою сторону, убрав руку за спину и вытащил из под футболки Браунинг. Он вытащил обойму, проверил патроны, и вставил ее на место.
— Возьми. — Протянул он его мне.
— Я взял пистолет.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Возьми. Ты сам по себе, и будешь нуждаться в большем количестве пушек. На всякий случай.
Я уступил. Браунинг был его пистолетом. Если он предлагал его мне, это было чем-то важным. — Спасибо.
— Ели мы тебе понадобимся, позвони. Мы появимся там через секунду.
— Позвоню. — Я бы не стал.
Он хлопнул меня по плечу. — Не делай глупостей.
— Дерьмо, которое совершаю я, не может быть и наполовину так же глупо, как то дерьмо, которое совершает Кас.
Сэм рассмеялся и покачал головой, отвернувшись.
— Я не собираюсь на это отвечать.
— Потому что это правда.
Он открыл дверь и исчез в темном коридоре.
Я занял его место на кровати, глядя на пистолет в моих руках. Я представил следующие несколько дней в одиночестве. Без Анны или Сэма, или даже Каса поблизости, и заволновался, не делаю ли я самой большой ошибки в своей жизни.
Эти трое были всем, что я знал. Все, кого мне когда-либо нужно было знать.
Но жить так, беспокоясь о прошлом, об ошибках, которые я мог совершить, разрывало мои внутренности, словно горсть таблеток.
Я должен был идти.
И не важно, что я найду.
Глава 8
ЭЛИЗАБЕТ
Как Эван и обещал, все изменили свои планы ради меня. Это говорило о том, как много влияния у него было на ребят. Каждый делал то, что хотел Эван.
Компания приняла решение разжечь костер на озере Уолш вместо того, чтобы идти в Стрелу. Эван забрал Хлою и меня как раз вовремя, и заставил своего друга Шона пересесть на заднее сиденье, чтобы я смогла сидеть рядом с ним. Второй автомобиль с пятью друзьями Эвана внутри, следовал за нами по дороге.
Озеро Уолш располагалось к северу от города, и хотя поездка обычно занимала около двадцати пяти минут, Эван гнал почти весь путь, сократив ее до пятнадцати.
У него была спортивная машина, одна из тех компакт машин, с низкой посадкой и спойлером на крышке багажника, который был почти такого же роста, как и я. В машине была механическая коробка передач, и я не могла перестать смотреть, как Эван менял передачи, мышцы и сухожилия на его предплечье двигались в странном подобие танца.
Окруженная ночной темнотой, которую рассекал свет фар, и летним воздухом, дующим сквозь наши открытые окна, я начала планировать, какие масла бы смешала, чтобы запомнить эту ночь.
