Оливия Дарнелл - Волшебство любви
— Скинуть четыре фунта и надеть туфли на шпильке, балда! — шепотом пояснила Стефани.
— Днем — распущенные, вечером — гладко, можно косу. Никаких кудряшек. Волосы привести в порядок, лицо можно оставить.
Ну, хоть на этом спасибо, подумала Энн.
— Вечерние цвета — травянисто-зеленый, синий, допустим лиловый, а также сочетание черного и белого. Ничего пышного, никаких кружев, вышивок и блестящих украшений.
Это тоже устраивало Энн. У нее не было украшений, и она не любила их. Но следующая фраза озадачила ее.
— Камни — зеленые и бесцветные, — Изумруды и бриллианты, — пояснила Стефани.
— Понимаю. — Энн с достоинством кивнула и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, за кого этот бритоголовый ее принимает?
— Духи — сандал, магнолия, дыня и персик. — Маэстро задумался и через секунду выдал:
— «Мисс Арпельс».
Он отошел к окну и уставился на улицу, давая понять, что аудиенция окончена. Стефани молча взяла Энн под руку и, стараясь ступать бесшумно, вышла из зала.
— Мне все ясно, — заверила она. — Сейчас мы займемся твоими волосами, а затем всем остальным, и, пожалуйста, не возражай.
Энн не возражала, ей очень хотелось, чтобы Брайан увидел ее преображенной, пусть даже пахнущей дыней и сандалом. Некоторая доля риска только придавала прелести этому процессу преображения. Сказывалась наследственная азартность.
На два дня Энн полностью отдала себя в руки Стефани, страстно увлекшейся ролью Пигмалиона. Та отвела подругу к своему парикмахеру и к косметологу, бегала с ней по магазинам и следила, чтобы беспрекословно выполнялись все указания великого маэстро. Отступить пришлось только в отношении драгоценных камней — на них просто не было денег — и лишних четырех фунтов веса. Впрочем, здесь был кое-какой прогресс. Непрерывная беготня и отсутствие времени на то, чтобы поесть, помогли Энн избавиться от двух фунтов, и она клятвенно пообещала Стефани сделать все, чтобы убрать оставшиеся два. Энн не совсем понимала, что делают с ее волосами и с лицом, но когда она в широких шелковых брюках и в белой свободной тунике встала перед зеркалом, то была поражена. Она увидела совсем другую девушку — стильную и женственную одновременно. Впечатление не портила даже белая широкополая шляпа, которую Энн долго не решалась надеть, а надев, поняла, что и в шляпе можно чувствовать себя очень даже неплохо.
Встреча с Брайаном состоялась в маленьком, но очень дорогом кафе неподалеку от «Серебряной омелы». В глазах Брайана, увидевшего Энн, вначале мелькнуло удивление, а затем что-то похожее на досаду и грусть. Но это длилось буквально несколько мгновений, и он заговорил в своей обычной, немного ироничной манере:
— Ну, Энн, теперь каждый поверит, что наш брак состоялся по страстной, всепоглощающей любви. Я тебя правильно процитировал?
— Абсолютно, — ответила Энн, радуясь, что под широкими полями шляпы вспыхнувший румянец не так заметен. — Я хотела бы сегодня оговорить все детали.
— Тогда, — Брайан посерьезнел, — начнем со сроков нашего брака. Последнее слово далось ему с трудом.
Срок, по мнению Энн» был немалый — от одного до двух месяцев. Энн настаивала на месяце, Брайан не возражал, но предупредил, что последнее будет определяться обстоятельствами. Под ними, как предположила Энн, он подразумевал Фиону, которая должна была решить, достаточный ли это срок, чтобы она уверилась в своей полной безопасности в дальнейшем. Церемонию заключения брака обсуждать не стали. Само собой разумелось, что она будет очень скромной. Предполагалось дать один-два приема, на которых Энн будет представлена в качестве супруги Брайана, и этим, собственно, ограничиться. Затем они вернутся в Лондон, где оформят развод.
Энн сняла шляпу и провела рукой по рассыпавшимся волосам.
— Что ж, — Брайан отодвинул бокал, — думаю, мы обо всем договорились.
— Договорились, — эхом отозвалась Энн и поднялась.
— Я подвезу тебя. — Брайан тоже встал.
— Нет-нет, спасибо, мне надо зайти еще в несколько мест.
Девушка снова надела шляпу, надеясь скрыть за широкими полями расстроенное лицо. Ей страшно захотелось побыть одной и привести в порядок чувства. В присутствии Брайана это ей не удалось бы.
Он не стал настаивать.
— Тогда до встречи на нашем бракосочетании.
— До встречи, — отозвалась Энн и уже собралась повернуться к Брайану спиной, как он вдруг спросил:
— Тебя не затруднит снять шляпу? Энн удивилась, но послушно сняла.
— Удивительно, — проронил Брайан, — я впервые встречаю такое сочетание волос и глаз.
Энн пожала плечами и встала так, чтобы солнце светило ей прямо на волосы, затем отсалютовала Брайану шляпой и быстро зашагала прочь. Он что-то сказал ей вслед, но Энн сделала вид, что не слышит. У нее заметно улучшилось настроение, и она собиралась донести его до дома, поскольку ей предстоял решающий разговор с Пат.
Сразу же после последнего визита Брайана в «Серебряную омелу» Энн погасила ссуду, позвонила Лат и, сообщив, что сумела решить их проблему, поклялась, что подробности расскажет позднее, и вот этот момент настал.
— Пат, я сейчас скажу тебе нечто очень важное. — Энн сделала паузу, чтобы унять противную дрожь в голосе.
— Слушаю тебя, моя дорогая, — ответно задрожал на другом конце провода голос бабушки.
— Я выхожу замуж за Брайана Кестелла и уезжаю вместе с ним в Корнуолл, в его имение Эйвонкасл, чтобы венчаться там в церкви без приглашенных, — так романтичнее. Погашение ссуды — его свадебный подарок, — скороговоркой выпалила она и замерла, ожидая, что сейчас на нее обрушится поток расспросов. Но его не последовало.
— За Брайана Кестелла?! — ликующе переспросила Пат. — Я так и думала. Вы созданы друг для друга.
— Что значит «так и думала»?! На другом конце провода воцарилось молчание.
— Желаю вам чудесно провести медовый месяц, — сладчайшим голосом наконец сказала Пат и положила трубку.
Глава 7
Машина медленно подъехала к огромным чугунным воротам с изображением грифа. Почти всю дорогу от Лондона до Эйвонкасла Энн молчала. Короткая церемония бракосочетания, прощальный звонок бабушке — все прошло как в тумане. Энн не запомнила ни лиц свидетелей, приведенных Брайаном, ни поздравлений единственной приглашенной — Абигейл Манфилд. Самым ярким пятном среди этих смутных воспоминаний был букет фрезий, который с суровым видом протянул ей Брайан.
— Я пытался узнать у тебя, какие цветы ты любишь, но не удостоился ответа, — недовольно пробурчал он, когда Энн взяла букет.
