Бьюла Астор - Люби меня, ковбой!
Тут на его и без того больную голову обрушилась подушка, но он продолжал сидеть, не шелохнувшись.
— Прекрасно, значит, вы видите меня!
И вдруг Бетси осознала всю важность этого момента. Она изумленно заморгала, а затем вдруг улыбнулась.
— Да, Деннис, я действительно вижу вас.
— Слава Богу. — Он наклонился и крепко поцеловал ее в щеку. Потом гордо встал и, подбросив подушку, ловко поддел ее в воздухе кулаком.
Бетси изо всех сил старалась смотреть либо на подушку, либо на его заросшее щетиной лицо. Она очень старалась.
Но у нее ничего не выходило.
Чтобы уберечься от соблазна, она вытащила из-за спины другую подушку и яростно запустила в него. Подушка угодила ему чуть ниже живота. Удачный удар, и, к счастью, подушка достаточно велика. Он машинально подхватил ее.
— У вас есть какая-нибудь одежда? — беспомощно спросила Бетси.
— Одежда? — переспросил он. Тут до него дошло: — Ах, одежда.
Он прижал к себе подушку, прикрывая ту часть тела, вид которой сначала вызвал ее ярость, а потом сделал беспомощной.
— Послушайте, может, вы отвернетесь или закроете глаза? — робко предложил он.
Бетси демонстративно закрыла глаза, но, как только услышала, как скрипнула дверца гардероба, снова потихоньку открыла их. Не смогла удержаться: так хотелось взглянуть на его крепкую, мускулистую спину и аккуратную, сбитую попку. Он снял с вешалки свои джинсы и быстро продел в них ноги. Когда он повернулся, она сидела, смешно зажмурившись.
— Не нужно притворяться. Я знаю, что вы подсматривали.
— Нет, не подсматривала.
Бетси не врала. Она и в самом деле не подсматривала. Она смотрела широко открытыми глазами.
— Итак, что же вы видели?
Она очень старалась изобразить праведное возмущение.
— Ничего я не видела.
Он усмехнулся.
Как только он исчез в ванной, Бетси выбралась из постели, подобрала разбросанные по комнате подушки и снова запрыгнула в кровать, подложив подушки под спину. Ей совсем не хотелось покидать постель.
Прежде всего потому, что неизвестно, чем это закончится, если они оба будут шататься по комнате полураздетые. Или слишком хорошо известно. В любом случае, это опасно. Ей намного легче было, иметь дело с бесплотным духом ковбоя, чем с его материализовавшейся сущностью. И еще какой!
Но Денис, по-видимому, торопится куда-то. Поэтому, как только он покинет комнату, Бетси сможет спокойно встать. А пока она посидит в постели, мечтательно вспоминая самые пикантные части его красивого и сильного тела.
Он вышел из ванной, протирая полотенцем слегка вьющиеся пряди волос, которые доходили до середины шеи. Теперь Бетси могла получше рассмотреть его лицо, потому что остальные части его тела и без того ярко отпечатались в ее памяти.
У него был сильный подбородок и проницательные глаза цвета сосновых иголок. Прямой нос показался ей крупноватым и немного заносчивым. Под левым глазом красовался синяк, а на лбу, прямо над этим глазом, багровела едва затянувшаяся рана, на которую было больно смотреть.
Он сел на ближайший стул и стал натягивать ботинки.
— Черт, ненавижу грязные носки, — пробубнил он себе под нос. — Вы случайно не видели мою сумку?
— Ее унесла Джулия, когда я вселилась в номер.
Он вздохнул.
— Отлично, позже я заберу ее. Мне нужны мои бритвенные принадлежности. Это сплошная мука — бриться дурацкой розовой бритвочкой.
— Вы пользовались моей бритвой? Какая наглость! Надеюсь, вы не стали чистить зубы моей зубной щеткой?
— Нет, но пасту у вас одалживал, — сказал Деннис, встал и подошел к стенному шкафу. Открыв шкаф, он вынул из него рубаху.
— Эй, это мой пиджак. Вы не можете ходить в женском пиджаке. Более того, вы не сможете натянуть его.
— Простите, милая детка, но вчера я весь день ходил в нем. Он слишком велик для такой крошки, как вы, даже если служит вам в качестве пиджака.
Он надел пиджак-рубашку и стал застегивать пуговицы. И действительно, ее слишком большой пиджак выглядел на нем идеальной мужской рубашкой. Может, только слегка жмет ему в плечах. Но Бетси не могла не согласиться, что на нем эта вещица сидит лучше, чем на ней.
— Я непременно куплю вам новый пиджак, как только улажу свои дела, — сказал он и скривился. — Мне пришлось выбросить свою рубашку, она была вся в крови. Ну вот, а теперь я иду завтракать. Хотите, я принесу вам в номер чашку кофе или чего-нибудь пожевать?
Бетси с трудом могла поверить, что всего каких-то двадцать минут назад она впервые увидела этого мужчину, и вот он стоит пред ней, вырядившись в ее пиджак, и предлагает принести кофе.
— Пожалуй, не надо. Спасибо. Я сама через пару минут пойду завтракать. Должна заметить, между прочим, что для человека, который еще вчера был духом, вы выглядите довольно самоуверенным.
— Что ж, похоже, малышка, мои дела налаживаются. Вы теперь можете видеть меня, — сказал он и посмотрел на себя в зеркало. — Кроме того, теперь я хорошо себя чувствую. Головная боль почти утихла, и я отлично выспался. Что бы там ни случилось со мной, теперь все позади. Если вы поторопитесь, я угощу вас завтраком.
Он игриво подмигнул ей, открыл дверь и бросил:
— Надеюсь, увидимся в «Драгсторе».
Бетси покачала головой. Вся эта ситуация была настолько неправдоподобной, что ей трудно было поверить в то, что все так благополучно закончилось. Да, она слышала его, но она слышала его и вчера, когда никто не мог слышать. Сегодня она увидела его, и зрелище, надо заметить, было весьма впечатляющим. И еще она чувствовала его.
Она провела рукой по щеке, которую он совсем недавно поцеловал. О да, она, несомненно, ощутила его поцелуй — мягкие губы, колючие, небритые щеки. Она до сих пор чувствовала легкое покалывание на щеке.
Но все это ни в какой степени не может объяснить, почему все в городе утверждают, что он в больнице, борется за свою жизнь.
Бетси вздохнула и задумалась. Всем хорошо известен тот факт, что человек не может находиться одновременно в двух местах. Живой человек.
И еще на его шляпе красуется голубое перо. Неужели Великие Души решили, что она настолько безнадежна, что единственным подходящим ей мужчиной будет дух?
Она стояла перед зеркалом у туалетного столика и красила губы, когда услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Через секунду в дверях появился Деннис. Он отсутствовал ровно семнадцать с половиной минут.
Тяжело плюхнувшись на стул, сидя на котором он совсем недавно надевал ботинки и весело болтал, он мрачно уставился на пыльные теперь носки ботинок.
— Да, черт побери. Они по-прежнему не видят и не слышат меня, — угрюмо проговорил он. — Проклятие, я стал невидимкой.
