Лаура Вульф - Дневник безумной невесты
…
— Что? Что Джон говорит? Дай-ка ему трубку!
…
— Да, все верно, Джон. Ты раскусил меня. Все незамужние девушки говорят, что им нравится жить в одиночестве. Тебя не проведешь. Ладно, попроси Мэнди перезвонить мне завтра. И вот еще что, Джон… Было очень приятно поделиться с тобой новостью.
15 августа
Мэнди перезвонила мне в семь утра. Извинилась за вчерашнее, сказала, что была жутко сонной, голову не могла оторвать от подушки, затем пришла в сильнейшее возбуждение, предварительно удостоверившись, что моя свадьба никак не скажется на ее собственной. Определенно она не в силах сосредоточиться на чем-то, кроме нее самой. Вот дурочка!
Следующий час мы хихикали как идиотки, пока Мэнди не спросила, буду ли я менять фамилию.
Естественно, нет. Всю жизнь я была Эми Сара Томас. Вдруг превратиться в Эми Сару Стюарт — это все равно что стать Эми Граучо Маркс[8]. И какая из меня миссис Стюарт? Миссис Стюарт — это та экстравагантная дама, что недавно развелась с мужем, проживает в пригороде Нью-Йорка и таскает в сумочке собаку по кличке Чаффи.
Я — мисс Томас, подающий надежды редактор журнала.
16 августа
Все выходные обзванивала знакомых, сообщая о помолвке. Это оказалось познавательно. Ты пребываешь в уверенности, что люди делятся на тех, кто бреется, и тех, кто делает эпиляцию, и внезапно обнаруживаешь еще один критерий — способность изобразить восторг.
Я считала, что все будут рады. В конце концов, я счастлива. Разве этого мало, чтобы мои друзья пришли в восхищение? По-видимому, мало. Тех, от кого я ожидала прохладного отклика, переполняли эмоции, а те, кому полагалось бы выказать бурный восторг, моих ожиданий не оправдали.
В жизни не забуду этих ренегатов. Да, это угроза. И обещание.
Анита. Замуж? С чего бы это? Ты всегда была против брака.
Я. Нет, не была.
Анита. Разумеется, была. Ты — просто образец для сторонников гражданского брака. Ты ненавидишь, когда у тебя берут кровь на анализ, а без него, между прочим, не выдают разрешения на брак[9]. Ты ёжишься при мысли о белом платье. И приклеила суперклеем стульчак на своем унитазе.
Я. Это такое завуалированное поздравление?
Анита. Поздравляю, черт возьми! Конечно я рада за тебя. Стивен просто красавчик, и у него есть чувство юмора. Только ты уверена, что хочешь именно этого?
Почему она так сказала?
17 августа
Вчера вечером настал черед Стивена отправиться в пригород к семье и объявить о помолвке. Поскольку его родители в разводе, Стивен решил ехать без меня. Даже неграмотный смог бы прочесть между строк: спор о разделе имущества и алиментах еще не окончен, так что сообщение о помолвке может быть встречено без особого энтузиазма.
Стив вернулся с мигренью, а значит, был прав. Новость настолько потрясла миссис Стюарт, что она навалила Чаффи полную миску собачьего корма, а после впала в глубокую депрессию. Ее комментарий «мой сын женится, а я старею» задал тон всему вечеру. Уложив спать мамочку и Чаффи, Стивен поехал навестить отца.
Мистер Стюарт на радостях заключил в медвежьи объятия не только сына, но и свою подружку Мисти, сидевшую за одной партой со Стивеном на лабораторных занятиях в десятом классе. Стивен мог еще выдержать пребывание между подмышкой отца и левой грудью Мисти, но та настояла на шампанском и предложила тост. Большинство людей в здравом уме посчитали бы это проявлением заботы и доброты, Стивен же почувствовал отвращение. Он усмотрел здесь эгоистичную попытку Мисти втереться в семью и решил, что именно шампанское виновато в его головной боли.
Поднимая бокал, мистер Стюарт провозгласил: «За счастливый брак и безболезненный развод!»
При виде моего вытянувшегося лица Стив тут же понял, что не стоило этого повторять. Я клокотала от ярости. Каким надо быть кретином, чтоб в тосте по случаю помолвки помянуть развод? Впрочем, Стивен мгновенно остудил мой гнев: если я хочу излить злобу на его отца, надо просто снять трубку, набрать номер и… Собственно, я еще не заслужила права на обиды.
В первый раз я лицезрела Стюартов десять месяцев назад. Миссис Стюарт пригласила нас на ужин, чтобы семья со мной познакомилась. Собрались все, включая старшего брата Стивена Тома и его младшую сестру Кимберли.
Это была просто катастрофа. Все они оказались абсолютно сумасшедшими. Ни дать ни взять рождественские зарисовки семейства Менендес[10]. Мистер Стюарт поносил все, что приготовила миссис Стюарт. Эта последняя изо всех сил его игнорировала и кормила Чаффи с ложечки прямо за столом. Том распинался про то, насколько он умнее и привлекательнее своих коллег в корпорации «Ксерокс», насколько богаче его сексуальная жизнь. (На заметку: проконсультироваться с врачом-генетиком насчет того, велики ли шансы, что мы со Стивеном произведем на свет кого-то хотя бы отдаленно напоминающего Тома.) Кимберли, которая заканчивала колледж и собиралась устроиться на работу в пиар-компанию, подарили новенькую «хонду-аккорд». Новую машину! Я же на выходе из колледжа получила вместе с дипломом график выплаты кредита за обучение.
Кимберли разрыдалась. Она хотела «тойоту-камри».
Через два дня Стюарты объявили о разводе. Помнится, я почувствовала облегчение.
18 августа
Вечером позвонила Мэнди. Билась в истерике. Она только что прикатила из загородного клуба своих родителей, где думала проводить свадебную церемонию. Оказалось, что клуб не разрешает выносить стулья с высокой спинкой на улицу. Их используют только для приемов в помещении, а на улице предложили поставить складные стулья (о ужас!). Я пыталась убедить Мэнди, что беда не велика. Никто не обратит внимания на какие-то стулья, имея перед глазами такую ослепительную невесту и потрясающие голландские тюльпаны. Не говоря уже о подружках невесты в платьях цвета лютика. Бесполезно. Что бы я ни говорила, Мэнди стояла на своем: складные стулья превратят церемонию в собрание анонимных алкоголиков при церкви.
Я пыталась найти в себе хоть каплю сочувствия к Мэнди и ее ужасному положению — в конце концов, сама невеста, — но не смогла.
19 августа
Кто предлагает руку и сердце в кинотеатре у лотка с кока-колой? Почему я злюсь? Не потому ли, что недовольна тем, как мне сделали предложение?
20 августа
Наконец-то дозвонилась двоюродной бабушке Люси. Ей восемьдесят пять. Она живет в Висконсине и знать не желает про «режим ожидания», позволяющий говорить по телефону с несколькими абонентами поочередно, так что дозвониться до нее практически невозможно. Вообще-то она троюродная сестра моей матери, но я, с тех пор как в десять лет провела у Люси каникулы, зову ее двоюродной бабушкой. Единственная из моих родственников, Люси обожает американские горки. Когда ей было шестьдесят шесть лет, мы целых два часа добирались в парк аттракционов, чтобы прокатиться на чертовом колесе. Из уважения к почтенному возрасту Люси нас всюду пропускали без очереди, и катались мы раз девять, чем она навсегда завоевала мою любовь.
