Ширл Хенке - Беспутный и желанный (Клятва верности)
«Приют дикарей» был ничем не хуже и не лучше прочих салунов, лепящихся друг к другу на Си-стрит. Никому не хватало фантазии даже хоть как-то назвать эту улицу. Обычно к полуночи возникали разные предложения среди завсегдатаев, но к рассвету все забывалось. Поднимаясь из-под земли наверх, шахтеры, отвыкшие от света и свежего воздуха, стремились превратить день в привычную им ночь и дышали спиртными парами, табачным дымом и отвратительным запахом дрянной косметики продажных женщин. Они работали по многу часов в душных забоях, в лабиринте, который по площади превосходил Чикаго.
Над этим лабиринтом возник и процветал городок Виргиния-Сити. Так как никто не заботился о том, как будет выглядеть город при дневном свете, его застроили кое-как, и поэтому он был пугающе уродлив. Круглые сутки здесь виски текло рекой, и заскорузлые от грязи шахтеры после работы напивались и совокуплялись, насколько хватало сил, с дряблой и немытой плотью проституток.
Салун заполняла обычная публика. Чумазые горняки топтались в танце с нарядными девицами, вздымая пыль, которая проникала через все щели и покрывала пол толстым слоем, более мягким, чем самый дорогой персидский ковер. Девушки здорово отплясывали, разгоряченные алкоголем, и обнимали уэлльсцев, евреев, немцев, а мрачные, углубленные в себя мексиканские «пистоллерос» расселись по углам и только ждали повода, чтобы затеять драку и перестрелку. Проштрафившиеся адвокаты с Восточного побережья, лишенные лицензии на практику, но все-таки одетые в выстиранные манишки и воротнички под горло, были заняты крупной игрой в покер.
В одном углу салуна уже вспыхнула ссора между чилийским шахтером и мелким торговцем-итальяшкой, но пианист продолжал играть как ни в чем не бывало, заглушая разъяренные возгласы. Пока не прогремят выстрелы и пули не начнут летать по залу, никто не собирался ни во что вмешиваться. И рулетка по-прежнему крутилась, и миниатюрный француз – выходец из Канады, лелея в пальцах вынутый из ножен отточенный стилет, следил своими серыми безжизненными глазами за ее замедляющимся бегом. Он был подобен вулкану, который долгие века спал, но вот-вот был готов взорваться и излить раскаленную лаву на весь этот греховный мир.
Рори принадлежал этому миру, и Ребекка была далека от него, как колючие серебристые звезды в ночном небе пустыни. Чтобы оживить в памяти ее образ, он подогрел себя еще одним глотком так называемого виски.
Седди надеялась, что Рори уведет ее наверх и уляжется с ней в кровать. Она не понимала, почему он медлит. Она и так потратила на него много часов своего рабочего времени.
– Ты что, спишь, мальчик? Или замечтался? – Седди была недовольна.
– Сплю и вижу сны, – пробормотал Рори. Совокупляться сейчас с этой потасканной девицей или даже произнести в ее адрес необходимые для любой женщины ласковые слова он был не в состоянии. Его тошнило от запаха и вида ее тела.
Он сбросил с колен увесистую, как гиря, Седди и отправился в путешествие по безымянной улице. Шатаясь и придерживаясь рукой о стенку, он прошел несколько шагов. Кирпичи, из которых были сложены строения салуна, все еще хранили дневное тепло. Он понял вдруг спьяну, что ему не хватает молитвы, вознесенной к небу, и любви такой девушки, как Ребекка. Будь проклят его несчастный жребий! Он никогда не получит ее в жены.
Рори Мадиган, еле устояв на ногах, раскурил сигару. Как быстро день сменяется ночью. Он потерял ощущение времени. Неужели сутки проскользнули так незаметно? Он с наслаждением затянулся душистым дымом дорогого табака. Курение роскошных сигар – это была его слабость, которую он себе позволял после очередной победы на боксерском ринге. Если бы к этому добавить еще сон в чистом доме на крахмальных простынях в объятиях девушки, ароматной и невинной, как… Ребекка! Такой, которая с утра не потребует с тебя плату за ночь любви.
Воспоминания о поединке с Уортоном слегка оживили его иссушенные алкоголем мозги. Он еще раз в деталях перебрал в памяти все события, предшествующие сражению. Гигант был уверен в своей победе, ставки на него делались один к десяти. И как вытянулись рожи его секундантов, когда Януарий, как бы случайно, опрокинул ведерко с водой, заранее поставленное у края ринга, и побежал к крану за новой порцией. Если б взглядом можно было убить, эти негодяи его бы расстреляли.
Два мерзавца в отчаянии отплясывали джигу около ринга, зная, что потеряют несколько сотен долларов. Рори вышиб мозги из Уортона после шестнадцати раундов, доставив удовольствие местным джентльменам, показав им честную борьбу.
Приз был самый крупный за все время его карьеры – тысяча долларов! И он был обязан поделить его пополам с Ребеккой Синклер. Ребекка! Дочь священника, далекая от него, как самая дальняя звезда на небе. Но кто запретит ему мечтать о ней в те краткие минуты, когда он приходил в себя после безумной траты заработанных кровью и потом денег на продажных женщин, на дешевое спиртное и на фальшивую рулетку? Пять лет он вел такой образ жизни, с тех пор как сбежал из католического сиротского приюта в Нью-Йорке на поиски своих братьев, отправившихся на Запад за счастьем.
Его целовали многие женщины, прижимались отвисшими грудями, гладили шершавыми ладонями… Он сам научился от них некоторым приемам обольщения. Но когда он целовал кончики пальчиков Ребекки, ему показалось, что Амур воткнул ему в сердце острую стрелу, а мрачный мексиканский «пистоллеро» добавил туда еще пару пуль из «кольта». «Не может быть, чтобы девушка так подействовала на мужчину!» – убеждал он себя, а на самом деле он был не мужчиной, а еще незрелым мальчишкой, чей путь случайно пересекся с девичьей судьбой.
– Да проснись ты наконец, Рори! Или я похороню тебя живьем и отчалю. Тогда выбирайся сам из могилы, если это тебе удастся! – Януарий кричал ему в самое ухо, а Рори с трудом приходил в себя и возвращался к реальности. – Эти леди гонят нас с тобой прочь. Им нужны кровати для новых посетителей.
Рори перекатился на другой бок и закрылся, прижав руку к глазам. Он не хотел видеть солнечный свет. Не хотел видеть Януария, он не хотел видеть никого и ничего! О Боже! Ему казалось, будто все барабаны Армии спасения стучали ему по черепу.
– Эй ты! – кричал черномазый коротышка. – У тебя остался хоть один цент? Или ты все спустил, Мадиган? Тебя учить можно только плеткой.
– Какой умный совет ты собирался мне дать, Януарий? – Рори с трудом разлепил веки.
– Я принял решение, Рори. Ты гори в аду, а я отправляюсь прямиком в рай!
– Что это значит, черная задница?
– То, что я накопил достаточно денег, чтобы открыть в Лондоне боксерский клуб для джентльменов. А у тебя одна участь – сдохнуть здесь в вонючей канаве.
