Арина Холина - Галерея мужских пороков
Однажды вечером Алиса нечаянно подслушала странный разговор. Она заснула после ужина и очнулась в полночь. Вспомнила, что сегодня гречанка пекла кадаифи — что-то вроде рулетиков с марципанами, и решила поживиться. Не стала надевать шлепки, пошла босиком и чуть было не вляпалась в неприятную беседу, которая шла на повышенных тонах между Лилей и Лианой.
— Ты так говоришь об этом, словно тебе стыдно! — кричала шепотом Лиля.
— Ты знаешь мое мнение! — сердилась Лиана. — Мне никогда это не было близко!
— Но как ты можешь! — Алиса так живо представила, как Лиля широко всплеснула руками, что даже отпрянула, хотя увидеть ее не могли — она стояла за розовым кустом, что частично закрывал вид из низкого кухонного окна. — Почему ты стесняешься нас?!
Лиана молчала.
— Потому что… — начала было она. — Меня это пугает.
— О, боже…
— Как ты можешь поминать бога… — шикнула Лиана.
— Ах, вот в чем дело! — воскликнула Лиля. — Ты считаешь, что мы…
— Нет! — отрезала бабушка. — Но… Не знаю, как тебе объяснить. Я и за Жору замуж вышла, потому что… А он умер! А что я еще могу кроме этого?
— Слушай, отдай мне перстень, — попросила Лиля уже другим тоном. Алисе даже показалось, что она подлизывается.
— С ума сошла? — возмутилась Лиана. — Ты же знаешь, я не могу. И кому, как не тебе, это знать?
— О… — застонала Лиля. — Ну, что ты будешь с ним делать? А? Кому оставишь? Этой…
— Я должна так поступить, — твердо ответила Лиана. — Даже если мне самой это не в радость.
— Ну, и зануда же ты! — весело воскликнула Лиля, и Алиса услышала звук льющегося в бокал вина.
«Этой…» — что ли, ей, Алисе? Маме? Или еще какой-нибудь родственнице? Что за перстень? Разумеется, тогда она вообразила кольцо с огромным — в двадцать карат — бриллиантом, но теперь-то считала, что это тот самый опал.
Странный опал, который иногда был холодным, а временами — теплым, если не горячим. Камни меняют температуру?
В тот раз Алиса пробралась к себе, переоделась и помчалась на пляж. Она плюхнулась в теплое ночное море и никак не могла унять возбуждение — ей казалось, что она прикоснулась к тайне, к чему-то загадочному и запретному.
Тогда они провели на Корфу полтора месяца, но по приезде домой больше Лиана о Кастаки не вспоминала. Как-то Алиса спросила бабушку, как поживает Лиля — с надеждой на возвращение в рай, но та лишь отрезала:
— Понятия не имею!
Потом, когда Алиса сама приехала в Грецию — в Солоники, она съездила на Корфу, но почему-то так и не нашла дом — хотя точно помнила, где он находится — и улицу, и номер, но как-то выходило, что она все время попадала не туда.
Она даже нашла поблизости старую гречанку, которая сидела на раскладном стуле, нашла местную, что понимала по-английски, и попросила узнать у старухи, не слышала ли она о Лиле Кастаки. Но гречанка, как и бабка, ответила:
— Понятия не имею! — и ушла в дом…
Пробка на Рублевке неожиданно рассосалась — выскочил гаишник и всех разрулил. Алиса с болью в сердце проехала Барвиху — на стоянке пока еще оставались свободные места, и помчалась дальше — нужно было заскочить за подругой, у которой сломалась машина. В одном месте дорога давала крутой поворот — и он шел над обрывом. Зимой здесь было много аварий — несмотря на отбойники, несмотря ни на что, а летом, в пробки, машины тащились со скоростью пять км в час. Но сейчас отчего-то не было ни одной — ни одной! — машины, и Алиса, наконец, разогналась. Солнце слепило глаза — она опять опустила козырек, прищурилась, полезла было в бардачок — вдруг, — о, чудо! — завалялись старые очки, и на скорости вылетела на встречку — совсем чуть-чуть, но тут неожиданно в поворот вписался грузовик — и откуда он взялся? — поддел крылом… Алиса почувствовала лишь, что летит вместе с машиной. Перед тем, как ее «Рэндж Ровер» рухнул на землю и несколько раз перевернулся, Алиса закричала — про себя: «Это не может произойти со мной! Нет! Я не готова! Я должна жить! Я буду, мать вашу, жить! Черт! Черт! Черт! Помогите!..» Грохот свалившейся с неба машины оглушил ее — мир превратился в черное пятно, и Алиса потеряла сознание.
Глава 4
— В чем дело?! Руки убери! — Она сделала попытку вырваться, но этот сукин сын крепко ее держал.
— Не волнуйтесь, все хорошо… — увещевал мужик, но Алиса ему не верила.
— Отпусти меня немедленно! — прошипела она, дернулась, пошатнулась и чуть не упала.
— Вам лучше не двигаться, — посоветовал мужик. — Давайте присядем…
Алиса посмотрела вниз. Каблук был сломан. Она наклонилась, сняла туфли, посмотрела на них с сожалением, после чего, наконец, огляделась по сторонам. Сверху, с дороги, на нее смотрели какие-то люди. Впереди, в кустах, валялось нечто, что, видимо, недавно было машиной. Ее машиной.
Мужик все еще держал руки вытянутыми вперед — словно Алиса была похожа на человека, готового вот-вот лишиться сознания, и с тревогой следил за ней.
— Что? — рявкнула Алиса. — Видите, каблук сломался, так что я пока уверенно на своих двоих стою, не надо меня держать!
Осторожно, чтобы не оцарапаться о кусты, она прошла к машине, посмотрела на эту кучу металлолома, вздохнула и обернулась к мужику, который выглядел так, будто увидел привидение.
— Она застрахована, — Алиса кивнула в сторону машины. — От всего.
Послышалась сирена «Скорой помощи».
— Э-э… Девушка… — замямлил сердобольный мужик. — У вас, наверное, шок. Вы так навернулись, что…
— Возможно, — Алиса с легкостью согласилась с тем, что у нее шок.
— Лучше, наверное, показаться врачу? — робко поинтересовался тот, с надеждой взирая на докторов, которые неслись с обрыва. — Она вон там лежала… — сочувствующий кинулся к врачам и указал на клочок земли перед густым кустарником. — Я ее поднял, хотел перенести, но тут она пришла в себя… — и он с сомнением оглянулся на Алису.
Та ответила ему высокомерным взглядом.
Доктора взяли Алису под руки и заверили, что так просто они ее не отпустят — надо обследоваться: наверняка у нее нервный срыв, сотрясение мозга, переломы…
— У меня нет переломов, — заверила Алиса. — Потому что у меня ничего не болит.
— Это пока, — утешил ее врач.
— Ладно, — кивнула Алиса. — Пойду, возьму вещи…
— Не волнуйтесь! — второй врач попробовал ее удержать. — Милиция вам все привезет…
— Вы что, думаете, я оставлю сумку за тысячу двести долларов, бумажник, кредитки, мобильный и карманный компьютер на растерзание нашего уважаемого ГАИ, которое пока что даже не соизволило явиться? — возмутилась Алиса. — Отстаньте от меня! — она отмахнулась от второго доктора, который бубнил что-то об успокоительных.
