Арина Холина - Хроники амбициозной брюнетки
«Никто» — для Аксеновой были все, кроме творческих людей. В таком вот порядке: ученые, люди искусства, американская команда «Тачки на прокачку».
В обществе «просто людей» Даша откровенно скучала — говорила, что устала прислушиваться к заимствованным суждениям.
Она, Оксана, разумеется, была «никем», что вносило в их общение определенный напряг.
— Ну что, поехали? — одернула ее Даша.
— Э-э-э… — замялась Оксана.
— Хочешь остаться? — предположила хозяйка. — Я пришлю за тобой Валеру.
Валера — это водитель.
И Даша уехала.
Из толпы вынырнул шэф-редактор одного из московских издательств — пожилой мужчина со старомодными манерами.
— Оксаночка! — воскликнул он, схватил ее руку и лобызнул. — А где Дарья Викторовна?
— Только при ней не называйте ее Викторовной, о’кей? — хмыкнула Оксана. — Она на дороге к дому.
— У Дарьи… гм… не возникло желание что-нибудь для нас написать? — поинтересовался Виталий.
Смешно! В этом издательстве Даша опубликовала первую книгу, которую издали в мягкой обложке, а продавали, казалось, только в подземных переходах и метро. Даше предложили самые невыгодные условия, и как она ни молила хоть на один процент повысить ей гонорар, тот же самый Виталий уверял, что ей не следует бросать постоянную работу, так как на литературе Даша много не заработает — таких авторов, как она, пруд пруди, за десяток дают рубль в базарный день.
А теперь вот «ничего личного — только бизнес» — не будет ли Дарья Викторовна столь благолюбезна, чтобы опубликовать у нас хотя бы рассказ, хоть лично подписанный чек по кредитной карте…
Даша рассказывала Оксане, как этот Виталий вопрошал:
— Ну вы можете объяснить, чем ваш роман отличается от других? Что в нем такого особенного? Вы вообще уверены, что он будет продаваться?
И все это вдруг заинтересовало его уже тогда, когда контракт был подписан.
Оксана не могла сдержать некоторое злорадство — прав был Виталий в своих сомнениях (да кто же знал, что эта белиберда станет такой популярной?!), но при этом понимала, что на месте Даши мог быть кто угодно: Пелевин, Толстая, Улицкая, Быков… Если у человека один-единственный ориентир — Федор Михайлович Достоевский, вряд ли его заинтересуешь современной литературой.
— Захар? — закричала Даша. — Ну что ты не берешь трубку!
— Я был в ванной, — пояснил он.
— Что делаешь?
— Жду твоего звонка, — усмехнулся он.
— Ну… Я заеду?
— Ты останешься у меня? — уточнил Захар.
— Знаешь… А хотя — да! Валера поедет за Оксаной и привезет мои вещи! Валер, едем на Кутузовский!
Это хорошо, что он живет на Кутузовском, не в каких-нибудь там Печатниках. Даша уже и не помнила, когда в последний раз была в настоящем спальном районе — кажется, лет десять назад, когда ездила к любовнику в Бескудниково-Паскудниково.
А Игорь из Выхино?! Ха-ха! Как это она его забыла?
Стильный парень в кожаном пиджаке, мачо-красавец, очей очарованье жил на краю Галактики — в Выхино, и попасть туда можно было только с помощью телепортации. Это был самый убогий район, который она видела за свою жизнь. И самое ужасное, что спустя некоторое время Даше пришлось снимать там квартиру — все что угодно, лишь бы не жить с родителями. Родители были отличные, но у них своя жизнь, а у нее — своя.
Игорь жил в такой страшной квартире, что Даша его быстро разлюбила, — низкие потолки, обои с золотистым отливом, ковры какие-то опасные для здоровья, закоптившиеся банки на кухне — под варенье… Ух!
Дима из Бескудниково устроился получше — нормальная квартира, но он ничего, кроме своего Паскудниково, знать не желал: там же учился (не совсем там же — на Дмитровке), работал и девушку потом тоже нашел местную — буквально из соседнего дома.
У Даши в сознании отпечатались эти грязные подъезды, разоренные лифты, хлипкие двери «брать нечего» — а все равно «брали»: магнитофон, серебряную ложечку, позолоченный кулон с фианитом, косметику…
Ах!
Даша все не могла понять — как эти люди умудрились смириться с таким убожеством? То есть можно, конечно, пережить, перетерпеть, но поверить в то, что это нормальная жизнь…
Отделившись от родителей, Даша точно знала — она должна всего добиться сама. Да, есть дедушка, а у дедушки квартира на Фрунзенской. Да, есть бабушка, а у бабушки и квартира в Сокольниках, и дача в Мамонтовке, но это все были чужие достижения — невозможно вечно копать один рудник, однажды он иссякнет.
И она добилась! Юху-у!
Ей тридцать лет, она звезда. Знает все свои недостатки. И научилась уживаться с тем, что многим она не нравится. Например, Оксане. Но это проб-лема Оксаны, а не ее.
Собственно, дело не в квартирах, успехе или зависти, а в том, что ее всегда привлекали красивые мужчины.
Но с Игорем было смертельно скучно. Дима предпочел ей это свое чудовищное Бескудниково со всеми втекающими и вытекающими.
Остальные тоже были не намного лучше.
И тогда Даша решила, что красота — понятие абстрактное.
Конечно, она не разделяет расхожее мнение: «Лишь бы человек был хороший» — то есть неизвестно, что у него там скрывается под костюмом ручной работы с Севил Роуд, возможно, жабры и чешуя, главное, что он «меня любит по текущему курсу фунта стерлинга».
Это уж чересчур.
Красивым она считала Кинчева. Эдварда Нортона. Роберта Нэппера. И не приветствовала, если красивый, как Джонни Депп или как Вент Миллер, мужчина оказывался недалеким самовлюбленным болваном.
И Даше уж точно не хотелось, чтобы ее оберегали и заботились о ней. С заботой все было схвачено — частная клиника, лучшие массажисты, домработница, водитель и личная помощница делали все, что могли, эквивалентно вознаграждению, чтобы Даша чувствовала себя как в колыбели.
Она никогда не была замужем. И не собиралась. Даже боялась слишком влюбиться — чтобы не захотеть разделить с человеком горести и радости, фамилию (об этом не могло быть и речи!), постель, бассейн и банковский счет.
Мысли о классической свадьбе, с платьем и всякими там рисовыми зернышками, наводили на нее ужас.
— Почему свадьба? — спрашивала она, стоило ей наткнуться на сюжет, где героиня готова была остановить поезд ради того, чтобы выйти замуж со всеми положенными атрибутами. — Почему не рождение ребенка? Не первый тираж в пятьсот тысяч экземпляров?
— У тебя был такой тираж? — сверкнула глазами Оксана.
— Нет. Но если будет, я куплю самое дорогое платье и устрою пир горой!
— Ты прямо какая-то феминистка! — хохотнула личная помощница.
— Я живу реальностью. А не фантазиями столетней давности. Людям кажется, что традиции — это связь времен, но в наши дни это уже не связь, а веревка на шее.
