Даниэла Стил - Все могло быть иначе
Слова были произнесены в извинительно-повелительном тоне, от Итена несло спиртным. Дэвид отступил на шаг, чувствуя его задиристое настроение. Он вспомнил, как гадал о причине частых походов Итена в туалет, пока не заметил серебряную фляжку, торчащую из кармана.
Итен игриво пихнул кулаком Дэвида в плечо:
— Ты же не можешь игнорировать семейную традицию. К тому же все говорили, что мы с тобой, как братья. Они и сейчас так говорят. Клянусь, не менее дюжины людей подойдут ко мне сегодня вечером и скажут, как хорошо видеть нас опять вместе.
Итен снова пихнул Дэвида:
— Ты, наверное, еще помнишь, как мы все делили поровну? — Не получив ответа, Итен хитро улыбнулся Дэвиду. — Все мое было твое, а все твое…
Дэвид взял Итена под руку и повел его к выходу, оставив Андреа позади:
— Чего, черт возьми, ты пытаешься добиться?
Итен резко вырвал руку:
— Послушай чистую правду. Ты упустил свой шанс, Дэвид. Ты действовал как актер.
— Ты пьян.
— А ты — позолоченный кусок дерьма. Ты мог дурить весь мир своей макулатурой знаменитого писателя, но меня ты не обманешь. Я был…
Дэвид оглянулся, Андреа шла за ними:
— Ради Бога, Итен, замолчи.
— А в чем дело? Боишься, что кто-нибудь услышит, каким прохвостом является на самом деле герой их родного города? — Он усмехнулся. — Боишься узнают, как ты сбежал от…
Андреа взяла отца за руку:
— Прекрати, — потребовала она. — Все смотрят на тебя.
— А какого лешего я буду обращать на них внимание? — спросил он, освобождая свою руку.
— Шон и Эрик могут увидеть нас, — сказала она.
Это были магические слова. Итен немного притих. Он демонстративно начал разглаживать рукав пальто, и на секунду Дэвид поверил, что Итен утихомирился, но почти тут же убедился, как сильно ошибся, уловив полный ненависти взгляд Итена.
— На этот раз ты больше не улизнешь просто так, — сказал Итен. Его голос был тихим и угрожающим. — Мы сможем решить все сегодня вечером у меня дома или у могилы твоего отца с Богом в свидетелях и перед всем проклятым городом. Выбирай.
У Андреа перехватило дыхание:
— Папа, почему ты скандалишь с господином Монтгомери?
Дэвид неожиданно увидел приближающуюся Кэрли. Интуитивно он понял, что если останется здесь, когда она подойдет к ним, Итен начнет все сначала. Он посмотрел на Андреа. Она стояла так, будто молилась, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
— Я буду вон там, — сказал он Итену, повернулся и пошел, не замечая вопросительно глядящую ему вслед Кэрли.
Чтобы побыть одному и обдумать ссору с Итеном, Дэвид направил арендованный им автомобиль к ближайшему выезду из города, не думая, куда он едет — лишь бы поскорее покинуть этот ад. Минут десять спустя он увидел до боли знакомую местность и сразу свернул с шоссе на узкую сельскую дорогу. Воспоминания поглотили его пока он объезжал опасные для рессор выбоины и продираясь через сорную траву, вымахавшую выше ветрового стекла. Дэвид обогнул последний поворот, остановил машину и включил дальний свет.
Прошло уже полжизни… Неожиданно он увидел силуэт мельницы Лендлера. Мельница была такой, какой он ее помнил, — не больше и не меньше, и, странно, совсем не постаревшей. Окончив колледж и начав свою бродячую жизнь, Дэвид всегда держал в памяти это место, словно талисман. Ложась спать он начинал вспоминать дюйм за дюймом это вековое строение. Он слышал от военнопленных, что они прибегали к подобным методам, чтобы поддержать душевное равновесие. При виде мельницы чистые, сильные и приятные воспоминания затопили Дэвида. Ему и Итену, когда они обнаружили эту мельницу, было по девять лет, Кэрли, неотступно следовавшей за ними по пятам, — семь. Мельница стала излюбленным их местом для игр. Смелые воины отражали атаки индейцев и защищали границу и жизни переселенцев. Кэрли, как скаут, всегда посылалась в разведку и в рейды за продовольствием. Итен и Дэвид убеждали ее, что поскольку она самая маленькая из них, то совершенно логично, что ей легче проникнуть за линию индейцев. На самом же деле это скорее объяснялось тем, что мама Кэрли пекла печенье, а их мамы нет.
Мельница служила также убежищем для Итена, когда он в двенадцать лет решил убежать из дома. Вот тогда-то Кэрли и Дэвид поклялись в дружбе Итену на крови. Никто из них еще не знал, как далеко это зайдет.
Отец Кэрли, первоклассный жесткий полицейский, был шерифом города. Он вплотную занялся этим делом, забрал двоих оставшихся в полицейский участок и допрашивал больше часа. Затем было подготовлено и разослано по телефону сообщение об исчезновении подростка.
Шериф поручил своему заместителю организовать поисковую команду и обыскать все окружающие город леса. Отведя Кэрли в сторону, отец пообещал ей, что она не сможет сидеть целую неделю, если окажется, что знала, где Итен и не сказала.
Вскоре Итена обнаружили в его укрытии на мельнице, все выяснилось, и отец Кэрли старательно исполнил свое обещание. Кроме того, ее продержали дома весь остаток лета. Итена заставили убираться в помещениях конторы на фабрике отца. Дэвид не мог вспомнить, какое наказание было наложено на него самого. Вскоре мать Дэвида узнала от доктора, что больна раком и вряд ли доживет до следующего Рождества. Но прожила, — с огромным трудом, — еще четыре года.
Мельница была также местом, где Дэвид и Кэрли первый раз занялись любовью. Неожиданный переход из друзей в любовников удивил их. Хотя и раньше они не раз пробовали совершить акт любви, из этого ничего не получалось. В последний момент кто-нибудь из них отказывался. Однако однажды в кино он увидел, как Кэрли кокетничает с Билли Вебстером. Он понял, что Кэрли надо предоставить инициативу и перестать оберегать ее. Итен с огорчением заметил, как что-то изменилось в дружбе троих. К примеру, Кэрли хочет поехать за город. Дэвид считает, что ее не надо отпускать одну, а Итен поехать не может и остается дома один.
Потом дружба восстановилась, но было уже что-то не то.
Позже Дэвид понял, что Итен полюбил Кэрли, и его огорчения и плохое настроение не объяснялись лишь разладом их дружбы.
Дэвид открыл дверь и хотел выйти из машины. Он уже опускал ногу на землю, когда одна мысль вдруг поразила его, Что хорошего может выйти из того, что он увидит место, где они с Кэрли лежали в объятиях друг друга, неумело обращаясь со своей невинностью. Они мечтали о будущем, когда Дэвид станет писателем, а Кэрли художницей, и они построят в их доме каждому отдельную студию: ее — полную света, и его — с камином. Они говорили о прогулках по берегам Темзы, Сены и Волги, о своих детях, когда сами уже постареют и станут богатыми. Дэвид вдруг принял неожиданное решение, развернул машину и направился в город. Он должен знать, что еще скажет Итен, но как только закончатся формальности с похоронами отца, он уедет. Он покинет Бекстер и все, что связано с ним, навсегда.
