Лана Серова - Нарушая условности
- И что нам сейчас делать? - пытаясь совладать с голосом, задала я вопрос.
- К хирургу надо.
Дедушка рядом со мной напрягся.
- Зачем к хирургу?
Владимир Сергеевич улыбнулся и снисходительно покачал головой, как часто делают с детьми.
- Есть у меня один знакомый, советую к нему обратиться.
А дальше назвал адрес клиники и протянул листок с номером телефона. Поблагодарив врача, мы вышли из кабинета. Оба, потрясенные, не знали с чего начать разговор.
- Да ерунда это все, Лисенок.
Когда мы подошли к остановке, весело проговорил дед.
- Деньги они так выкачивают. Это целая система.
Хотелось бы мне в это верить…
- Деда, нам рассказывали про диабет в школе…
И, достав телефон, я позвонила по номеру, который дал нам Владимир Сергеевич.
Записавшись на прием с утра в понедельник, мы с дедушкой пошли домой. Решили прогуляться. Со всеми этими мыслями, роящимися в голове, мы бы не влезли в маршрутку. Я пыталась вспомнить все, что когда-либо слышала о сахарном диабете, и все это было неутешительно. Я была настолько расстроена, что не сразу смогла взять себя в руки. Посмотрела на дедушку, он был полностью погружен в себя и свои мысли. Я потянулась и взяла его за руку. Дедушка повернулся в мою сторону и, улыбнувшись, поднес мою ладонь к губам и поцеловал. А у меня сердце защемило от нежности. На глаза тут же выступили слезы, дико захотелось плакать. Кое-как я смогла улыбнуться в ответ.
- Все будет хорошо, Лисенок, - уверенно заявил дед.
Я кивнула. Из-за кома в горле я не могла ни говорить, ни дышать. Но я верю в лучшее. С хорошими людьми должны случаться хорошие вещи.
Дальше мы снова пошли молча. Придя домой, сели на кухне и начали все пересказывать бабушке. Я видела, как она стала переживать, ее глаза излучали тревогу.
И тут мы с ней подпрыгнули от сильного хлопка по столу. Широко открытыми глазами посмотрели на деда.
- Так, все. Хватит хандрить. Врач ничего точно не сказал. В понедельник все узнаем, а до этого времени я не хочу ничего слышать про больницы, про диагнозы и тем более не хочу видеть ваши поникшие лица. Ясно?
Строгим «лучше не шутить со мной» тоном проговорил Геннадий Петрович. Он не часто пользовался таким голосом, на моей памяти только пару раз, и это очень впечатляет. Даже у бабушки не нашлось слов для ответа.
- Давайте чаю выпьем, что ли? - предложила Лидия Владимировна, и мы согласились.
Конечно, вслух мы больше ничего не обсуждали, но наши с бабушкой взгляды говорили сами за себя, не нужно было слов, чтобы понять, о чем мы думаем и что нас тревожит.
Эти мысли искусали нам всю душу, и вот, наконец-то, понедельник. Сегодня все станет ясно, и я молюсь, чтобы не было ничего серьезного. Я не стала искать никакую информацию в интернете, чтобы лишний раз не накручивать себя.
К назначенному времени мы уже были в клинике, врач принял нас сразу же. Первое, что бросилось в глаза - отношение к посетителям. Здесь весь персонал был настолько приветлив и улыбчив, что для нас, простых людей, это было дико.
Нас с бабушкой попросили остаться за дверью, чтобы не мешать осмотру. Это были самые длинные несколько часов в нашей жизни. Затем, по окончанию осмотра, нас пригласили в кабинет.
Как только мы зашли, нам указали на диванчик около стены. Мы тут же послушались и сели на места.
- У Геннадия Петровича сахарный диабет второго типа.
Я закрыла глаза и почувствовала, как рядом со мной напряглась и бабушка.
- Но если сахар можно снизить при помощи лекарств и диеты, то с ожогом все намного сложнее. Из-за того, что рана не заживает, инфекция попала в кость. И если не принять меры в ближайшие пару дней, то он потеряет руку.
Бабушка рядом со мной всхлипнула, а я в ужасе прижала ладонь ко рту.
- Но…но… Мы же промывали рану. Каждый день, - с отчаянием в голосе проговорила бабушка.
Врач кивнул.
- Правильно и делали. В любой другой бы ситуации это помогло. Ведь ожог на первый взгляд не такой опасный. Но не при сахарном диабете. Здесь нужно другое лечение, и это не Ваша вина, Вы ведь не знали.
- А что нужно?
Первый раз за все то время, как мы зашли в кабинет, подал голос дедушка. Алексей Дмитриевич откинулся на спинку кресла и посмотрел на нас пристальным взглядом.
- Лечить нужно. И не просто, а очень дорого лечить. Буду честен, если оставить все так и лечить как обычно, то вы потеряете руку полностью. Как только инфекция продвинется по кости, ее будет не остановить. А если Вы хотите сохранить руку, то это стоит больших денег, но стопроцентной гарантии никто не даст даже в этом случае.
Я просто онемела от ужаса после слов врача, настолько он был прямолинеен и хладнокровен. Как будто говорил, что съел на завтрак, а не о том, что человек может потерять свою руку. Почувствовала, как похолодела от страха и нахлынувшего понимания. Господи…
- О какой конкретной сумме мы говорим? - спросил дедушка, а врач взял ручку и листочек со стола и что-то написал на нем.
Передал это деду.
- Точную сумму не назову, потому что стоимость ампул варьирует. Это я написал максимальную сумму, на которую Вы должны рассчитывать. У меня в практике уже были такие случаи. Я ни на чем не настаиваю. Просто знайте, что чем больше затягивать, тем меньше шансов. Если я закажу лекарство сегодня, то его пришлют лишь через три дня. К этому времени мы положим Вас на стационар и проведем дополнительные тесты. Помните, что каждый день на счету. Сейчас я оставлю Вас на десять минут одних. Обсудите все, может, придумаете свои варианты, а когда я вернусь, дадите мне ответ.
С этими словами он вышел из кабинета. Первой в себя пришла бабушка и бросилась к деду на шею, громко плача. Было невыносимо наблюдать за ними. За их болью. Нас всех сейчас одолевали одинаковые эмоции. Я тоже встала и на ослабевших ногах подошла к дедушке, поцеловала его в щеку. Лидия Владимировна оторвалась от шеи мужа и вытерла заплаканное лицо руками.
- Тут и думать нечего, - твердым голосом сказала она и начала искать что-то в своей сумке.
- Лида, мы не можем.
Дедушка перехватил ее руки и сжал. Она выдернула их из захвата и снова продолжила копаться в сумке.
- Лида, - уже громче сказал дед, - мы не можем заплатить такую сумму. Остановись. Завтра пойдем в другую больницу.
- В какую другую больницу, Гена? Ты же сам слышал, что сказал врач.
Сейчас, в этот момент они совершенно не обращали на меня внимания. Но мне и не хотелось этого.
- Я верю ему, - тихо, дрожащим голосом сказала бабушка, - сердце верит. Я когда девкой была, у нас соседка померла так. Сначала одну ногу отпилили, потом вторую, а потом и руки на себя наложила. А если с тобой что-нибудь случиться…
Бабушка не успела договорить, как дедушка прижал ее ближе к себе, успокаивающе погладил по спине и волосам, оставив легкий поцелуй на лбу, тяжело вздохнул и кивнул, соглашаясь.
![Лана Тихомирова - Работа над ошибками, или Грустная грустная сказка [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)