Его нежная птичка (СИ) - Сумцова Марина

Она смотрит испуганно. Лишь бы Ульку не пришлось тревожить из-за того, что у девчонки на нервной почве кукушка поедет… Вместо ответа Алиса кивает. Ну хоть так, уже неплохо.

— Жить будешь во второй комнате, там спальня, но нужно сначала прибраться, убрать подарки и всякий мусор, — перечисляю я и принюхиваюсь. — Там, кажется, завтрак горит.

Глаза Птички округляются ещё больше, хотя казалось, что больше некуда. Она снова поворачивается к плите и снимает сковороду с огня.

— Так вот, жить будешь в гостевой комнате, — продолжаю я. — Прибираться, вытирать пыль, вещи мои стирать и гладить, еду готовить. И получать за это всё неплохие деньги.

— Вы точно шутите, — выпаливает девчонка, снова поворачивается и на этот раз сверлит меня недоверчиво-яростным взглядом.

— Ты, — поправляю на автомате и улыбаюсь, когда Птичка морщится. Она делает это так мило и искренне, что хочется рассмеяться, но держусь.

— Сколько денег? — прищуривается Алиса.

Надо же, а хватка у девчонки есть. Сразу о деньгах… Хотя в её положении это первый вопрос, конечно. Вообще у меня и правда работала женщина. Готовила, стирала, убирала, пока недавно не уволилась. И мне бы действительно не помешала женская рука в хозяйстве.

Деловой подход Птички заставляет одновременно и восхищаться её предприимчивостью, и с грустью вздыхать.

— Сорок тысяч в месяц, — сурово отвечаю. Специально говорю сумму меньше, чем получала предыдущая домработница. Во-первых, эта сумма за вычетом проживания. Во-вторых, мне кажется, что на большую сумму Алиса не согласится сама. Застесняется или решит, что здесь есть подвох.

— А жильё? — уточняет она.

Птичка согласна на всё. Я вижу это по голубым глазам, которые светятся от счастья. По тому, как чуть подрагивают её руки, которые держат деревянную лопатку. По губам, которые она кусает.

— Это с вычетом суммы за жильё.

Она кивает и отворачивается. Наверное, хочет обдумать — и это правильно. Только вот во мне сидит чувство, что она совершенно несправедливо тянет время. Увы, но жизнь не предоставила выбора. И единственное, что она может сделать: согласиться. Ну, или поехать обратно в деревню, куда ей наверняка не хочется.

Она топчется на месте, мнётся и наконец оборачивается с широкой улыбкой:

— Я согласна. Можно начинать?

Глава 7

Она выполняет свои обязанности на ура. В первый рабочий день сразу после похода по магазинам и покупки всех необходимых вещей, одежды и прочего Алиса бежит разводить все эти порошки и прочую ерунду, которую просила купить. Она что-то там смешивает в ведре, а потом с упоением натирает пол — мне даже становится страшно от этого бешеного энтузиазма и горящих глаз. Особенно страх увеличился, когда девчонка в несвойственной ей манере каркнула на меня, чтоб не смел топтаться по чистому ещё не высохшему полу.

Алиса относится ко всему ответственно. Даже порой слишком ответственно. Сразу бросается перестирывать мою одежду, рубашки вообще вручную отмачивает и выводит пятна. Мне даже хочется сказать, чтоб она успокоилась и чуть расслабилась, но девчонка же так просто не уступит.

— Где у вас пылесос?

— А что, у вас обычного средства для мытья посуды нет?

— Где у вас тут лежат шторы?

Вопросы загоняли в угол целый день, пока я позорно не сбежал в свою комнату под предлогом поработать. На самом деле уже который час выбираю ёлку в онлайн-магазине. Раньше никогда не ставил и не наряжал — лишние хлопоты, мусор или, не дай боже, иголки, после праздников ещё и разбирать всё. Но хочется сделать для Алисы праздник. Пусть небольшой, пусть немного сумбурный, всё же.

В качестве подарка заказываю простенький телефон и белое платье в пол из какой-то струящейся ткани с завязками на спине. Специально консультируюсь с представителем продавца, и он заверяет, что всё точно застегнётся даже на самой хрупкой фигуре. А мне это и нужно.

Уже на следующий день доставляют ёлку, и Птичка с интересом и любопытством собирает её. Я сижу за барной стойкой, пью кофе и наблюдаю за ней. Странно, простая девчонка, а столько жизни и счастья в глазах при виде обычного пластикового дерева.

— У меня никогда не было нормальной ёлки, — тихо признаётся Алиса.

А меня как обухом по голове бьёт. И действительно, она же с тем уродом жила…

— Что случилось с твоими родителями? — хрипло уточняю и делаю вид, что листаю новостную ленту, когда девчонка резко оборачивается и сверлит меня удивлённым взглядом.

— Сгорели, — шепчет она.

— Других родственников не было что ли? — бурчу я и нервно хлебаю кофе. Практически залпом опустошаю кружку и бодро иду за добавкой.

Птичка молчит какое-то время, вздыхает, погружённая в свои мечты. После садится на край дивана, осматривает половину собранной ёлки и поджимает губы.

— Была бабушка, но она в то время совсем старенькой была, ей не доверили пятилетнего ребёнка. И правильно, она буквально через полгода угорела в доме, так что мне в каком-то смысле повезло. А дядя… он не был таким до смерти тёти. Всегда ходил чистым, ухоженным, сытым. Даже не пил никогда! Потом тётя умерла от рака, и он стал всё чаще прикладываться к бутылке.

— Сколько тебе было?

— Девять, — вздыхает Алиса. Странно, но она улыбается, а потом вообще едва различимо добавляет: — До смерти тёти всё было хорошо. Меня любили, заботились. Потом всё сломалось.

Но не ты, Птичка. Ты не сломалась.

***

Единственное желание — снова поехать в деревню и выбить из этого урода всё, что только можно. Чтоб больше не смел никогда поднимать руку ни на кого, а уж тем более на слабых. И пальцы переломать для профилактики. Но знаю, что Алиса не одобрит — она уже коршуном на меня косится и ждёт следующего вопроса.

— Знаешь, у меня для тебя подарок, — перевожу тему. Слишком уж долго и пристально смотрит на меня девчонка, а голубые глаза будто под кожу залезают.

— У меня для вас тоже, — слабо улыбается Птичка.

Ого! Вот это да!

Мои брови сами поднимаются от удивления. И когда только она успела? Вроде особо из дома не выходила никуда всё это время, разве что до магазина ездили. Только вместе, я её из поля зрения не упускал.

— И что там? — ухмыляюсь и пытаюсь представить, что же она могла придумать. Честно говоря, ничего на ум не идёт. Не купила же она мне чистящее средство… Или купила?

— Это ведь подарок, — искренне возмущается девчонка. — Вот в полночь его и откроете.

Она стреляет взглядом в маленький бумажный пакет, который стоит на диване.

Вот, значит, он какой — мой подарок. Крохотный, хотя не в размере дело. Мне хочется заглянуть внутрь прямо сейчас, но приходится сдерживаться ради поддержания общего настроения.

— Мой подарок тебе пригодится раньше, — намекаю я.

Глаза Птички становятся ещё больше. Следующие полчаса она гадает, что же такого я купил. Сперва идёт по списку своих любимых порошков, кухонной утвари и ещё каких-то странных названий. Перечисляет вообще всё, что я бы сам никогда в жизни не догадался подарить.

Времени на это всё нет, поэтому я спокойно выношу большую коробку.

Алиса как дикий зверь подходит к ней с причитаниями, что всё это наверняка дорого, а она пока что не может себе позволить равноценный подарок. Тем не менее несмотря на ворчания она открывает коробку и достаёт платье.

— Шёлковое, — выдыхает Птичка. Глаза восхищённо блестят, и это греет мне душу.

— Вроде бы, — делаю вид, что мне всё равно. Подумает ещё, что клеюсь к ней и подмазываюсь. Уж лучше пусть считает меня чурбаном бесчувственным.

***

Я снова сбегаю к себе, чтоб не мешать Алисе готовиться к празднику. Мы поздно спохватились, но девчонка всё равно стругает скромный салат и готовит горячее. Каждый раз, когда надо взять пробу с еды, она прибегает к моей спальне, скромно стучит и просит помочь.

Надо признать, готовит Птичка хорошо. Даже удивительно при условии, что она и учится, и работает, да и вряд ли её дядька хоть раз в жизни принёс домой какие-то продукты кроме готовой закуски. На деле я конечно реагирую скупо: просто киваю и снова иду к ноутбуку делать вид, что работаю.