Развод. Неверный муж (СИ) - Черно Адалин

— А ребенок? Ваш с ней ребенок? Как ты себе представляешь это все? Ты будешь срываться и ехать или мы воспитаем его в нашей семье?

— До его появления еще столько времени.

— И что? Сделаем вид, что ничего нет? Девять месяцем будем притворяться, а потом ты притащешь его к нам в дом? Дашь мне на воспитание…

От одной мысли передергивает. Я не смогу. Ни за что. Ни делить Демьяна, ни воспитывать ребенка от чужой женщины, зная, что сама не рожу.

— Между нами ничего не изменилось, малыш, — давит теплыми интонациями, снова подходит ближе, пытается обнять, хоть я и не позволяю. — Я очень сильно тебя люблю.

— Господи, замолчи… — по телу прокатывается дрожь. — Не смей говорить мне о любви. Никогда больше не смей.

В такую любовь, где один может запросто заделать ребенка на стороне я не верю. Я все десять лет никого, кроме Демьяна не замечала, все ухаживания мужчин всегда игнорировала, потому что мне было неинтересно, потому что никто из них и рядом с моим мужем не стоял. А он… он так просто изменил мне. Завел любовницу, дарит ей подарки, трахает, ребенка вот… ждут.

Я думала, он тоже никого не видит. Ревновала его, но всегда считала, что на него вешаются женщины, а он их игнорирует, не отвечает им, не флиртует. Теперь выясняется, что все иначе. Не так, как я себе нафантазировала. У него будет другая семья. Полноценная, с ребенком. Если повезет — с наследником, как всегда мечтали его родители. Представляю, как обрадуется Инга Романовна.

— Чего ты хочешь? — едва хватает сил на эти слова, потому что Демьян снова подходит близко, снова заставляет меня чувствовать его рядом. — Довести меня до нервного срыва? Хочешь истерик? Чего? Почему ты меня не отпускаешь…

Демьян словно не слышит или попросту не хочет. Никак на мои слова не реагирует, подходит вплотную, притягивает к себе.

— По-че-му, — проговариваю по слогам и неожиданно для самой себя складываю руки в кулаки и бью ими Демьяна в грудь.

Раз. Второй. Третий.

Не могу остановиться.

Знаю, что ему не больно. Уверена, он даже не чувствует, поэтому и позволяет, но когда ему все же надоедает — перехватывает меня за кисти, вдавливает в себя и пытается поцеловать. Я отворачиваюсь, смыкаю губы, борюсь с ним, чтобы не позволить. Едва ощущаю, как хватка на руке слабнет — отвешиваю ему звонкую пощечину.

Я никогда не поднимала на мужа руку. Мы ссорились, закатывали скандалы, били посуду. Демьян несколько раз оставлял вмятины то на двери, то на стене, я ставила ему ультиматумы, могла изрезать одежду или выбросить ее через окно, намереваясь якобы развестись. После этого мы всегда мирились. С жаром, с пылом, с искрами, летящими во все стороны. Физически мы могли оставлять следы друг на друге лишь во время секса. Засосы, следы от зубов в районе ключиц, царапины — все это периодически украшало Демьяна, но красных следов от пальцев на щеке не было никогда. Никогда до этого момента.

— Хорошо, — неожиданно произносит Демьян и отшагивает в сторону, пропускает меня к чемоданам и к такому желанному отступлению.

Я медлю. Вроде бы должна бежать, не раздумывая, но я продолжаю стоять на месте, потому что не понимаю. Это все? Демьян сдался, а я могу быть свободна?

— Дай мне месяц, Майя, — просит Демьян. — Я обещаю, у нас все будет по-другому. Просто месяц… живи отдельно, отказывайся со мной видеться, но не подавай на развод, пожалуйста.

— Что еще? — хмыкаю, шагая таки к чемоданам.

— Не пытайся мне отомстить.

Муж не говорит прямым текстом, но мы оба понимаем, что он имеет в виду.

— Это уже тебя не касается, Демьян. Если я захочу…

Я вижу, как темнеет его взгляд и усмехаюсь, поражаясь. У него будет ребенок от другой, а он у меня просит месяц не подавать на развод и сохранять верность?

— Назови хотя бы одну причину, по которой я должна это сделать? Одну, Демьян…

Он собирается что-то сказать, я вижу, но в последний момент словно меняет свое решение. Молчит. Под его молчание я тащу чемоданы в коридор, а оттуда — на лестничную площадку. Я ухожу, а он меня отпускает, потому что никаких причин больше нет.

Глава 12

— Если вам что-нибудь понадобится — сообщите нам, — мило улыбается администратор в отеле.

— Обязательно.

Я беру электронный ключ-карту и иду к лифту, где уже стоит швейцар с моими чемоданами. На нужный этаж мы с ним поднимаемся вместе. Мужчина приветливо улыбается, пропуская меня в коридор первой, катит чемоданы следом. Я мысленно ставлю себе напоминание снять деньги и отблагодарить его, потому что сейчас с собой ни копейки наличными.

— Приятного отдыха, — говорит мужчина, оставляя чемоданы у двери.

Оставив чемоданы в коридоре, следую внутрь. Я снимала самый обычный номер из серии “комфорт”. Здесь есть все, что мне нужно: широкая кровать, небольшой стол и удобное кресло, тумбочка, шкаф, чистая ванная. Я на автомате мою руки, снимаю верхнюю одежду и забираюсь с ногами на кровать, которая слегка поскрипывает под моим весом. Здесь все не то. Обстановка, запах, цветовая гамма и белье с раздражающим запахом хлорки.

Я акцентирую внимание на чем угодно, лишь бы не думать о насущном. О том, что час назад мой муж выдворил меня из своей жизни и сделал это максимально унизительно.

Чтобы отвлечься, раскладываю вещи в шкаф. Я сняла номер на неделю с возможностью продления, потому что не уверена, что за этот период найду квартиру, подходящую мне по требованиям и цене.

Отсутствие занятия подталкивает меня к телефону, который я проверяла еще будучи в клинике. За это время изменилось не многое. Сообщение от компании, с которой я решила сотрудничать, все так же висит в непрочитанных, а еще есть несколько пропущенных от подруги, но даже представить не могу, что сейчас я должна буду позвонить Ясе и все ей рассказать. Я держусь, пока в моей жизни нет места жалости. Как только Яська начнет причитать — сорвусь и разревусь. Я слишком хорошо себя знаю, чтобы рассчитывать, что будет иначе, поэтому звонок откладываю. Вместо этого пишу ответ на полученное днем сообщение. Сообщаю, что мои планы действительно изменились и я готова выслушать их предложение.

Мне перезванивают почти сразу и следующий час мы обсуждаем возможные условия, на которых я пойду к ним работать. Разумеется, в свои семейные проблемы я никого не посвящаю и создаю впечатление, будто я делаю им одолжение своим согласием на встречу. Я хочу получить условия не хуже тех, которые были озвучены ранее. Идеально — лучшие. Если в компании станет известно о моем разводе, все может обернуться не в мою пользу, хотя я сильно сомневаюсь, что они где-то найдут профессионального переводчика, знающего арабский и китайский в совершенстве.

После переговоров я срываюсь. Не плачу, но в груди так сильно болит от тоски по родной квартире и, главное, по Демьяну, что я очень близка к истерике и чтобы хоть немного ее унять, спускаюсь вниз купить бутылку вина. Можно было попросить доставку, но я хочу пройтись, почувствовать себя живой, потому что сейчас ощущение, что я умерла. Оставила душу там, в нашей квартире, рядом с предателем-мужем.

Роскошный ресторан на первом этаже я нахожу без проблем. Здесь играет ненавязчивая музыка, между столиками незаметно снуют официанты, а в качестве посетителей, кажется, не только постояльцы. Или же это только я позволила себе спуститься в джинсах, футболке и кедах, потому что все женщины одеты в платье, а мужчины в костюмы.

— Добрый день, у вас зарезервировано? — спрашивает молодой парень, остановившись прямо передо мной.

— Нет, я…

— У нас есть пара свободных столиков на ближайшие два часа. Если вам этого достаточно, то…

— Я бы хотела бутылку вина в свой номер и сырную тарелку.

От меня не скрывается удивленный вид парня. Видимо, он искренне недоумевает, почему я спустилась в ресторан сама, а не позвонила по указанному номеру.

— Вам один бокал или два?

— Два.