Маша и Медведь. Эророман с пирожками (СИ) - Евгеника Мара

- Я не боюсь Вас, Иван, но, если честно опасаюсь. У меня сложилось ощущение, что из всех участников только я одна у Вас вызываю подозрения. Ну, во всяком случае Вы именно так на меня все время смотрите, - произнесла четким и ровным тоном то, что меня на самом деле беспокоило.

- Ну, что ж, Мария, мне нравится твоя честность. Отвечу тем же. С позиции профессионализма у меня к тебе нет вопросов. Ты показала себя настоящим профи, любящим свою работу. Это очень ценно для нашей семьи. Но…

Насыпав мне комплиментов, Иван взял паузу.

Соблюдая корректность, не стала его торопить.

- Но…Мне бы не хотелось, чтобы ты оказалась искательницей богатого жениха или сексуальных приключений, - произнес Иван, выливая на меня, как ушат холодной воды, свою правду.

Я так ошеломлена, что даже не смогла скрыть своего удивления и возмущения, которые прекрасно отразились на моем лице.

- Ой, только не нужно на меня так смотреть. Я, знаешь, сколько видел таких искренних в кавычках, - в подтверждение своих слов Иван сделал жест руками. - И потом все было так, как я предполагал изначально. Добрая Золушка в итоге оказывалась алчной и злобной. Если Потап в силу своего возраста и характера у меня мало вызывает опасения на твой счет. Да, у младшего и характер такой, что от него самого надо спасать других. То… Михаил для всей семьи болевая точка. Тем более, что мы и так еле разрулили историю с одной медузой Горгоной в обличии самой невинности, - цокнул раздраженно Иван. - Я так долго говорю, Маша, чтобы ты поняла: лучше от моих братье держаться в стороне. Работай, пеки пирожки. Но… Даже и не думай о том, что кто-то из них может стать твоим принцем…

Прошло два месяца, но я до сих пор вспоминаю этот разговор с обидой.

К сожалению, в тот момент меня хватило лишь на то, чтобы сказать: “Все поняла. Дважды повторять не нужно!”

После этих слов, не дожидаясь ответа, я просто развернулась и ушла.

Сейчас же лежа под средним Медведем и вспомнив все сказанное Иваном, понимаю: надо срочно и очень аккуратно выскальзывать из-под МихМиха.

Как бы на самом деле все не обстояло, виноватой в случившемся окажусь только я.

Закруглив свою мысль, перевожу взгляд на “топтыгина”.

Вижу, Михайло пристально смотрит на меня и хищно облизывается.

Не могу представить, что означает это плотоядный взгляд. Но…

Явно ничего хорошего он мне не сулит.

От взгляда Михаила мне становится жарко так, что я покрываюсь испариной.

Чувствую: капельки пота начинают стекать по моим вискам.

Аккуратно убираю ладони с его широченной и совершенно каменной груди.

Руки меня слушаются плохо, потому что дрожат.

Правой пытаюсь соединить полы халата, но тут же слышу рык: “Нет!”

Левой смахиваю мокрые кудри с лица.

И снова непроизвольно провожу языком по верхней губе, чтобы убрать соленую влагу.

Не понимаю, какую игру со мной затеял Медведь. Но…

У меня складывается какое-то совершенно удивительное и дурацкое чувство, что я попала в фантастический и сумасшедший мир, где всё дозволено.

- Хочешь сказать, что ты никогда?.. - начинает говорить Михаил, пристально глядя на меня с гримасой недоверия. - Ты, значит, еще никогда и не с кем?..

Вопрос Медведя повисает в воздухе.

Мы оба молчим, загнанно дыша и сверля друг друга взглядами.

- То есть, ты никогда? - продолжает настаивать Михаил. - Никогда даже не целовалась ни с одним парнем?

- Никогда, - выдыхаю со стоном и в подтверждение своих слов качаю головой из стороны в сторону.

- Прекрасно! - говорит Медведь и наклоняется ко мне.

Чем ближе ближе становится лицо Михаила, тем больше на меня накатывает паника. Но…

Ни это самое страшное, а металлический звук пряжки ремня и вжик собачки молнии его брюк.

- Посмотрю, на самом ли деле, ты не знаешь, как это делается, - произносит “топтыгин”, пожирая меня глазами.

От мысли, что сейчас в этом кабинете, совершенно в неподходящей обстановке, в моей жизни может произойти таинство, о котором бабушка рассказывала, как о волшебстве, на меня накатывает настоящий ужас.

В попытке хоть как-то повлиять не ситуацию, я начинаю отчаянно шарить руками по столу.

Ладонью нахожу блюдо с выпечкой.

Пальцами хватаю то, что попадается первым.

- Может все же отведаете пирожок? - выдыхаю со стоном и сую ему в рот золотистую лодочку с красиво заплетенной косичкой по верху.

В этот момент раздается звук открываемой двери.

Мы оба одновременно поворачиваем головы в сторону звука и видим в дверном проеме Ивана Михайловича.

Не знаю, какие мысли пролетают в мозге МихМиха, но я лично думаю о том, что могу паковать чемодан и покупать билет на самолет…

Глава 9

Все дальнейшее происходит словно в замедленной съемке черного-белого кинофильма.

Увидев Ивана, веду себя ровно, как в детстве.

Закрываю левой ладонью глаза. Только что не кричу: “Я в домике!”

Правой - пытаюсь разметавшиеся полы халата запахнуть, но разъехавшиеся в стороны груди не дают мне это сделать.

Безрезультатно стараясь, правой стянуть ткань вместе, через пальцы левой подсматриваю за происходящим.

Пытаюсь понять, как бы мне сползти со стола под него. Ну, и там отсидеться, как в домике.

Вижу, как Михайло вынимает пирожок из рта и с рыком поднимается с меня.

“Бурый мишка” совершает два резких движения.

Первым - свободной рукой подхватывает с кресла пиджак и накрывает меня им.

Вторым - делает шаг вперед и закрывает стол своей широкой спиной.

Я быстро сползаю на пол, натягиваю на плечи огромный пиджак “топтыгина” и наблюдаю за молчаливым поединком двух Медведей.

Михаил, оттесняя брата, становится так, что у меня появляется возможность, обогнув стол с другой стороны проскользнуть вне зоны глаз братьев.

Что я успешно и делаю.

И даже незаметно вышмыгиваю за дверь и без шума прикрываю ее.

Тихо на цыпочках, забыв как дышать, бегу по коридору к лестнице.

Опрометью спускаюсь по ступеням.

И вот первая и самая большая незадача...

На площадке между первым вторым этажами сталкиваюсь с мамой-медведицей Настасьей Петровной.

Налетев на женщину, начинаю глупо извиняться.

От волнения заикаюсь на каждом слове.

- Т-там…Т-там…В к-кабине-те Михаила. Он с Иваном. Они…Они…М-могут подраться, - выдыхаю то, что мне кажется главным.

Настасья Петровна смотрит на меня милейшим взглядом. Протягивает бутылку воды.

- Я не пила. Вот. Выпей и успокойся, Маш. Эка, невидаль Ванька с Мишкой подерутся. Они с малышей на кулачики друг на друга ходят и носы свои квасят, - хмыкает с улыбкой медвежья мама. - А ты чего такая румяная и заполошная?

- Я? Я это…Пирожки с чаем относила, - мямлю, кусая губу.

Понимаю, что выгляжу на самом деле подозрительно и смешно. Хотя вот самой не до смеха совершенно.

- Зачем относила? Могла бы бармена попросить или официанта. На худой конец поручила бы это Зинаиде. Она на то и управляющая, чтобы такие вопросы решать, - приподнимая красивую бровь, не скрывает удивления “мама-медведица”.

- Ага, - соглашаюсь, быстро и жадно глотая воду из бутылки.

Пью так, словно только что вернулась из пустыни.

Мама “топтыжек”, смотрит на меня с лукавым интересом, который даже не пытается скрыть.

- С-спасибо! - выдыхаю, выпив залпом все пол литра.

- Машуль, а ты чего в Мишкином пиджаке? - будто между делом, словно ее это мало интересует, уточняет Настасья.

- А это? Это…Ну…Ага…Михаил Михайлович дал. У меня это.., - снова глупо мямлю.

Понимаю, что в данной ситуации лучше сказать правду, чем придумывать какую-нибудь еще более нелепую причину.

- Я стала ставить поднос с блюдом и чаем на стол. Ну…И тут…

На меня нападает “хи”, потому что вспоминаю, как со звуком “чпок” отскочили пуговицы и отлетели в неизвестном направлении.

- Китель, когда шили, я сразу сказала, что он мне в грудях туговат. В натяжку прямо. Только кто меня слушал. Вот пуговицы и отскочили.