Познай, где свет (СИ) - Чернякова Наталья

— Не боись, подруга, всё продумано: если он не он, то есть не успешный фотограф, я пойму это на раз-два. Лучше давай собираться, я уже договорилась о встрече. Сказала, что буду с подругой. Согласился и тоже придёт с другом. — Эльвира критическим взглядом обвела подругу: — Надень то своё маленькое бордовое платье, которое ты недавно купила, — посоветовала она. — Ноги у тебя длинные и красивые, не грех показать их миру. А то ходишь всё в брюках палаццо, это преступление при таких-то ногах.

«Ну надела. И что? Всё та же кошка дворовых кровей», — улыбнулась своим мыслям Пересветова и, развернувшись к Эльвире, пробурчала:

— Думаешь, люди не догадаются, что оно куплено за три копейки на распродаже?

— Это как преподать, а то все ещё обзавидуются. Здесь главное шарм. Сейчас потренируемся. Ходить нужно так, будто в твоей грудной клетке натянута струна, никаких резких движений. И улыбайся, улыбайся. Вот так. Смотри.

Эльвира продемонстрировала несколько движений.

— А теперь повтори.

— Так, походка от бедра, как в том фильме. — Пересветова постаралась выпрямить спину и пройти, как учила подруга. — Уф! Без денег ничего не получается.

— При чём здесь деньги?

— Ну как же… говорят, они меняют походку. Сразу становишься степенным и важным.

Подруги засмеялись.

С трудом, но с пятого раза у Арины начало получаться.

— А вот сейчас уже лучше. Но как ты накрасила глаза, горе моё?! — Эльвира покачала головой. — Я же тебе ещё в прошлом году показывала, как надо.

— У меня этот… косметический кретинизм.

— Такого не бывает. Быстро всё смываем и начинаем сначала. Итак, повторяю… — Подруга ещё раз наглядно продемонстрировала, каким образом наносить увлажняющий, тональный крем, корректор, консилер и хайлайтер. После того как подготовительная работа была проведена, Эльвира отошла на метр от подруги и ещё раз критическим взглядом окинула Пересветову. — Красотка просто. Вот посмотри. — Она покрутила небольшим круглым зеркальцем возле лица Арины.

— Здорово, даже веснушек совсем не видно, — просияла Пересветова. — А у меня так никогда не получалось.

— Ничего, всему научишься. Остаются пустяки, ибо брови у тебя и так красивые, их не трогаем. А вот веки…над этим придётся поработать — Эльвира со знанием дела, как истинный художник, создающий шедевр, окунулась в творческий процесс. — Не дёргайся, — приказала она, дорисовывая стрелки. — И по губам пройдёмся розовым блеском. Да, по просьбам трудящихся твои прекрасные кудряшки выпрямим плойкой - утюжком. Может, не надо? Не понимаю, почему тебе не нравятся кудри?

— Потому что надоели. Хочу разнообразия, — коротко ответила Пересветова.

Мама ей постоянно твердила, как это чудесно, что дочь унаследовала от отца густые вьющиеся волосы, но Арина таких восторгов не разделяла, ибо от кудрей одни хлопоты.

— Всё, готово. Аринка, ты просто красотка, ну как в такую не влюбиться? — Подруга взяла Пересветову за руку и подвела к большому зеркалу, висящему у входа в комнату. — Правда чудо?

— Правда, — усмехнулась Пересветова.

Арина не понимала, как возможно такое преображение? На неё и в самом деле из зеркала смотрела прехорошенькая девушка. Вроде бы раньше, ещё живя в своём городе, Пересветова тоже иногда пользовалась и тональным кремом, и тушью, но всё равно так не выходило, и она причисляла себя, если не к дурнушкам, то уж точно не к красоткам.

— Всё, к встрече готовы, — улыбнулась подруга, Запомни: меньше говори о себе, а больше слушай мальчиков, когда надо, кивай и восхищайся ими. Они это любят.

Арина сразу вспомнила Барби: а ведь так и есть. Та глаз не сводила с Бернгардта и всё кивала в такт его слов, аки тот китайский болванчик. Не то что Арина: Никита ей слово, а она в ответ десять.

Глава 10

На каникулах Барбара много времени проводила у Бернгардтов. А что? Не нужно было заботиться о еде, обычных бытовых вещах. Вот только Лизка ей всё время мешала: запрётся в их с Никитой комнату и сидит в телефоне или с книгой полдня. А он нет, чтобы выпроводить её, ещё и поощряет такие визиты, объясняя это жалостью к сестре. Ну да: ни отца, ни матери. Сиротинушка! Крутит братом и бабкой как хочет.

Этим утром Барбара, едва проснувшись, открыла ноутбук и, развернув его к Никите, с мягкой улыбкой пропела:

— Хооочешь сюда? — И ткнула красивым пальчиком с французским маникюром в рекламу новой базы отдыха, находившейся недалеко от города. — У нас на выхах* с друзьями там запланирована вечеринка. Знаешь ведь, как мы весело проводим вечеринки.

— Неа, не поеду, — коротко бросил Никита, мельком взглянув на Барбару, и нахмурился: — Мне хватило своих летних лагерей — веселуха нереальная.

— А я хочу. Что, и от шашлыков откажешься?

Никита резко подскочил с кровати и ловко подхватил джинсы, аккуратно висевшие на спинке стула:

— Вот от шашлыков бы не отказался, но видеть рожи твоих весёлых друзей… нет, не хочу.

— Послушай, почему ты всегда отказываешься от общения с ними? — Барбара бросила на него холодный взгляд и сокрушенно развела руками.

— С богемой-то театральной? — усмехнулся Никита. По разным причинам. Вот сегодня собираюсь в госпиталь. Составишь компанию?

— Ты заболел? — недовольно прищурилась она, поднимая голову с подушки.

— Нет, хочу поблагодарить полковника Голубева, который спас нам жизнь. Ему стало немного лучше. Помнишь, рассказывал о случае с гранатой?

— Что-то не припомню. Знаешь, Ники, сходи туда сам: мне нужны исключительно положительные эмоции, я и так во время учёбы, на этюдах, порядком растрепала нервную систему.

— Хм… понятно, что ничего не понятно, — хмыкнул Никита. — Как же ты будешь жить с растрёпанной нервной системой? А ведь ещё надо будет работать в театре или, как вы говорите, служить зрителям.

Барбара не заметила сарказма в словах Никиты и продолжила свою мысль, будто не услышав прежней фразы:

— А вот от поездки к морю не откажусь. Помнишь, как здорово было в прошлом году? Ммм, красота: парки, кафе, пляжи. Может, повторим? — Барбара приняла образ ласковой кошечки, даже свернулась калачиком, только не замурчала.

— Знаешь, мне иногда кажется, что я тебе нужен исключительно в качестве спонсора или сопровождающего на разных увеселительных мероприятиях. Не находишь? — усмехнулся Бернгардт, поглядывая на часы.

— Ну о чём ты? Конечно, нет, — очень серьёзно, смотря прямо Никите в глаза, проговорила Барбара и обиженно добавила: — За кого ты меня принимаешь?

— А что будешь делать, когда деньги моих родителей закончатся?

Вспомнив о родителях, Никита на некоторое время примолк. Он их очень любил — обоих: часто задумчивую и бесконечно добрую мать, отчима по складу характера совсем другого, чем она, деятельного, энергичного, вечно куда-то спешащего. Отчим имел свой активно развивающийся автосервис, приносящий неплохой доход, но после скоропостижной смерти этого замечательного человека бизнес пришлось продать, а деньги поделить между детьми.

— Деньги закончатся — и бросишь меня? — повторил вопрос Бернгардт.

— Да что за обвинения? Вспомни, я была с тобой и в печальные минуты, например, когда умерла твоя мать. Разве нет? — На вопрос о деньгах она отвечать не стала: так далеко заглядывать не хотелось. — Поверь, я тебе тоже даю немало, иначе бы мой любимый котик проводил время с другой.

— С кем это? — удивился, продолжая одеваться, Никита.

— Да хоть с кем. С Пересветовой, например. Хотя вряд ли. На неё может позариться только Илья — такой же мудак. Видела его как-то: масса тела выросла, а мозг, явно, усох, если выбрал эту рыжую злючку.

— Не говори так об Аринке, ты её не знаешь, — встрепенулся Бернгардт, обидевшись за прежнюю подружку. — И она не рыжая — нормальная у неё внешность.

— Она рыжая. Что, задела за живое? Ещё надо разобраться, на какие деньги её родители купили роскошную квартиру в центре Москвы. На взятках заработали, не иначе. — У Барбары мгновенно изменилось настроение, и она поджала губы.