Михаил Чернов - Мосты. Не разводи себя
Это был прекрасный вечер: мы поехали в ресторан, где мило общались, словно и не расставались никогда. Темы для разговоров не иссякали, правда, я иногда отвлекался, слегка утопая в твоих глазах. Тем не менее, мы были такими открытыми, как на интервью с самим Богом, который сел к нам за стол и контролировал уровень коммуникации. Все было бы слишком тривиально, если бы не тот разговор на террасе, в котором ты рассказала, что в принципе не нуждаешься в семье и прочем до почти тридцати скромных лет. Это, конечно, не мое дело, но расстроило и воодушевило меня это так же сильно, как семилетнего ребенка убивает и радует фраза о том, что Санты нет, и все подарки ему дарят родители (вот печаль), но родители же в этом году подарят ему набор Лего «Звездные войны» в полную величину. Я не хотел верить в такое отношение к себе, но мне понравилось, что из контекста выходило то, что замуж ты уже не собираешься выходить. Это ужасно с моей стороны – радоваться твоему горю, но это ведь и мое маленькое счастье, так?
Пока я сидел, курил и переваривал эту информацию, ты выдала фразу: «…если бы мы сейчас начали заново отношения…». Внешне я вполне спокойно отнесся к этой гипотезе, но внутри меня произошло какое-то извержение эмоций, целое цунами теплых мыслей. Которое тушило весь тот пожар безнадежности, что царил в моем сердце. Потом мы гуляли по улицам северной столицы, безумно красивого днем, а особенно ночью, города. Длинные и не очень проспекты, разводные мосты, подсветка дворцовой набережной… Мы наткнулись на небольшой ресторанчик:
– Зайдем?
– Да, давай, я слегка устала и замерзла.
Ты всегда очень быстро замерзала:
– Добрый вечер! Что для вас?
– Сделайте нам, пожалуйста, пару шотов.
Мы выпили, немного посидели и уже через час были у меня дома. Я впервые за долгие месяцы был так рад и воодушевлен, что даже спал с дебильной улыбкой, словно у меня инсульт. Аккуратно укрыв тебя одеялом, я просто любовался твоим спящим лицом, а потом и сам отрубился, думая обо всем этом даже во время сна.
Дальше наступило утро, то самое, что подтолкнуло меня на весь этот текст. Ведь с любой идеей самое важное – переспать ночь и встретить утро.
Заключительная часть
Пожалуй, это самая сложная часть из того, что было написано. И раз я пишу это, значит, мне хватило на это решительности. Это реально сложнее всего.
Я знаю тебя уже почти четыре года. Помню тебя восемнадцатилетней девочкой, помню восемнадцатилетнего амбициозного себя. Помню, в конце концов, двадцатилетних нас. Я помню практически все, как плохое, так и хорошее, каждый миг. Помню твои проебы, но не забываю и о своих. Тем более что их было значительно больше. Помню те часы, дни, недели, когда был счастлив, или наоборот, сожалел о сделанном. Все помню. Но не помню ни одного дня, когда бы я тебя не любил. И даже в тот майский день, когда ты убеждала меня отказаться от разъезда по разным квартирам… Я был зол и категорично настроен, но я все равно любил тебя. Несмотря на то, что все наши чувства уперлись в мою ебаную пасту, которую я умел вкусно готовить. Ведь эта паста не раз была единственной причиной для тебя, чтобы остаться, так? Мы ссорились, мирились и менялись. Первые совместные поездки в Москву за одеждой и на твои фотосессии. Первое настоящее чувство ревности к тебе…
Помню свои ошибки, измены, левых баб, которые могли мне показаться в чем-то правильными и настоящими. Но потом я приходил в себя, понимал, что лучше тебя женщины пока не появилось на свет. Для меня до сих пор кажется очень странным то, как мы познакомились, и то, к чему привело это знакомство. Мог ли я подумать, что все повернет именно в такое русло? Да ну нахуй. Мой грустный мозг думал, что такое может быть только в кино или в книге.
С тобой я научился ценить, любить и прочим банальностям, какие знают все люди. Никто из нас так же не святой. Каждый может оступиться. И ни я, ни ты – не Верочки, чтобы вот так, без права на ошибку. Ведь намного прекраснее взять и научиться жить с этой ошибкой. Потому что жизнь – не контрольная работа и в ней ошибок не исправить, с ними нужно существовать далее.
Однажды, несколько лет назад, я прочитал одну очень мудрую мысль на тему любви. «Если любишь – отпусти». Да, отпусти, на все четыре стороны. Тогда я этого не понимал, считал скорее опечаткой, чем мудрым высказыванием. Но последние полтора года открыли мне глаза на всю суть этой ситуации – если любишь, то хочешь, чтобы человек был счастлив. И уже не так важно – с тобой это будет или без тебя. Безусловно, мне бы хотелось, чтобы это счастье было разделено со мной, но кто знает, смогу ли я здесь и сейчас сделать тебя счастливой? Равик в Триумфальной Арке, уверенный в том, что с Жоан все будет хорошо, не представлял, что ее погубит ее ревность к нему же самому. Он желал ей только добра, а она, в итоге, погибла.
И я готов тебя отпустить. Хотя, почему готов? Я давно тебя отпустил, и более не позволяю себе быть наглым эгоистом. Плевал я на все свои мечты и желания! Я не должен говорить тебе: «Бросай все и приезжай ко мне, любимая!», потому что это будет очень лицемерно и нечестно по отношению к тебе! В такой ситуации я не хочу топить тебя в джакузи обещаний и красивых слов, мне хочется лишь, чтобы ты сама приняла мудрое и взвешенное решение. Чтобы ты сама решила, что для тебя хорошо, а что Мишган. Или наоборот. В любом случае, любимый человек это не всегда тот, с кем ты делишь постель или гоняешь по выходным в Икею. Все дело в необыкновенной химии, которую невозможно описать словами. Она родилась еще в день знакомства, в который ты знала обо мне лишь то, что меня зовут Миша и что я довольно занимательно блевал на Бродвее по молодости.
Я никогда не смогу проникнуть в твою голову, поэтому не знаю, что это все для тебя значит, но мне хорошо лишь от одного того факта, что ты жива, и ты просто есть в этой жизни. Что именно с тобой чувствую себя настоящим, и каждый фиброй души осознаю смысл бытия и нас на этой планете. Иными словами… Однажды я встретил девушку. И даже не представлял, что именно она станет той, для которой спустя столько лет я буду пытаться выложить свои мысли на бумагу, пускай и с таким количеством ошибок.
Я люблю тебя, Аня. Если ты уже закончила читать это – позвони мне. Я готов к любой критике и реакции, но помни – это самое сложное из того, что я когда-либо писал.
Не всегда хороший, но только твой. Мурзик.
Так хорошо иногда побыть дураком в хорошем смысле.
Бороться и не сдаваться.
КОНЕЦ.»
После прочитанного Она тоже была в состоянии аффекта. И тогда мы решили, что пора просто прогуляться по городу и разъехаться по домам. Мне – к семье, ей – домой к маме и чемодану, который она поможет ей собрать, ведь вечером у нее поезд в столицу. А мне оставалось думать о том, что сегодняшний вечер прекрасен, а дом это то место, где рядом любовь.
Глава 4
В десять часов утра следующего дня я проснулся в своей постели в квартире родителей. В моем случае «родители» это не счастливая пара из отца и матери, а Мама и Бабушка. Меня немного беспокоило похмелье, основанное на реальных, вчерашних, событиях, но в целом чувствовал я себя довольно сносно. Примерно еще полтора часа я листал новостную ленту «Вконтакте», «Tjournal» и «Твиттер», а потом сходил в душ и вышел из дома. Надо было пообедать.
На улице мне было очень хорошо и свежо, ведь уже конец октября, за окном «ноль» и ветер. Но одет я был все равно слишком легко для северных широт нашей необъятной – трикотажные брюки, слипоны, футболка и пальто. Такой комплект был бы неплох для конца сентября или середины ну о-о-о-о-очень теплого октября. В прочем, я же не на улице во дворе собрался обедать.
На обед я решил пойти в «Дудки» бар. Двухэтажное местечко в центре города, оформленное в деревянном простом и теплом стиле. Барные стойки на обоих этажах были сделаны по форме «острова» с ограничением только с одного «берега». Иными словами к бармену можно подойти с трех разных сторон. Или сидеть на одной стороне и любоваться симпатичной незнакомкой на противоположной этой же барной стойки. Было еще очень рано, часов двенадцать дня, поэтому за стойку присесть я не решился и выбрал стол в углу зала, рядом с окном. Такой стол, какие я люблю – чтобы никому не мешать. И чтобы мне никто не мешал. Прием пищи для меня – очень интимный и личный момент. Мне проще сходить в туалет с тремя незнакомыми людьми, даже если они будут заглядывать на мой прибор, но вот еда…
Меню мне принесла очень милая и очевидно застенчивая девушка, с чудными карими глазами. И с изумительной задницей, которая всеми своими движениями призывает взять ее. И вот, пока я думал о том, о чем с ней заговорить и как пройдет мой вечер, всевышний на верху не учел моих желаний и послал мне в официанты молодого человека. Такого высокого, с черными густыми волосами, лет двадцати двух. В нем я не сразу узнал своего бывшего одноклассника, но вот он не стал откладывать радостную встречу на потом и начал:
