Жаклин Сьюзанн - Одного раза недостаточно
Он встал, обнял девушку и нежно поцеловал ее. Его руки скользнули под рубашку Дженюари, затем под лифчик. Она вспомнила слова Линды — «Делай что-нибудь! Покажи ему, что любишь его». Осторожно провела рукой по спине Тома… коснулась его брюк спереди. Вдруг он отстранился.
— Слушай, уже поздно. Я смертельно устал. Мы проведем вместе уик-энд.
Он подал ей пальто и проводил до двери.
— Дженюари, ты за весь вечер не сказала…
— Что?
Он улыбнулся:
— Любишь ли ты еще меня.
— О, Том… ты знаешь, что люблю. Снова улыбнувшись, он быстро поцеловал ее в губы. Слова Тома удивили девушку. Она посмотрела на него.
— Том… а ты любишь меня? Он медленно кивнул:
— Думаю, да… правда, люблю.
Утром, в девять часов, сидя в приемной доктора Альперта, заполняя карточку, которую ей дала медсестра, Дженюари испытывала смущение. Но она понимала, что нуждается в помощи. Вечером Том освободился из ее объятий… потому что у него не было эрекции. Он не хотел, чтобы она это узнала. Она не возбуждала его. Духи «Фракас», бюстгальтер «Пуччи» — все старания оказались тщетными.
В полдень она позвонила Линде. Когда Линда закричала: «Ну, что?», Дженюари ответила: «Ничего не было». Линда посоветовала ей сходить к доктору Альперту, если она не хочет испортить весь уик-энд.
— Может ли мужчина любить девушку и не хотеть ее?
— Господи, Дженюари, если бы ты знала, как часто парни добиваются меня, стремятся к близости, а в постели их член становится похожим на вареную макаронину, и мне приходится буквально запихивать его в себя.
— Линда!
— Перестань кричать «Линда» и смирись с этим. Том Кольт спал с самыми разными женщинами. Ему пятьдесят семь лет, он слегка истаскался. Ты должна завести его. Ему мало просто видеть твое тело нимфетки. Ты должна что-то сделать.
Она наконец заполнила все графы карточки. Медсестра отвела девушку в маленькую кабинку со столом для обследования пациентов. Таких кабинок в офисе врача было семь. Они все были постоянно заняты. Когда Дженюари покидала приемную, комната уже была заполнена людьми. Медсестра протянула ей бумажный халат и сказала:
— Снимите все и пройдите в конец коридора.
Облачившись в шуршащий халат, Дженюари отправилась в комнату, расположенную в конце коридора. Там ее ждала девушка с кардиографом. Медсестра попросила Дженюари лечь на кушетку и приложила электроды к ее груди.
Закончив обследование, медсестра повела Дженюари в другую комнату.
— А теперь, мисс Уэйн, мы возьмем у вас кровь для анализа.
— Но я пришла сюда только, чтобы мне сделали витаминный укол. Я сказала об этом утром доктору Альперту по телефону.
— При первом визите к доктору Альперту пациент всегда проходит полное обследование.
Дженюари протянула руку. Она поморщилась, когда медсестра ввела иглу в вену. Потом девушка уколола ей палец. Дженюари немного успокоилась. Похоже, этому доктору можно доверять. Он весьма педантичен. Неудивительно, что его уколы дают эффект.
Наконец она снова оказалась в кабинке. Села на край стола и стала ждать. У врача было много пациентов. Дженюари специально пришла пораньше, объяснив, как ее научила Линда, что она спешит на самолет и должна освободиться к полудню.
Минут через пятнадцать в кабинку вошел человек средних лет со стетоскопом на шее. Он приветливо улыбнулся.
— Я — доктор Саймон Альперт. Какие проблемы? Нервы шалят? Я посмотрел анализ крови — у тебя десять единиц. Это легкая анемия. Для серьезного беспокойства нет оснований. Но должно быть двенадцать.
Она заметила, что у него застиранный воротничок и не совсем чистые ногти. Казалось невероятным, что этот человек имеет роскошный офис на Парк-авеню с умелыми, антисептическими медсестрами. Он напоминал Эйнштейна, который никогда не причесывался и ходил в кроссовках. Его зубы пожелтели от никотина. Дженюари заметила, что десны у врача тоже неважные. Похоже, он сам нуждался в витаминах.
— А теперь расскажи — что привело тебя сюда? Ты, кажется, пришла ко мне по рекомендации мисс Риггз, моей бывшей пациентки.
Она посмотрела в сторону, потом на свои ухоженные ногти.
— Я… я познакомилась с одним человеком…
— Мы здесь не делаем аборты… и не даем пилюли.
— Нет, совсем другое. Понимаете, это необыкновенный человек, он нравится всем женщинам, и я…
— Достаточно. Можете больше ничего не говорить. Он сочувственно улыбнулся.
— Все ясно. Он тебя оставил. Ты в депрессии. Подавлена. Посиди здесь.
Врач вразвалку вышел из комнаты. Меньше чем через пять минут вернулся назад со шприцем.
— Это поможет тебе почувствовать себя новой женщиной. Ты вернешь его. Я знаю.
Доктор закрепил иглу. «Надеюсь, он вымыл руки», — подумала Дженюари.
— Такие юные создания, как ты, влюбляясь, целиком отдаются своему чувству. Мужчину это утомляет… и тогда вы начинаете звонить ему… верно?
Не дав Дженюари раскрыть рта, он продолжил:
— Ну конечно, обычная история… названивая, умоляя, ты отталкиваешь его от себя еще больше. Вечно одно и то же.
Доктор развязал пояс ее халата, и он соскользнул на бедра девушки. Врач почти не замечал наготы девушки. Он приложил стетоскоп к ее груди и, похоже, остался доволен тем, что услышал. Протер ватой, смоченной в спирте, ее предплечье возле локтя.
— Послушайся меня, не звони ему. Обещай дядюшке Саймону… не звони подлецу.
Она почувствовала, как игла входит в вену. Дженюари отвела взгляд. У него действительно была легкая рука… девушка почтя не ощутила боли. Повернув голову, Дженюари увидела, как кровь заполняет шприц… затем она стала постепенно уходить из него в руку вместе с витаминным раствором. Врач улыбнулся и прижал ватку к месту укола.
— Согни руку в локте и подержи так минуту. У тебя отличные вены.
Она не могла поверить в происходящее. Инъекция подействовала мгновенно. Дженюари точно поплыла… у нее закружилась голова… но это было приятное ощущение. Внезапно внутри девушки разлилась теплота… как в Риме, когда ей давали центотал натрия… тело обрело удивительную невесомость. Только вместо чувства пустоты и сонливости, которые вызывал центотал натрия, сейчас ее переполняла энергия. Ей захотелось потрогать себя между ног — в ее паху что-то пульсировало.
Доктор Альперт улыбнулся:
— Тебе уже лучше?
Он покрутил ее сосок, и она засмеялась, потому что это не было жестом старого развратника. Это был жест дружбы, сделанный добрым дядей Саймоном.
— Все будет отлично, — заверил он. — Мы быстро поднимем твой гемоглобин до двенадцати-тринадцати единиц. Вероятно, тебе потребуется один укол в неделю… или целый курс. Сообщи это мисс Саттон, моей помощнице. Некоторые люди делают два укола в неделю… или семь, но с меньшими дозами. У меня есть пациент с уровнем гемоглобина пятнадцать единиц, он приходит ко мне ежедневно. Он — знаменитый композитор, работает по восемнадцать часов в сутки. Отдает творчеству все свои силы и нуждается в частых инъекциях. Как и вы, худенькие девчушки, работающие днем и занимающиеся любовью по ночам.
