Пейдж Тун - В погоне за Дейзи
— Но чего же он добивается? Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, если таков его замысел.
— Полагаю, тебе лучше обсудить это с ним.
— Да пошло оно все! — рявкаю я и тут же прошу прощения. Саймон все еще мой начальник, пусть даже ненадолго. — И что теперь? Я уволена?
— Я напишу тебе отличную рекомендацию.
— Мне уже сейчас паковать вещи?
— Пожалуйста, останься до конца уик-энда.
«Вероятно, им некем меня заменить», — зудит циничный внутренний голос.
— Если согласишься, тебя будет ждать хороший бонус, — продолжает агитировать Саймон.
При таком раскладе бонус придется весьма кстати.
— В следующем году без вас, девчонок, все будет совсем по-другому, — печально качает головой босс.
— Без нас, девчонок? Вы что, и Холли тоже уволили?
— Она утром подала заявление по собственному желанию. Разве Холли тебе не сказала? — спрашивает озадаченный Саймон.
— Нет…
Выхожу из его кабинета и упираюсь прямиком в Луиша.
— Привет! — радостно здоровается он, глядит на меня и тут же мрачнеет. — Что случилось?
— Тебе-то какое дело? — огрызаюсь я.
— Эй, да ладно тебе, — хмурится он и указывает на свою комнату. — Можно тебя на секундочку?
— Так обычно говорил Уилл. И нет, нельзя.
С тем же успехом я могла бы влепить Луишу пощечину.
— Как пожелаешь, Дейзи, — произносит он с каменным выражением лица и отворачивается.
Ворвавшись на кухню, тут же бросаюсь к Холли.
— Ты увольняешься?
Подруга явно смущена.
— И когда ты собиралась об этом сказать?
— Давай лучше выйдем в туалет, — говорит она, посмотрев по сторонам.
Иду за Холли, и она объясняет:
— Это вышло спонтанно.
— Но как? Почему?
— Говори потише, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.
— Продолжай, — понукаю я подругу, стараясь выполнить просьбу.
— Он попытался развести меня на секс. Я сказала, что больше не собираюсь спать с ним, пока он не разведется. А он рассмеялся мне в лицо.
— Серьезно?
— Да. Громко рассмеялся. Заявил, что это просто смешно. Что он не намерен разводиться со своей стервозной женушкой, беременна она или нет. Однако он, мол, не понимает, почему бы нам не продолжать в том же духе, потому что — нет, ты только подумай! — ей будет вообще не до секса, когда она обзаведется ребенком. Можешь представить, что он мне так и заявил?
Издаю сочувственный вздох.
— В общем, я ответила, что ухожу. Отработаю этот уик-энд и найду себе другое место.
— И чем ты собираешься заниматься?
— Без понятия. Может быть, Фредерик и Ингрид согласятся меня нанять?
— Возможно. — Какое-то время молчу. — А ты знаешь, что меня уволили?
— Что?!
Ввожу Холли в курс дела.
— Господи, Дейзи! Мне так жаль.
— Все в порядке. Я не удивлена.
— Не предполагала, что твой отец настолько жесток.
— Ох, и даже хуже. Но я должна была убедиться в этом на собственном опыте.
— А ты чем собираешься заниматься?
— Пока в раздумьях.
* * * * *
Норм почти не глядит в мою сторону. Другие спонсоры тоже, по-видимому, ощущают себя неуютно в моем присутствии. Двое из них все же удостаивают меня скупой улыбкой и легким кивком головы, но еще никогда у меня не было таких тихих спокойных смен, потому что стоит мне встать за сервировочный стол, как очень многие, похоже, обходят его стороной.
— Нельзя ли мне поработать на кухне? — спрашиваю Фредерика, растеряв остатки терпения.
Он с сочувствием глядит на меня, и это так необычно, что на глаза наворачиваются слезы.
— Разделай рыбу на филе, — отвечает шеф, указывая ножом в другой конец кухни.
Иду за стол и принимаюсь за работу — спокойно и тщательно снимаю кожицу с морского окуня и отделяю мясо от костей.
Голова идет кругом. Я как будто сплю и вижу сон. Такое чувство, что я — не я, а кто-то, в чье тело я вселилась. Неужели этот отрезок жизни подходит к концу?
Остаток дня провожу на кухне и даже не иду смотреть свободные заезды. Наступает вечер, и я слышу, как две официантки перешептываются, забирая из кухни свои вещи.
— Ну и орал же он!
Навостряю уши.
— А что говорил-то?
— Что у него кишка тонка! — громко шепчет одна девчонка.
— О чем это вы? — вмешиваюсь я, не в силах удержаться.
— Ох, ни о чем, прости. Я думала, тут никого нет. — Оробевшие девчонки хватают свои сумки и линяют из кухни.
— Ты не знаешь, что за спор сегодня разгорелся? — позже пытаюсь выяснить я у Холли.
— Саймон и Луиш, — тут же отвечает она. — Луиш согласился перейти в другую команду.
Грохаю ножом о стол.
— Правда?
— Господи боже ты мой! Пойди и поговори с ним, — рявкает подруга. — С тебя что, убудет?
Вытираю руки о полотенце и решительно выхожу из кухни, игнорируя довольную улыбку Холли. Взбегаю по лестнице, стучу в дверь Луиша, надавливаю на нее и открываю, не дав ему даже шанса возразить. Он сидит на стуле, обхватив голову руками, и смотрит на мое шумное вторжение.
— Значит, ты согласился?
— С чем?
— Гонять за другую команду.
— А, да, — мямлит он.
— Слышала, вы с Саймоном крупно повздорили.
Вздернув брови, Луиш отводит глаза.
— Мы поссорились по другому поводу.
Разглядываю его с интересом.
— По какому же?
— Поверить не могу, что он тебя выгнал.
— Ах, это! — бросаю я. — Ничего удивительного. Я же говорила тебе, каков мой отец.
— Саймон поступил по-свински, не отстояв тебя.
— Не бери в голову. С меня все равно хватит всего этого. — Обвожу рукой комнату.
— Да? — хмурится Луиш. — А я думал, ты могла бы перейти вместе со мной в другую команду.
— Нет. Не хочу больше быть плюшкой. — Сажусь на соседний стул.
— Ты на удивление спокойна.
— Так и есть. Жаль только, что сама не собралась с силами и не уволилась до того, как у отца появилась возможность сунуть нос в мою жизнь. В любом случае я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, чего он, скорее всего, добивается.
— Что же ты собираешься делать?
— Хочу поступить в кулинарный колледж.
Луиш встает и подходит к дорожному кофру. С интересом наблюдаю за тем, как он достает и протягивает мне зеленую папку.
— Что это?
— Я пытался передать тебе эти бумаги еще в штабе, но тебя не было.
Открываю папку и вижу бланки анкет для поступления в лондонские кулинарные школы. Гляжу на них, опешив от изумления. Поверить не могу, что ради меня Луиш так потрудился.
— Спасибо. — Смотрю на него, и в глазах встают слезы.
— Эй, не куксись. — Он садится рядом и кладет руку мне на спину. Возвращаюсь к анкетам, а внутри меня порхают бабочки.
