Дебора Смит - Роковой рубин
— Немедленно пошлите кого-нибудь к Рейнкроу. Немедленно.
— Джейк? Это ты? — в женском голосе, по-матерински заботливом, слышались слезы.
— Да. Пошлите туда кого-нибудь. Я ничего не могу объяснить. Нужно…
— Все уже там, Джейк. Приезжай быстрее. Я не знаю, как там и что, но у вас пожар.
Уронив трубку, Джейк выскочил из фургона и побежал к своей машине. Бо запрыгнул на сиденье, и они помчались
С Самантой все в порядке, это он знал. А вот все остальные… Их он не чувствовал вовсе. Пустота страшила его.
* * *Это был ад. Адская вонь, адский вкус на губах, адский шум. Пожарные машины и машины «Скорой помощи». Полицейские фургоны. Грузовики и легковушки. Струи воды, с шипением бьющие из брандспойтов в горящие развалины дома. Свет фар и мощных переносных фонарей. Всюду беспорядочно бегают люди, толкаясь, крича. Всюду чужие — нет, кое-кого она знает, это друзья семьи; но, когда они подходили ее обнять или заговаривали с ней, Сэмми молча отворачивалась, не в силах оторвать глаз от дома.
Крыша провалилась, разрушив верхние спальни; широкий навес террасы съехал на одну сторону, из окон нижнего этажа валит дым. Входная дверь полностью цела и закрыта, ее по периметру окаймляет выбивающийся изнутри дымок. Уцелевшая дверь словно приглашает открыть ее и заглянуть внутрь.
Сэмми больше не могла об этом думать. Не потому, что боялась сойти с ума. Она понимала, что покрыта грязью и копотью, что ее халат во многих местах прожжен искрами, что ее босые ноги разбиты и исцарапаны. Но потрясения этой ночи привели ее в состояние ступора — нереальное состояние полной потери чувствительности. Она с совершенно сухими глазами, прямая и страшная, стояла на краю хаоса. Люди из «Скорой помощи» накинули им с Шарлоттой на плечи одеяла. Шарлотта сидела у ее ног, пустыми, широко раскрытыми глазами глядя в пространство. Из этого оцепенения Саманту мог вывести только один страх — страх за Джейка, который приедет домой и увидит все это.
Пожарные в противогазах, с топориками, подошли к террасе. Одеяло соскользнуло с ее плеч.
Хоть бы все это оказалось страшным сном. Хоть бы в доме было пусто. Хоть бы Джейк этого не видел. О господи, я так хочу проснуться.
— Они куда-нибудь уехали, — донесся до нее слабый тусклый голос Шарлотты. — Поехали в Овесу, на ужин, что длится всю ночь. Мы трижды так делали — уезжали в Овесу поесть вафель. Сара говорила, что это замечательное приключение — есть, когда все остальные спят.
Сэмми хотелось кричать. Она уже проверяла — все машины стояли в конюшне.
— Да-да, спорим, что они там. Поехали поесть вафель. — Сэмми шагнула вперед. Шарлотта вцепилась в подол ее халата. — Они уехали — не ходи туда. Говорю тебе, они едят вафли. — Голос ее дрогнул. — Не ходи туда, Сэмми.
Пожарный нырнул под покосившуюся крышу террасы. Тяжелая дверь не сразу поддалась топору. Наконец пожарный скрылся в доме.
Сэмми отрешенно высвободила край халата из рук Шарлотты и равнодушно погладила сестру по голове. Их окружили какие-то женщины, хватали за руки, умоляли оставаться на месте. Сэмми вырвалась от них, вяло, как почти уснувшая рыба.
— Я сейчас вернусь, — сказала она тусклым голосом. — Побудьте, пожалуйста, с моей сестрой.
— О, Сэмми, — Шарлотта надрывала ей душу.
Не сводя глаз с открытой двери, Сэмми медленно пошла к дому, лавируя между тесно стоящими машинами. Она прошла мимо группы людей во дворе, которые ждали чего-то с таким напряженным вниманием, что не заметили ее, и остановилась рядом с пожарным, управлявшим насосами. Отсюда было все хорошо видно.
Она — ловец снов. Нити ее паутины прочны. Она поймает этот кошмар, пока он не настиг Джейка, а когда Джейк приедет, солнышко разгонит последние тени.
Из дверей вышел первый пожарный. Сэмми уронила руки безжизненными плетями вдоль тела. Она уже поняла, что за тяжелую ношу он несет.
* * *— Не пускайте ее, — хрипло простонала Сэмми. Она сидела на земле подле трех тел, сгорбившись и ломая руки. Ее уже перестали пытаться поднять и увести. — Не подпускайте к ним мою сестру! Я не хочу, чтобы она их видела такими!
Обхватив себя руками, Сэмми снова сгорбилась и окаменела, заставляя себя смотреть и в то же время желая ослепнуть. Но она должна видеть то, что увидит Джейк. Словно она может облегчить его муку, увидев это первой.
Каждая секунда несла с собой новую боль.
«Я узнаю их.
Они в ночных рубашках.
Они не сгорели.
Они задохнулись от дыма.
Они умерли от удушья в дыму и пламени».
Саманта мирно раскачивалась, повторяя про себя эти слова, будто это могло повернуть время вспять.
— Ради бога, закройте их простыней, — раздался чей-то голос. К ее уху склонился шериф: — Вашу сестру уже увели в дом. Теперь я боюсь за вас. Вставайте.
— Нет.
— Джейк идет! — громко сказал кто-то.
Сэмми вскочила на ноги и бросилась в толпу, ища его в неразберихе людей и машин. Он показался из-за машины «Скорой помощи» — с тяжелой грацией атлета он раздвигал толпу, и лицо его было полно такой боли и муки, что сердце Сэмми едва не разорвалось.
Сэмми ринулась к нему, бормоча какие-то слова и сама же их не понимая. Она хотела удержать его; он подхватил ее за талию, прижал к себе, она изо всех сил обхватила его руками; они так и шли вместе, и все расступались перед ними.
Увидев тела, он отчаянно, страшно вскрикнул. Вместе с Сэмми он опустился на траву, и она обняла его, стараясь быть как можно ближе, чтобы его боль могла хоть немного перелиться в нее.
Он дрожал, судорожно комкая ткань ее халата. Лишь ей позволял он разделить свою скорбь. Сэмми, тихо плача, прижалась щекой к его волосам. Какими словами утешить его? Нет таких слов на Земле.
«Мы как-нибудь пройдем через это. Мы как-нибудь это переживем. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Вместе мы переживем это. Как-нибудь переживем».
Вдруг у нее в памяти всплыли пророчества Клары Большая Ветвь, и она беспомощно уронила голову на плечо Джейку. Что, если вот оно — Кларино пророчество?
«Нет, я не хочу, я никогда всерьез не верила…»
Неужели это они с Джейком направили руку судьбы, нанесшую безжалостный удар?
* * *Распорядительницей дома ритуальных услуг была низенькая толстенькая женщина с таким густым макияжем, словно она училась делать его, гримируя трупы.
Услужливая и говорливая, она провела Александру в зал скорби. Толстый бежевый ковер делал их шаги бесшумными. Они были одни — не считая мертвых, а мертвые не слышат.
— Миссис Ломакс, я в жизни не видела ничего трогательнее, — говорила распорядительница. — Перед тем как закрыли гробы, сюда приходили этот молодой человек и ваша племянница. Они так долго оставались здесь; наши приемные часы уже кончились, а они все стояли, и я вынуждена была намекнуть им, что пора запирать помещение на ночь. Ваша бедная племянница с трудом его увела. Он говорил странные вещи — что-то о ведьмах, которые крадут у мертвых, и она была очень подавлена.
