Стелла Камерон - На вершине блаженства
Ответом было невнятное бормотание.
– Вот она! – Блисс показала на табличку. – Вы можете встать на обочине и подождать меня здесь. Я быстро, бегом. – Она на миг задумалась и добавила: – Мне нужно забрать с собой подругу, чтобы вместе вернуться в Бельвью. – И тут же подумала, что вряд ли таксист согласится ждать ее долго.
Стараясь не слушать его возражений, она выскочила из машины и заспешила в пугающую темноту, лишь на миг подумав про собаку. Но тут же выкинула из головы свой страх.
Под ногами смутно белел гравий.
Блисс шла почти на ощупь. Наконец встала, прислушиваясь. Мертвую тишину нарушал лишь шелест деревьев да отдаленный вой койотов на луну. От страха душа ушла в пятки, а по спине заструился холодный пот. Блисс заставила себя пройти еще с сотню ярдов и очутилась на стоянке.
Лунный свет тускло блестел на единственном окошке трейлера, припаркованного в дальнем конце стоянки. Угадывались тени каких-то других предметов. Блисс уже настолько привыкла к темноте, что различала ящики, картонки, обломки досок, железа. Невозможно было разглядеть, что находилось в разорванных пластиковых мешках, но скорее всего именно это их содержимое создавало над стоянкой густой запах помойки.
Испуганно прижимая руку к груди, Блисс шагнула вперед.
Что-то зашевелилось у нее под ногами.
Она присмотрелась и чуть не завизжала от ужаса. По белой теннисной туфле заскользило холодное тело змеи.
Блисс изо всей силы пинала и пинала темноту. Единственным ответом был тихий шелест в той стороне, куда уполз гад.
Ноги подламывались и отказывались ее слушаться. Глаза заливал пот.
Последние шаги до дверей трейлера показались самыми тяжелыми. Блисс постучала, и дверь слегка подалась под ее рукой. Набрав в грудь побольше воздуха, она отважилась спросить:
– Кристал! Это Блисс Уинтерс.
Внутри трейлера громко орало радио: сквозь треск помех едва пробивались мелодии псалмов.
Блисс постучала погромче:
– Кристал!
– Заходи, заходи, – отозвался мужской голос. – Она, как всегда, не успела нарядиться!
Меньше всего Блисс хотелось входить внутрь. Только бежать отсюда, бежать немедленно!
– Я не могу подняться, – продолжал мужской голос. – Артрит совсем замучил.
Всего в нескольких сотнях ярдов ее ждет такси. Если ее долго не будет, шофер наверняка отправится на поиски. Да и что сможет сделать ей разбитый артритом старик? А Кристал, без сомнения, хотела раскрыть всю правду. В ее голосе слышалось искреннее раскаяние.
Стараясь не споткнуться на сломанных ступенях, Блисс уцепилась за дверной косяк и перешагнула порог.
Она должна выслушать рассказ Кристал о том, что случилось до и после того, как они с Себастьяном сбежали из Сиэтла.
Стоило ей перешагнуть порог погруженного во тьму трейлера, дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной.
Блисс подскочила на месте.
На раковине, заваленной грязной посудой, догорала тусклая оплывшая свеча.
– Ты бы присела, барышня. Нам надо потолковать. – Из темноты вынырнул скрюченный старик и толкнул Блисс к стене, где стояло драное автобусное сиденье.
– Кто вы такой? – Блисс едва не стало дурно.
– Папочка Кристал. Кто ж еще?
Ну конечно, кто же еще? Блисс постаралась взять себя в руки.
– А где она сама?
– Она пока не готова к разговору. И позволила мне потолковать первому.
Блисс покосилась в сторону двери, из-за которой пробивался свет.
– Мы не могли бы говорить при нормальном освещении? – От запаха тухлятины и давно немытого тела к горлу подкатила тошнота.
– Здесь больше нет света. Электричество отключили.
Блисс вновь глянула в сторону двери во вторую комнату.
– Масляная лампа, – пояснил старик, ковыляя по темной комнате. Он подошел вплотную к Блисс, а затем встал так, чтобы заслонять от нее внутреннюю дверь. – Этот Плато еще за многое ответит. А я обязательно выполню свой долг. И ты мне в этом поможешь.
Он не сумеет запереть ее в трейлере. Где-то сзади и слева Блисс чувствовала легкий сквозняк. Входная дверь оставалась открытой.
– Ты должна делать то, что велит Господь. Ты должна оставить женатого человека. Моя дочурка из-за него оказалась в сумасшедшем доме. Сейчас ей уже лучше. Но он все равно обязан нас содержать.
Блисс начала осторожно отступать назад, и в этот миг между занавесками в окошко над загаженной раковиной полыхнуло пламя.
Блисс закричала.
Легкие занавески моментально вспыхнули.
– Уходите! – Блисс пинком распахнула дверь. – Бегите отсюда!
Ошарашенный Мур застыл на месте.
– Кристал! – закричала Блисс. – Кристал, беги! Спасайся!
Звук треснувшего стекла показался оглушающим выстрелом в замкнутом пространстве. Пламя взметнулось до потолка, заслонив от Блисс выпученные глаза Мура.
От жара спеклась кожа на лице, легкие заполнил удушливый дым.
Она не смогла бы пробиться сквозь огонь ни к Муру, ни к дальней комнате.
– Кристал! – Она едва различала, как жадно гложет огонь пол и стены трейлера. – Уходи же! Скорее уходи!
Она едва успела метнуться к двери и выскочить наружу, упав на гравий.
Трейлер потряс новый взрыв – еще сильнее первого. Тонкий потолок провалился, и языки пламени устремились к небу.
Блисс дрожала так, что стучали зубы. Сотрясаясь от беззвучных рыданий, она шаг за шагом отступала от нестерпимого жара.
– Помогите! – вырвался у нее слабый крик. – Помогите!
Но никакая помощь уже не успела бы спасти тех, в трейлере. Пока приедут пожарные, Джим Мур погибнет. И Кристал погибнет.
Блисс повернулась и побежала не различая дороги, оступаясь на каждом шагу и хрипло выкрикивая что-то невнятное.
Глава 26
Гладкая поверхность озера превратилась в розовый атлас.
Себастьян стоял рядом с Блисс и любовался восходом солнца. Звонки пробились к Плато через несколько часов, и он застрял в офисе. Сообщение на автоответчике у Блисс он оставил давно, полагая, что она чем-то занята в Пойнте. Когда же наконец добрался сюда – уже в пятом часу утра – то обнаружил то, чего ждал меньше всего. Припаркованную возле дома полицейскую машину, а в доме – Блисс, которая угощала кофе двух полицейских. Одним из них был Баллард.
Офицеры, взглянув на Себастьяна, заявили, что сделали все, что могли, и уехали.
А Блисс молча вышла из дому и брела, не останавливаясь, до самого склона над озером.
Себастьян молча следовал в шаге от нее. Он ждал, что она наконец заговорит.
Водную гладь рассекла маленькая лодка. Одинокая фигура озабоченно склонилась над заглохшим мотором, который подарил миру еще несколько минут тишины.
Над головой неслышно колыхалась красноватая крона земляничного дерева. С кожистых листьев капала роса, застревая алмазиками на легких нитях паутины.
