Стелла Камерон - На вершине блаженства
– Хорошо бы папа с тобой согласился.
– Согласится. – Киттен смогла даже выдавить из себя улыбку. – Тебя удивит, какое огромное влияние я могу оказывать на твоего отца. Но на публике он это умело скрывает. Ты ведь знаешь, ему нужно поддерживать имидж сильного человека. Но в личной жизни он просто киска. Особенно со мной.
– Ну тогда все прекрасно, – согласилась Блисс, хотя в памяти у нее сохранились совершенно иные воспоминания. – И буду рада, если мы станем семьей. – Сказать при этом «снова» у нее не повернулся язык – ведь это должно случиться впервые. – Честно говоря, я сейчас даже более счастлива, чем в семнадцать лет, когда Себастьян впервые предложил мне пожениться. В том, что случилось, нет его вины. Во всяком случае – прямой.
– Что ты имеешь в виду?
– Он был молод. И совершил ошибку. Наверное, Кристал попытается рассказать мне…
– Кристал? – Пальцы Киттен судорожно сомкнулись у Блисс на запястье. – Ты что-то слышала про нее?
Блисс поспешно отвела взгляд в сторону.
– Ты с ней говорила?
– Да. Мы все успели повзрослеть с тех пор, как окончили школу. И она собралась рассказать мне, что же случилось на самом деле.
– Ах, моя дорогая! – В глазах у Киттен снова блеснули слезы. – Не будет ли этот разговор чересчур болезненным для тебя?
– Возможно. Но она сказала, что считает это своим долгом по отношению к Себастьяну. – Возможно, это вполне закономерно: разделить горечь и обиду юношеских лет с родной матерью? – Она остановилась у своего отца, и я собираюсь повстречаться с ней.
– Надеюсь, она не замышляет ничего дурного, – недоверчиво покачала головой Киттен. – Скорее всего она снова постарается очернить его в твоих глазах.
– Я уже думала об этом.
– Ну конечно, конечно. Ты же такая отважная. Наверное, это одно из немногих преимуществ твоей одинокой юности: привыкаешь полагаться только на себя. Это сделало тебя сильной.
Блисс не смогла сдержать ироничной улыбки.
– Но это не прибавило тебе любви к родителям, правда?
– Мама…
– Да. Да, у тебя есть полное право не отвечать на мой вопрос. У меня нет никаких прав надеяться на то, что ты прижмешь меня к груди и скажешь, что, несмотря ни на что, я самая чудесная мать на свете. Но ведь ты не лишишь меня еще одной попытки все исправить, правда?
– Нет, – согласилась Блисс. – Нет, не лишу. Я буду рада тебе ее предоставить.
Киттен не сразу совладала с наплывом чувств и пробормотала:
– Спасибо. А когда ты встречаешься с этой женщиной?
Блисс покосилась на каминные часы:
– Довольно скоро. – И все внутри у нее сжалось от тревожного предчувствия.
– Дорогая, может, мне лучше поехать с тобой? Я готова, если это тебе поможет.
– Нет. Такие вещи человеку следует делать одному. Но мне уже пора собираться.
Киттен тут же подхватила сумочку, перчатки и заглянула Блисс в лицо:
– Можно, я позвоню тебе завтра? Я в любом случае собиралась это сделать. И я… я постараюсь убедить Морриса устроить прием в честь вашей помолвки с Себастьяном. Доброй ночи, Блисс. – Она поднялась на цыпочки и чмокнула дочку в щеку. – Поговорим завтра.
Блисс не заразил энтузиазм матери, ей не хотелось продолжать этот разговор. Но она позволила затеплиться слабому огоньку надежды на будущее. Моррис Уинтерс давно лишил свою жену воли и превратил в бледное подобие человека – именно то существо, которое отвечало его нуждам. И он по-прежнему готов лишить воли всякого, кого считал нужным поставить на службу своим амбициям. Нет, на нормальные отношения с отцом рассчитывать не приходилось – но Блисс могла бы сблизиться с Киттен.
По пути в комнату, куда она пошла за жакетом, Блисс не могла отделаться от воспоминаний, как хитроумно и изощренно отец постоянно унижал ее мать, как открыто пренебрегал ею, бесстыдно заигрывая со всеми хорошенькими женщинами.
Моррис Уинтерс успел принести ей немало горя. И пусть ему не по нраву союз Себастьяна и Блисс, пусть он говорит об этом сколько угодно – помешать или навредить им он не сможет. А связь Блисс с Себастьяном нисколько не повредит драгоценной карьере Уинтерса – даже несмотря на последние выходки Пру О’Лири. Впрочем, Блисс даже хотела бы, чтобы у Морриса случились неприятности, – она нисколько не жалела бы об этом.
Уговорить таксиста ехать по какому-то адресу в Бельвью было практически невозможно. Облачившись в поношенный брючный костюм и теннисные туфли и засунув в карман кошелек, Блисс отправилась на автобусную остановку. В ночное время машин на линии почти не было, и прошло около часа, пока она добралась до автобусной станции в Бельвью. Узкими темными боковыми улочками Блисс дошла до ближайшего отеля, возле которого всегда дежурили такси.
После смерти жены Джим Мур покинул Сиэтл и жил в трейлере на одной из многочисленных стоянок, разбросанных на холмах к востоку от центра Бельвью. Молчаливый водитель отвечал на сбивчивые объяснения Блисс лишь звонким щелканьем жевательной резинки.
Они нашли шоссе, по которому следовало выехать из Бельвью. В нескольких милях к западу от деревушки Иссакуа машина съехала с шоссе и направилась на юг. Густые кроны пихт почти заслонили освещенный луной небосвод над узкой дорогой, карабкавшейся по склонам горы Кугуара.
Откинувшись на спинку сиденья, Блисс призналась:
– Представляете, я прожила здесь почти всю свою жизнь, но ни разу не забиралась на эту гору.
Шофер вновь щелкнул резинкой.
– Здесь должна быть табличка «Осторожно, злая собака!» Нам нельзя ее пропустить. Там есть поворот налево. Под черно-белой табличкой.
Резинка щелкнула снова.
Однако один безликий поворот следовал за другим, и Блисс чувствовала, что сердце ее вот-вот выскочит из груди.
– Черт! – внезапно взорвался водитель. От неожиданности и резкого поворота вправо Блисс чуть не свалилась с сиденья. – Вот сукин сын! Вы видели? Видели, да? Чертов дурак!
Действительно, она скорее почувствовала, чем различила в ночи обогнавшую их машину. С выключенными фарами она обошла такси на полном ходу и исчезла во тьме.
– Ездит без фар! Дерьмо! Пошел на обгон на самом повороте, прежде чем я его увидел! Хорошо, что я никогда не зеваю за рулем!
– Да, – вяло откликнулась Блисс, тут же подумав, что лучше бы он продолжал молча жевать.
Шофер немного остыл, но все еще вполголоса чертыхался.
Показалась новая развилка.
– По-моему, мы уже приехали, – заметила Блисс. – Я бы хотела, чтобы вы меня подождали.
Ответом было невнятное бормотание.
– Вот она! – Блисс показала на табличку. – Вы можете встать на обочине и подождать меня здесь. Я быстро, бегом. – Она на миг задумалась и добавила: – Мне нужно забрать с собой подругу, чтобы вместе вернуться в Бельвью. – И тут же подумала, что вряд ли таксист согласится ждать ее долго.
