Мишель Жеро - Дразнящий аромат
Она не могла преодолеть свой самый сильный, самый черный страх. Помимо всего прочего, Тесса боялась, что может потерять Лукаса, если покинет корабль вместе с остальными. Этого она не могла допустить.
– Тебя никто не спрашивает! – рявкнул Лукас. – Займи свое место по штатному расписанию! Это приказ!
Он был прав, и в конце концов ответственность за пассажиров и экипаж пересилила желание быть с Лукасом до конца – хотя сердце ее разрывалось от горя. Тесса приподнялась на цыпочки и поцеловала его в твердую, колючую от щетины щеку. Лукас торопливо поцеловал ее в ответ.
– Береги себя! – прошептала она. – Я оставлю для тебя место на последнем спасательном плоту, и я не покину этот корабль, пока на нем остаешься ты!
– Я обещаю тебе, что непременно воспользуюсь этим местом на плоту! А теперь ступай, делай свое дело, а мне позволь делать мое. И не рискуй понапрасну, Тесса!
Глядя на то, как он один стоит у штурвала на мостике, Тесса испытывала гордость и страх за этого человека, изрядно приправленные еще одним чувством, от которого она так старалась избавиться в последнее время.
– Я люблю тебя, – промолвила она, ловя его взгляд.
– Чертовски подходящее время для объяснений, Тесс, – мрачно пошутил он.
– Лукас, я…
– Ты должна идти! – перебил он и отвернулся, стиснув штурвал так, что побелели костяшки пальцев.
Кинув отчаянный взгляд на его прямую, напряженную спину, Тесса заставила себя повернуться и побежала на шлюпочную палубу.
Стоило ей выйти из рубки на солнечный свет, и «Талисин» дал семь коротких гудков и один длинный. Это была команда немедленно покинуть корабль.
Воздух еще не перестал звенеть от эха этих пронзительных звуков, как на палубе завизжала какая-то женщина.
* * *Рубашка на Лукасе давно насквозь промокла от пота – так много сил уходило у него на борьбу с ледяными копьями страха и тревогой за судьбу любимой женщины. Он сам отослал ее прочь, и теперь она была вне досягаемости, он ничем не мог ей помочь. Если с ней что-то случится…
Лукас похолодел от ужаса и постарался выбросить из головы эту мысль. «Талисин» содрогался под ним всякий раз, когда волна натягивала якорную цепь. Капитан метнулся к радиопередатчику:
– Мэйдэй, мэйдэй… Это «Талисин», пожалуйста, ответьте. Прием.
В течение нескольких долгих, напряженных секунд не было слышно ничего, кроме треска статических разрядов, потом раздался голос:
– «Талисин», это «Элен Шерман». Мы вас слышим. Опишите тяжесть ваших повреждений и координаты. Прием.
«Элен Шерман» – грузовой корабль, перевозящий уголь. Это хорошо. Судя по изображению на экране радара, он шел им навстречу и находился примерно в пяти милях.
– У нас на борту бомба, и я эвакуирую пассажиров и экипаж, – отчетливо произнес Лукас. – Наши координаты на данный момент сорок пять градусов тридцать секунд северной широты и восемьдесят пять градусов тридцать секунд западной долготы, на траверзе Гарден-Айленд. Нам нужна срочная помощь. У нас на борту пятьсот человек. Буду признателен, «Шерман», если вы поспешите.
– Мы уже идем, «Талисин»! Держитесь!
Едва прозвучал ответ с «Шерман», как в динамике раздался новый голос:
– «Талисин», это станция береговой охраны Траверс-Сити! Мы получили ваш мэйдэй и направляем все спасательные средства вам на помощь, прием.
– Хорошо, – ответил Лукас. – Когда ваши люди прибудут к нам?
– Два спасательных вертолета будут над вами через сорок минут, сэр. Катер «Акация» отменил патрульный рейс и направляется к вам. «Шерман» доберется до вас первым. Сэр, постарайтесь отвести спасательные плоты и шлюпки с людьми как можно дальше от корабля.
– Мы уже занимаемся этим. Конец связи.
Лукас повернулся к окну. Вдалеке можно было различить полоску изумрудной зелени Гарден-Айленда. Он казался таким близким, но с таким же успехом мог бы находиться на другой планете, потому что у Лукаса практически не оставалось времени. На радаре попискивали светящиеся точки, двигавшиеся в их сторону: «Элен Шерман» совсем близко, а его прежний катер, «Акация», на самом краю экрана, в сопровождении множества рыбацких лодок с острова. Вертолеты уже неслись по воздуху, приближаясь к «Талисину» со скоростью в сто сорок миль.
И все же это было недостаточно быстро.
Эвакуация – самое страшное наказание для любого капитана. Пока люди находятся на борту, он имеет возможность контролировать ситуацию. Но с той минуты, как пассажиры покинут корабль, ни о чем подобном не может идти речи. Однако у Лукаса не было другого выхода.
Корабельный селектор раскалился от перегрузки. Голос Тессы оставался спокойным, однако Лукас слышал, как в нем то и дело проскальзывали истерические нотки, когда она отдавала приказ спустить на воду очередную шлюпку. С мостика было видно, как от «Талисина» одна за другой отходят шлюпки и спасательные плоты, но все же их было слишком мало: значительная часть пассажиров все еще оставалась на борту.
Паника охватила его с новой силой, но он постарался не поддаться ей, глубоко дыша и повторяя про себя: «Больше никто не погибнет в мое дежурство!»
Никто!!!
Лукас покосился на наручные часы. Примерно через десять минут они окажутся над тем местом, где на дне озера покоится «Макки». Вот и все, что у него осталось: десять жалких минут!
Шум снаружи становился все сильнее, раздавались громкие нервные выкрики. Паника нарастала как снежный ком. Это неизбежно: никакие учения не воспроизведут по-настоящему бедственную ситуацию, и что-то обязательно помешает экипажу эвакуировать людей по заранее составленному плану.
– «Талисин», это Траверс-Сити запрашивает отчет о вашем состоянии. Прием.
– Состояние прежнее. Мы продолжаем эвакуацию. На воде примерно три четверти пассажиров.
– «Талисин»! Выводите экипаж из трюмов на палубу!
– Мы заглушили машину и бросили якорь. Старший механик спустил пар из котла, и все мои люди уже на палубе. Я останусь на мостике, сколько смогу.
– Превосходно, сэр. Мы рады, что кораблем командует один из наших и держит все под контролем!
Тесса стояла на шлюпочной палубе по правому борту и махала рукой, указывая на очередную шлюпку:
– Джерри, пересчитай их! Должно быть шестьдесят человек!
Джерри Джексон возвышался над суетившимися пассажирами. Его рост и могучие мышцы волей-неволей привлекали к себе внимание и заставляли людей слушаться.
По приказу Тессы первыми в шлюпки посадили детей, стариков и больных. Большинство взрослых сохраняли спокойствие, тех же, кто ударялся в истерику и грозил заразить паникой остальных, она умудрялась достаточно быстро тоже выдворять на шлюпки.
