Дженет Таннер - Возвращенный рай
– Мы вернулись. У Петси заболела голова.
– Вот как! Мне надо будет поговорить с ней! Магдалена выказала явную досаду, и Лили вступилась за няню.
– Она не виновата, мама. Ты не должна сердиться па псе.
– Конечно, сердиться не следует, Магдалена. Это не идет вам. – В этих словах, произнесенных нараспев, прозвучала нотка сарказма, но маленькая перепуганная Лили не заметила этого.
– Лили, иди поиграй в саду, – сказала мать. Лили насупилась.
– Разве это нужно, мама?
– Пусть остается. Она же ничего плохого не делает. – Мужчина протянул жилистую коричневую руку и погладил девочку по волосам.
Она подбежала к лестнице на веранду и села на ступеньку, опустив подбородок на коленки, восхищенно смотрела на него во время их разговора с матерью, довольная уже тем, что ей разрешили остаться.
Ее очарование этим мужчиной продолжалось все годы, она ощущала его и теперь, так же сильно, как и прежде – насколько она могла судить по тому, что сохранилось в ее памяти.
– Кофе, мадам? – вежливо спросила бортпроводница. Лили раскрыла глаза, чуть ли не с удивлением глядя на вышколенную фигуру, склонившуюся возле нее. В последние несколько минут ее мать, умершая пятнадцать лет назад, предстала в ее памяти как живая. Ее мама… и, конечно, Джорге. Всегда Джорге. Лили покачала головой.
– Спасибо, не надо.
Потом снова закрыла глаза, продолжив путешествие в далекое прошлое.
Джорге провел очень много времени на Мандрепоре тем летом и наступившей потом зимой. Лили точно не знала, почему он так неожиданно вошел в их жизнь – кажется, он был деловым партнером отца. Часто он уединялся с отцом в одной из комнат виллы, которую отец использовал в качестве кабинета, а иногда они уезжали вместе на машине отца – единственной тогда на острове, – направляясь, как она думала, на юго-восточную сторону острова, где в трущобах, сделанных из чего попало, включая поржавевшие железные листы, жили туземцы. Но однажды, когда она наблюдала за машиной с верхушки холма на краю их имения, она увидела, что машина, прежде чем скрыться из виду за широкой полосой роскошной вечнозеленой растительности, повернула не на юг, а на север. Лили не представляла себе, куда они могли поехать. Она не знала, что находится на той стороне острова, и хотя территория Мандрепоры равнялась всего пяти квадратным милям, на северной части острова она никогда не была.
Джорге прилетал на Мандрепору на собственном легком самолете и садился на небольшой взлетной полосе, протянувшейся по плоской прибрежной равнине. Это еще больше поднимало его в глазах Лили. Он не останавливался ни на вилле отца, ни в гостинице, а в одной частной вилле, в симпатичном пастельнорозоватом домике, покрытом черепицей и расположенном на одном из заросших лесом холмов. К домику надо было взбираться по каменным ступенькам, обсаженным сладко пахнувшим олеандровым кустарником и другими тропическими растениями. Этот домик всегда напоминал Лили сказку про Гензеля и Гретель – и не только потому, что стены выглядели так, будто были сложены из сахарных плит и украшены лепниной из белого марципана. Она думала, что Фернандо Санчес, которому принадлежал этот домик и которого ей следовало бы называть «дядей Фернандо», был подобием злой ведьмы. Высокий и худощавый, похожий на гончего пса, Фернандо, обожавший пиво, со временем отрастил-таки себе брюшко, которое нависало над поясом брюк. У него был крючковатый нос и клочья преждевременно поседевших волос на гладкой лысине, напоминавшей отполированный грецкий орех. Но Лили не могла оторвать глаз от его синевато-багрового шрама на горле, который и завораживал и отталкивал ее. Голос Фернандо напоминал торопливый хриплый шепот с придыханием.
Отец объяснил, что Фернандо прострелили горло пулей, НО ему повезло, раз он остался в живых. Пуля повредила голосовые связки, пройдя наискосок вниз, и застряла в плече.
Лили вся содрогнулась.
– Это произошло во время войны, папа? – спросила она. Она знала, что ее отец был на войне.
– Думаю, что да, – неуверенно ответил Отто, и только много лет спустя Лили поняла, что это не могло быть правдой.
Жалея Фернандо, Лили не могла заставить себя относиться к нему с симпатией и радоваться, когда «пряничный домик» закрывался, а Фернандо уезжал к себе домой в Южную Америку.
– Почему Джорге живет у него? – спросила она однажды мать. – Почему не у нас? Это было бы более разумно.
Ярко-красные губы Магдалены раздвинулись в улыбке.
– Почему – «разумно»?
– Ему не надо было бы ходить так далеко, чтобы повидаться с папой. Он мог бы занять соседнюю с моей комнату, и наш повар готовил бы ему завтрак.
Магдалена сделала вид, что обдумывает это соображение.
– Да, но у Джорге есть собственная повариха. Она очень расстроится, если он откажется от ее завтраков.
– И вовсе она повариха не Джорге, – возразила Лили. – А дяди Фернандо.
– Но Лили, это практически одно и то же. – Лили это озадачило, а Магдалена продолжала:
– Дядя Фернандо – отец Джорге. Разве ты этого не знаешь?
– Не знаю, – ответила Лили, придя в ужас. Она просто не могла поверить, что такое чудовище, как дядя Фернандо, мог быть чьим-то отцом, тем более Джорге.
– Дядя Фернандо – деловой партнер твоего отца, – объяснила Магдалена. – Ты это знаешь. Ну вот, а Джорге работает на него. Иногда дяде Фернандо нездоровится, он не поспевает управляться со всеми делами, и тогда вместо пего подключается Джорге.
У Лили полегчало на сердце. Было похоже на то, что Джорге станет проводить значительно больше времени на острове. Она размышляла, а что скажет Магдалена, если открыться ей, что она хочет выйти замуж за Джорге, но решила немножко повременить с раскрытием своей тайны. Вместо этого она задала вопрос, который уже много раз задавала. Ей всегда нравился ответ, а теперь он имел для нее особое значение.
– Расскажи мне, как ты познакомилась с папой. Магдалена несколько нетерпеливо откинула назад свои волосы.
– Аз, Лили. Ты так часто слышала об этом, что, наверное, выучила мой рассказ наизусть.
– Расскажи еще раз – пожалуйста!
– Родители твоего отца, жившие в Германии, вывозили кофе. Этот кофе пили в самых лучших кафетериях Европы, от Берлина до Вены. Но они очень пострадали во время войны. Их дом разбомбили, а их дело развалилось. Твой отец приехал в Южную Америку, чтобы начать все сначала. Мой отец – твой дедушка, – помог ему. Они знали друг друга по торговле кофе. Дедушка Висенте занимался политикой и помог достать твоему отцу нужные документы. Когда он приехал в Венесуэлу, мы встретились и полюбили друг друга. Конечно, он был значительно старше меня. Ему было почти сорок, а мне всего семнадцать. Но для нас это не имело значения, а мой отец очень обрадовался, что я вышла замуж за его старого друга.
