Мэриан Кайз - Не горюй!
— Джуди, — сказала я, — пожалуйста, успокойся. Это очень важно.
— Ладно, — немного смутилась она. — Слушай, когда я сказала, что он тоскливый зануда, я…
— Все в порядке, Джуди, — перебила я. — Сейчас это не имеет значения. Но ради бога, послушай меня. Я должна разобраться.
— Извини, извини. Выкладывай.
— Джеймс завел роман, но сказал, что в этом виновата я. Так? — спросила я Джуди.
— Верно, — согласилась она.
— Он должен был попросить прощения, но не попросил. Так?
— Так.
— Он убедил всех, кроме меня, что любит меня. Так?
— Так.
— Он сделал мне больно, унизил меня, запутал, скомпрометировал, врал мне, заставил меня извиняться за то, что я — это я. Так?
— Так.
— Мне такой мужчина не нужен. Так?
— Так! Но… Клэр, что же ты будешь делать?
— Убью этого мудака.
— Послушай, Клэр, не заводись, — испугалась Джуди.
— Да расслабься, девушка, — вздохнула я. — Не буду я его убивать. Но он увидит у меня небо с овчинку!
— И правильно, — сказала она с облегчением. — За него не стоит садиться в тюрьму.
— Спасибо за искренний совет. Ты права. Он ведь и в самом деле тоскливый зануда, так?
— На все сто процентов, — энергично подтвердила она.
— Ладно, я скоро снова тебе позвоню, — сказала я. — Всего хорошего. Пока.
Что теперь?
Наверное, лучше подождать, когда Джеймс мне позвонит.
Но я во всем разобралась. Я жутко злилась на Джеймса и решила, что это не телефонный разговор. Я должна была его увидеть как можно скорее.
Джеймс вскоре перезвонил. Похоже, он был в восторге, что я звонила ему.
Мне с трудом удалось удержаться в рамках приличия — гнев грозил вырваться наружу.
— Клэр, как приятно слышать твой голос, — сказал он.
— Что ты делаешь сегодня, Джеймс? — коротко спросила я.
— Ну… ничего, — ответил он. Наверное, его слегка напугал мой резкий тон.
— Прекрасно, — сказала я. — Будь дома часов около восьми. Мне надо с тобой поговорить.
— О чем? — слегка разволновался он.
— Потерпи, узнаешь, — ответила я.
— Нет-нет, скажи сейчас! — попросил он, теперь уже забеспокоившись всерьез.
— Нет, Джеймс, подожди до вечера, — сказала я вежливо, но очень твердо.
Он молчал.
— Значит, до восьми часов, Джеймс.
— Ладно, — неохотно согласился он.
Я повесила трубку, продолжая думать о своем разговоре с Джуди.
Понимаете, я знала, что я не так плоха, как Джеймс старался представить. Я чувствовала, что он мне лжет или, по крайней мере, сильно преувеличивает. Я не знала только, зачем он это делает.
Теперь я понимала, что он жаждал переделать меня под себя. Ему не нравилась моя уверенность. Она его пугала. Вот он и решил лишить меня этой уверенности, чтобы я полностью зависела от него.
Какой мерзавец!
Знаете, мне кажется, я ненавидела его меньше, когда узнала, что он спит с Дениз. На этот раз он предал меня окончательно.
— Мам! — крикнула я.
— Что? — отозвалась она, появляясь в дверях кухни.
— Ты мне нужна.
— Зачем?
— Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Кейт и отвезла меня сегодня в аэропорт.
— Что ты затеяла, черт побери?
— Я лечу в Лондон. Я прошу тебя присмотреть за Кейт.
— Разве уже вторник? — совсем растерялась она.
— Нет, мам, сегодня пятница. Но я все равно лечу в Лондон.
— А потом снова полетишь во вторник? — удивленно спросила она.
— Возможно, — сказала я. Я не могла ей ничего объяснить, потому что сама не знала ответа.
— В чем дело? — с подозрением спросила она.
— Мне надо кое-что утрясти с Джеймсом, — сказала я.
— Я думала, вы уже обо всем договорились, — вполне резонно заметила она.
— Я тоже так думала, — сказала я печально. — Но за последний час появились новые улики, если можно так выразиться.
— Когда ты вернешься? — спросила она.
— Скоро, — пообещала я. — Пожалуйста, мама, это очень важно! Помоги мне!
— Ну, ладно, — согласилась она. — Можешь особо не торопиться.
— Не больше одного-двух дней, — сказала я. — Но мне придется занять у тебя денег.
— Тебе не кажется, что ты зарываешься?
— Пожалуйста!
— Сколько тебе надо?
— Немного. Я куплю билет по карточке, но мне нужны деньги на всякий случай. Ну, знаешь, на транспорт и прочее.
— Отдашь на следующей неделе. Я могу дать тебе пятьдесят.
— Пятьдесят мне хватит, — сказала я.
Во всяком случае, я на это надеялась. Я понятия не имела, где буду этой ночью спать. Но что-то подсказывало мне, что не в своей двуспальной кровати с Джеймсом.
Ладно, ничего страшного. У меня есть пара приятелей, которые все еще хорошо ко мне относятся. Так что крыша над головой у меня будет.
Вместе с прижатым к спине эрегированным пенисом…
Я оделась с особой тщательностью. Надела короткую черную юбку, черный жакет, прозрачные колготки и туфли на очень высоком каблуке. С удовольствием напялила бы маленькую черную шляпку с вуалью, но, к счастью, таковой в моем гардеробе не имелось.
Я бы хотела выглядеть исчадием из ада. Но. если подумать, шляпа — это уже перебор.
Я и без того буду выглядеть как одна из тех вдовушек, которые прекрасно смотрятся у могилы, но которых ненавидит весь город. Потому что люди подозревают, что вдовушка сама прикончила муженька, чтобы завладеть деньгами, которые он собирался оставить городу на строительство больницы.
Мама слегка вздрогнула, увидев меня в таком драматичном облачении, но, присмотревшись к моему решительному и злому лицу, предпочла отказаться от комментариев.
— Ты готова? — спросила я.
— Да, — ответила мама. — Вот только ключи от машины надо найти.
Я вздохнула. На это могло потребоваться несколько дней.
Пока мама бегала из комнаты в комнату, вытряхивала на кухонный стол содержимое разных сумок и рылась в разных карманах, бормоча что-то себе под нос, как белый кролик из «Алисы в Зазеркалье», открылась дверь и появилась Хелен.
— Угадай, что я знаю! — закричала она.
— Что? — без всякого интереса спросила я.
— У Адама есть подружка!
Кровь отлила от моего лица, а сердце почти перестало биться. О чем она говорит? Неужели кто-нибудь узнал про меня и Адама?
— И это еще не все! — продолжила Хелен восторженно. — У него есть ребенок!
Я уставилась на нее. Она что, серьезно?
— Какой ребенок? — выдавила я.
— Ребенок как ребенок, девочка, — презрительно пояснила Хелен. — А чего ты ждала? Детеныша жирафа? Господи, иногда ты меня пугаешь!
Голова у меня шла кругом. Что все это значит? Когда успела эта девочка родиться? Почему Адам ничего не сказал мне?
— Новорожденный ребенок? — спросила я, даже не пытаясь скрыть свое отчаяние.
