Майкл Корда - Идеальная пара
Женщины бросали ей вслед оскорбления и насмехались над ней всю дорогу по Пиккадилли, пока она не добралась до Сент-Джеймс-стрит, где проститутки-мужчины, более удачливые, прятались под колоннадой у отеля «Ритц», пользуясь тем, что яркие довоенные фонари заменили здесь тусклыми синими лампами. В полумраке огоньки сигарет освещали лица неисправимых грешников. Здесь было мало американцев, больше английских моряков; были даже представительные пожилые джентльмены в гражданской одежде, в низко надвинутых на глаза шляпах, с высоко поднятыми воротниками пальто, даже выше, чем того требовала холодная, сырая погода. Фелисия остановилась, чтобы перевести дух, прислонившись к каменной колонне, но в этот момент из теплой привратницкой отеля «Ритц» появился швейцар – дородный мужчина с выправкой и манерами полкового старшины, во всем великолепии шелкового цилиндра с золотой кокардой и галуном и темно-зеленой куртки, отделанной золотом, на которой позвякивали медали. Он смахнул капли влаги со своих нафабренных усов и пристально посмотрел на Фелисию своими маленькими, злыми глазками, как у того борова, которого она когда-то видела в свинарнике в Лэнглите.
– Пошла прочь! – рявкнул он. – Тебе здесь нечего делать, красавица.
Странно, но она помнила этого человека с давних времен, когда он рукой в белой перчатке открывал перед ней дверцу «бентли». Тогда это было: «Добрый вечер, мисс Лайл», и он едва решался поднять на нее взгляд. Разозленная, она смело посмотрела ему в глаза.
– Я – Фелисия Лайл, – отрывисто сказала она приказным тоном. – Мне нужно такси.
Он подмигнул, на его лице появилась улыбка, в которой, однако, не было ни капли веселости.
– Конечно, – сказал он, – а я – Робби Вейн. – Он толкнул ее достаточно сильно, так что она могла потерять равновесие на скользком тротуаре. – А теперь проваливай, – приказал он. – Мне надоело прогонять этих «голубых» парней, но я не потерплю, чтобы еще и такие как ты предлагали свои услуги прямо у парадного подъезда. – Он еще раз взглянул на нее, как человек оценивающий лошадь. – Однако, если тебя помыть немного, ты была бы ничего, даже такая тощая…
Дверь у него за спиной открылась, и на пороге появилась пара: женщина в длинном вечернем платье и в мехах и мужчина в военной форме.
– Убирайся, – прошипел швейцар. – Прочь отсюда, быстро. – Он опять толкнул ее, на этот раз сильнее. Ослепленная яростью, Фелисия повернулась к нему и изо всей силы ударила его по щеке. Она увидела, как его лицо покраснело, и приготовилась к ответному удару, но в присутствии постояльцев отеля он не решился ударить женщину. – В следующий раз я сверну тебе шею, – свирепо бросил он, при этом выражение его физиономии и весь его вид напомнили ей приготовившегося к нападению буйвола.
Фелисия видела, что мужчина и женщина с любопытством посмотрели на нее, проходя мимо, пока швейцар пошел искать для них такси.
Она почувствовала полное опустошение, будто эта пощечина начисто лишила ее сил. Ее беспокоило не то, что она ударила этого негодяя – она была готова убить его! – а то, как это все произошло. Она сделала это не задумываясь, не принимая никакого решения, просто инстинктивно.
У себя в Кении ее отец придавал большое значение инстинктам. Однажды Фелисия была с ним в Маре, в один из тех тихих, спокойных дней, когда после полудня жара становилась нестерпимой, и только оглушительное, металлическое жужжание огромных мух было единственным звуком, нарушавшим тишину. Отец удобно расположился на черном валуне, покуривая трубку, и уже приготовился налить чаю из термоса, как вдруг, не колеблясь ни секунды, он вскинул ружье и не целясь сделал всего один выстрел, поразив при этом крупного леопарда в прыжке. Фелисия не видела зверя до тех пор, пока он не упал к ее ногам; его зубы были оскалены, когти царапали землю. Отец не мог объяснить, как он узнал, что леопард был рядом, что он приготовился напасть на них, и у него даже не было желания размышлять об этом.
– Если будешь слишком много думать о таких вещах, в следующий раз у тебя ничего не получится, – только и сказал он. Он снял с леопарда шкуру, а из его когтей заказал себе запонки, которые надевал по праздникам.
Фелисия почувствовала чью-то осторожную руку у себя на плече и увидела, что один из молодых людей, стоявших под колоннадой, плохо различимый в тусклом свете, протягивает ей сигарету.
– Вот, возьми, – сказал он тихим голосом, – покури. – Она с благодарностью взяла сигарету – «Уиллс Вудбайн» судя по резкому вкусу, те, что бедняки покупают поштучно в дешевых табачных лавках. – Ты заблудилась?
Она покачала головой.
– Я знаю дорогу домой.
– А-а, ну тогда хорошо. Но ты промокла. Это пальто очень тонкое – красивое, конечно, но не для такой погоды, как сегодня. Ты простудишься.
– Со мной ничего не случится.
– У меня есть зонтик. Я провожу тебя домой. Она пожала плечами и уступила, больше из потребности в чьей-нибудь компании, чем из страха перед простудой.
– Я давно хотел врезать этому негодяю, но духу не хватало. Проводить тебя домой я, по крайней мере, могу.
– Не возражаю. Буду признательна.
– Где ты живешь?
– На Уилтон-Плейс.
Он удивленно поднял бровь. Трудно было поверить, что этот жалкий, худой, бледный парень может вызывать в ком-то сексуальные желания. В своем выцветшем синем костюме и стоптанных ботинках, он мог быть – и возможно, действительно был – банковским служащим, потерявшим работу.
– Ты там живешь? – удивленно переспросил он.
– Я живу у своего друга, – быстро нашлась она.
– Понимаю. Тебе повезло. Мы все мечтаем о друге с хорошей квартирой. Знаешь, я засмеялся, когда ты сказала швейцару, что ты – Фелисия Лайл. Чертовски забавно! Но ты в самом деле здорово на нее похожа. Тебе кто-нибудь уже говорил об этом?
Фелисия рассмеялась.
– Много раз.
– Нет, я серьезно. Фелисия Лайл – одна из моих любимых актрис.
– Моя тоже.
– Я вообще люблю театр. У меня был друг, – он помедлил, – тоже знаменитый актер. Должно быть, это замечательно быть звездой как Фелисия Лайл, как ты думаешь?
– Наверное. Но я думаю, у нее тоже бывают неприятности.
– Не верь этому, дорогуша! Живет в тепле, купается в деньгах, замужем за Робби Вейном…
– Они еще не женаты.
– Правда? А я думал, они женаты… Ты живешь здесь?
– Как раз за углом.
– Понятно, – произнес он, переминаясь с ноги на ногу. Она догадалась, что он, вероятно, рассчитывал, что она пригласит его зайти и выпить чашку чая или чего-нибудь покрепче, но она не могла этого сделать, чтобы не выдать себя. Можно было бы предложить ему пару фунтов, но она подозревала, что он может обидеться – к тому же у нее при себе не было денег.
