Джина Грэй - Возвращение домой
— Это же ведущая роль.
— Да, я знаю. Не понимаю, что могло случиться с Майлзом.
Больше они не могли разговаривать, начался спектакль, и следующие два часа, как и все зрители, Рурк был полностью поглощен происходящим на сцене. Зная застенчивость Китти, Рурк никак не ожидал ничего подобного, с неподдельным увлечением следя за сплетением человеческих судеб и чувств, за всеми поворотами сюжета. Невероятно, кто бы мог подумать, что у Китти такой талант и такое воображение?
И видимо, только один человек в театре остался не захваченным происходящим на сцене. Это Сара. Она пыталась, смотрела на актеров, изо всех сил заставляя себя сосредоточиться на спектакле, но израненная душа не включалась. Оставалась глухой ко всему постороннему. Сара никак не могла уловить нить пьесы, до нее долетали лишь случайные отрывки диалога.
Всеми фибрами души Сара ощущала присутствие Рурка, потрясающе красивого, напряженного и опасного. Каждый раз, когда он шевелился, его локоть задевал ее, и ей казалось, через нее пропускают тысячевольтный электрический ток.
После спектакля они пошли за кулисы к Китти. Та буквально горела от возбуждения, взволнованная до крайности. Сара и Рурк поздравили ее, похвалили, попытались подбодрить насчет рецензий, уверяя, что критики вознесут пьесу до небес, но, кажется, их слова не производили на Китти никакого впечатления.
— Она так взвинчена, что я сомневаюсь, заметила ли она нас вообще, — сказал Рурк, когда они с Сарой сели в лимузин. — Можно подумать, все ее будущее зависит от успеха этой пьесы.
— Может, так оно и есть. Ощущение, что ты чего-то достиг, очень важно, — сказала Сара, пожав плечами и отвернувшись к окну.
Она чувствовала на себе пристальный взгляд Рурка.
— Давай остановимся и где-нибудь поужинаем?
Сара не отрывала взгляд от окна.
— Нет. Благодарю. Я поела перед спектаклем.
В машине снова повисла тишина, нарастающее нетерпение Рурка ощущалось физически. Впервые за время после взрыва они остались наедине не по работе, и это вылилось в сплошное мучение.
Сара понимала, Рурк хочет с ней поговорить, попытаться успокоить, чтобы она снова доверяла ему. После недолгого периода близости ей было очень трудно отстраниться от Рурка, но она многому научилась в своей нелегкой жизни и давно поняла: единственный человек, на которого она может положиться, — она сама. Какое-то время, да, она была увлечена им, очарована и почти забыла об этом правиле.
И все-таки даже сейчас Саре хотелось кинуться в его объятия, ощутить тепло, силу, чудный запах кожи. Она до боли жаждала интимности, которую успела вкусить с ним. Но страх потерять осторожность и безрассудно довериться ему победил все чувства и желания. Что бы ни подсказывало глупое сердце, разум не позволял допустить ошибку. На этот раз на карту поставлена ее жизнь.
Весь остаток пути до дома, где располагалась квартира Эвелин, они проехали молча. Дорога, казалось, не кончится никогда, лимузин будет скользить и скользить мимо пляшущих ночных огней, тишина в салоне безжалостно давить на обоих. Но каким бы вечным и бесконечным ни обещал быть путь, он завершился. Фэллоны приехали. Рурк заботливо взял Сару за локоть, помогая ей выйти из машины, она вздрогнула. Его пальцы слегка сжались, она заметила — он обратил внимание на ее реакцию. Но когда Сара подняла на него глаза, лицо Рурка показалось ей высеченным из камня.
Они пробормотали приветствия привратнику Оскару и Джо, ночному сторожу, быстро проходя мимо них. Уже шесть месяцев, как Сара появилась в жизни Эвелин, но эти двое все еще столбенели при виде ее, потрясенные невероятным сходством дочери и матери.
Пока они поднимались в лифте на пятый этаж, Сара сохраняла бесстрастное лицо, но нервы были на пределе. Она почувствовала: Рурк что-то решил для себя и сейчас предстоит нелегкий разговор.
Как только они вошли в квартиру, Сара попыталась взять инициативу в свои руки.
— Я устала, так что спокойной ночи.
Но она не сделала и двух шагов, как Рурк остановил ее:
— Подожди.
Рурк схватил ее за запястье, Сара вскрикнула, когда он дернул ее, останавливая и поворачивая лицом к себе.
— Прекрати! Отпусти меня! Убери свои руки!
— Нет. На этот раз все слишком затянулось.
Необъяснимый ужас перехватил горло Сары. Маска безразличия спала, она стала извиваться, вырываться и дергаться как обезумевшая. Раньше сильное гибкое тело Рурка приводило ее в трепет, теперь же, напротив, она чувствовала в нем угрозу, казалось, она как в клетке в его руках и совершенно беспомощна перед ним. Сердце Сары колотилось так сильно, словно пыталось пробить дырку между ребрами.
— Отпусти меня! О, пожалуйста, пожалуйста. Не делай этого, — рыдала она, бешено сопротивляясь.
— Что? Да Боже мой! — Рурк сильно тряхнул Сару. — Черт побери! Успокоишься ты наконец?
Сара забилась в истерике, дергалась из стороны в сторону, трясла головой и рыдала.
— Н-е-ет! Не-е-ет! Не делай…
— Черт побери! Что здесь творится?
Рурк резко обернулся. Держа Сару на расстоянии вытянутой руки, он посмотрел на молодую женщину, стоящую в открытых дверях в ночной рубашке и кроличьих тапочках, она глядела на него, как на Джека Потрошителя.
— Джен… О Джен. Слава Богу.
— Черт побери, что здесь происходит?
Сара обернулась — широко раскрытые дикие глаза, побелевшее лицо…
— Боже мой, Сара, ты боишься меня!
— Отпусти ее. — Дженнифер кинулась через комнату и вырвала у него Сару. Она задвинула ее себе за спину и, ощетинившись, стала смотреть на Рурка, как медведица-гризли, защищающая своего детеныша. — Отстань от нее.
Лицо Рурка помрачнело.
— Уходи отсюда, Джен.
— Черта с два я уйду.
Рурк шагнул к женщинам, Сара вскрикнула и вцепилась в Дженнифер.
— Если бы ты знала, что тебе же будет лучше…
Внезапно раздался телефонный звонок. Обе женщины вскрикнули, Рурк сперва молча посмотрел на аппарат, потом пересек комнату и снял трубку.
— Да. Рурк.
Дрожа мелкой дрожью, Сара держалась за Дженнифер и следила за ним. Постепенно, по мере того как она наблюдала за его лицом, страх сменился волнением.
Немного послушав, Рурк бросил трубку. Потом мрачно посмотрел на женщин и сказал:
— Собирайте вещи. Мы летим домой. Эвелин в критическом состоянии.
Шериф Буфорд Петри вошел в комнату отделения и шлепнулся на стул возле стола Майка.
Молодой детектив оторвал взгляд от бумаг, которые читал, и ухмыльнулся:
— Эй, Буф, в чем дело?
Буфорд положил папку ему на стол.
— Взгляни.
— А что это?
