Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 3 – 4
Всю жизнь она была мастерицей скрывать правду. Сегодня и в грядущие дни ее способность к уверткам и уловкам, которым она отдала всю жизнь, подвергалась проверке, как никогда прежде.
Каждый поворот судьбы как будто таил в себе насмешку. Упрямая и самоуверенная Тесс не признавалась себе в этом, но каждый раз как будто нож вонзался в ее сердце. Этот грех, который она пыталась скрыть, мог странным образом быть также и ее собственным. Иначе почему бы она так отчаянно скрывала его от Хэла, как и ото всех остальных?
Но для подобных мыслей не было времени. Ей на помощь пришла ее железная воля. Она будет бороться и победит, если только такая победа в человеческих силах. С помощью Рона она спасет Хэла от анонимной угрозы его кампании. Она будет следить за ним на остальных праймериз. Он выиграет предвыборную кампанию. В ноябре он будет избран президентом.
Попав в Белый дом, Хэл изменит ход истории и остановит болезненное сползание к хаосу и неразберихе, которая началась вслед за смертью Кеннеди и набирала силу с каждым днем. Он избавит Америку от страшной навязчивой идеи конфронтировать с международным мнением. Он остановит гонку вооружений с Советским Союзом, что пытался, но не смог сделать Кеннеди. Он покончит с маниакальной авантюрой во Вьетнаме до того, как она обернется такой же трагедией, как корейская, или еще хуже.
Он доведет программы борьбы с бедностью и за права человека, которые выдвинул Кеннеди, до их логического конца. И он представит новые программы, смелые инициативы, которые укрепят позицию Америки как великой мировой державы, сохранив ее моральное лидерство, которое она могла потерять.
Он сумеет все это сделать и даже больше. И Тесс будет с ним рядом. Она родит ему детей, кучу детей, которых, она знала, он хочет больше всего. Ее сила поддержит его, ее любовь поможет осуществиться его замыслам. Их жизнь вместе будет долгой и счастливой.
Если она переживет предстоящую неделю. Если она сохранит тайну.
Он никогда не узнает о маленьком мальчике с ужасных фотографий. Потому что Тесс ему этого не позволит.
А когда все будет кончено и опасность минует их обоих, она найдет эту женщину, которая навлекла позор на Хэла, и уничтожит ее.
VII
Следующие два дня действие разворачивалось в Вашингтоне.
Во вторник вечером мисс Джулиет Саммерз, вашингтонская секретарша и давняя любовница менеджера кампании одного из основных кандидатов в президенты от демократов, приняла приглашение на свидание от некоего красивого и выглядевшего зажиточным незнакомца, который провел с ней романтический вечер за обедом и танцами, прежде чем, приставив нож к горлу, увез ее на своем «линкольне-континентале» в отдаленное местечко.
Незнакомец вежливо справился у нее, не сообщал ли ей ее любовник что-нибудь о причастности его кампании к нынешним слухам о Хэйдоне Ланкастере. Когда она стала утверждать, что ничего об этом не знает, ее одежда была терпеливо разрезана все тем же ножом и ее держали голой за волосы и задавали тот же вопрос. Задыхаясь, сквозь слезы она повторила свой ответ. На этот раз ей поверили.
В тот же вечер мистер Алан Граф, помощник менеджера кампании другого крупного кандидата, был остановлен на ЭФстрит незнакомцем, усажен в машину, где ему показали его фотографии в компрометирующем положении нагишом с разными мужчинами, молодыми и старыми, одним из которых был старший помощник кандидата.
Мистеру Графу пригрозили, что продемонстрируют его гомосексуальные приключения его жене и трем детям, после чего с ним случился в присутствии собеседника сердечный приступ и он был отправлен в джорджтаунский госпиталь, но лишь после того, как под страхом смерти он сказал незнакомцу, что ничего не знает о причинах нынешних трудностей Ланкастера, хотя признает, что избирательная кампания его кандидата несомненно выиграла от этого.
В среду помощника председателя Демократического национального комитета, близкого друга третьего известного менеджера избирательной кампании вызвали для приватной беседы и предъявили документальные свидетельства отмывания им нескольких миллионов долларов во взносах в избирательную кампанию через различные бумажные корпорации и некий банк в Пуэрто-Рико. Этот господин, когда его оповестили, что злоупотребление с такими суммами является федеральным преступлением, которое будет раскрыто для публики через два часа, если он откажется сотрудничать, сумел убедить своих собеседников в том, что ничего не знает о скандале вокруг Ланкастера.
Также в среду, в Арлингтоне, Виргиния, была ограблена квартира журналистки, первой получившей проклятую утечку информации о немедленном выходе из борьбы Хэйдона Ланкастера. Были похищены многие документы, связанные с ее личной жизнью, включая те, что относились к ее связям со многими вашингтонскими знаменитостями. На следующее утро с ней побеседовали.
Привлекательной молодой репортерше объяснили, что сексуальные услуги, которые она оказывала в обмен на некоторые важные сообщения, отношения, которые она поддерживала с некоторыми общественными деятелями, о которых писала милые заметки, станут скоро гарантией запрещения ее деятельности и исключения из журналистского братства без всякой надежды когда-либо заняться снова избранной профессией, если она не откроет двум незнакомцам перед ней источник информации о Хэйдоне Ланкастере.
К сожалению, она смогла только объяснить, что информация была анонимной, и показала визитерам отпечатанное послание из своей службы ответов, откуда оно к ней пришло.
Расследования на этом не закончились. Почти все связанные с избирательными кампаниями получали надежную выручку в то или другое время из потока взносов благодаря неуловимой грани между правительственными фондами, пожертвованиями компаний и прямыми взятками, что делало Вашингтон таким притягательным местом для проживания. Девяносто процентов из этих деятелей завязывали любовные интрижки. Из них, вероятно, сорок процентов – гомосексуальные. Каждого находили и грозили разоблачениями, требуя рассказать, что он знает о деле Ланкастера.
Молва распространяется быстро. В Вашингтоне начался период тихой паники, когда его коллективные грехи чуть было не выплыли наружу. Никто не понимал, что информация для этой кампании усмирения терпеливо собиралась Роном Лукасом и его ищейками несколько лет для Бесс Ланкастер в предвидении этого дня и такого непредвиденного обстоятельства.
Но дело двигалось медленно. Кто бы ни стоял за сообщением о Ланкастере, действовал он умно и хорошо заметал следы. Люди, которые, вероятнее всего, должны были знать об источнике слуха, на самом деле пребывали в неведении. В Вашингтоне о туче, внезапно нависшей над избирательной кампанией Хэйдона Ланкастера, знали не больше, чем пресса или народ Америки.
