Роковой Париж (СИ) - Ускова Нелли

Девушка лишь попила воды и в четыре часа дня позвонила Петру, рассказала, что операция прошла успешно, но попросила не приезжать. Сказала, что она страшный одноглазый пират и будет спать все ближайшие дни, пока не снимут повязку. Пётр лишь рассмеялся, радостно заявил, что обожает пиратов и будет у неё через два часа. Он настойчиво расспрашивал, что привезти, а Юля с такой же настойчивостью просила его не приезжать, ей было слишком плохо, голова раскалывалась, подташнивало, а под повязкой ныло так, будто туда вбили гвоздь.

Свадьба Саши проходила весело и красиво. Ребята выглядели невероятно счастливыми, смотрелись гармонично, эффектно. Пётр радовался и, глядя на влюбленную пару, сам загорался. Ему вдруг захотелось сделать Юлю самой счастливой, ведь у Саши с Аней получилось — на их пару было отрадно смотреть. Пётр не хотел ждать, напрочь забыл про утренние предостережения друга, скорее наоборот, эту мысль Саша сам ему подкинул. Пётр вдруг решил, что Юля тоже ждёт от него серьёзного шага, и если он предложит выйти замуж, то она навсегда останется с ним, ведь он так боялся её потерять, боялся, что она снова уедет.

Пётр представлял, как девушка удивится, как обрадуется, не терпелось сделать ей сюрприз. Как только Юля позвонила, он, счастливый и окрыленный, сразу же помчался к ней, по дороге купив кольцо и букет. И настолько воодушевился, что улыбка не сходила с его лица.

И совершенно не ожидал встретить такую реакцию. Он был слишком вдохновлен, горел искренним желанием сделать Юлю счастливой. Петру не нужно было время — он твердо знал, что любит эту девушку, счастлив с ней, что она та самая его «половинка». Он всегда чувствовал это, и последние три недели ещё больше его в этом убедили, давно он не ощущал себя таким счастливым и окрыленным. Поэтому, когда Юля захлопнула коробочку и разочарованно проговорила «не могу», мужчина был просто убит, раздавлен. Всё его воодушевление, его радость, а вместе с ней и сердце разбились об отказ. Юля отговаривалась тем, что плохо выглядит, ей не хватает красивых слов, но Пётр слышал в этом лишь то, что девушка его не любит.

Он рывком забрал у Юли коробку.

— Забудь! — отвернулся, резко встал и отошёл к окну. Ему стало так досадно и больно, от обиды он даже не хотел на неё смотреть.

— Петь, прости. Я не хотела тебя расстроить, — тихо проговорила она. — Но для меня всё это важно.

— Мне пора вернуться на свадьбу, — он повернулся к Юле, избегая её взгляда. Пётр вдруг захотел уйти подальше. Боль душила, поэтому он поспешно проговорил: — Выздоравливай скорее и позвони завтра. Пока.

И поспешил к двери. Но только хотел захлопнуть, как услышал Юлин надрывный голос позади:

— Да выслушай ты меня! — из последних сил закричала она, её голос надломился, и уже еле слышно, почти шепотом, она попросила: — Пожалуйста…

И Пётр замер в дверях, от этого тихого «пожалуйста» по спине поползли мурашки, к горлу подступил ком, он не смог уйти.

Обернулся и с грустью посмотрел на Юлю.

— Подойди ко мне, пожалуйста, — ещё тише попросила она, ей пока нельзя было вставать, и девушка по-прежнему сидела на кровати, подложив под спину подушку.

Он обречённо приблизился и сел рядом, но не смотрел на неё и молчал, ему было больно.

— Петя, я тебя очень сильно люблю, — Юля потянулась к нему и коснулась губами щеки, прижалась головой к плечу и еле слышно проговорила: — Я никогда не смогу тебе отказать, но сегодня я не готова ответить.

Пётр поднял на неё глаза, взглядом требуя пояснений, оправданий. Юля продолжила:

— Ты же прекрасно знаешь мой ответ, и мой ответ всегда был и будет «да», — спокойно и ласково говорила девушка. Она говорила едва слышно, видимо, все силы ушли на тот окрик. — Ты выбрал самый неподходящий для меня момент, я не хочу его запоминать, мне слишком плохо сейчас.

— Прости, не знал, что для тебя так важна атмосфера, — мужчина был подавлен.

— Ты застал меня врасплох, я не ожидала и растерялась, — оправдывалась она.

— Это было специально, я хотел тебя удивить, — Пётр вздохнул, он был разбит и вновь опустил глаза.

— Петя, прости, что я всё испортила. Я готова извиняться и говорить тебе «да» до конца жизни, только прости меня! — почти шепотом умоляла Юля, она крепко, насколько смогла, сжала его ладонь, боясь отпустить.

— Ты ведь снова уедешь, — это не был вопрос. Пётр не поворачивался и проговорил будто в пустоту. Юля по-прежнему сидела, привалившись к его плечу, и крепко сжимала его руку.

— Уеду, — тихо подтвердила его опасения девушка. — Но ведь я буду приезжать, каждый раз, ты только позови.

— Юля, я не хочу тебя отпускать. Один раз уже отпустил и до сих пор жалею об этом, — Пётр досадливо поджал губы и обвел палату взглядом. — Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной, всегда была рядом, вот для чего весь этот фарс. Я думал, ты будешь счастлива. Сане это помогло, я увидел, как они счастливы, и мне вдруг захотелось, чтобы у нас было так же с тобой, — поделился Пётр и посмотрел на Юлю.

И сейчас он увидел её, не свои мысли и ожидания. Перед ним сидела измученная наркозом девушка: слабая, несчастная, — а с повязкой она вызывала лишь жалость, и он мысленно ругал себя, за то, что поспешил, совершенно не принял в расчет её состояние.

— Петя, мы с тобой намного счастливее их и без свадьбы, без показухи раз в жизни. Пусть наше счастье тихое, и только для нас двоих, но внутри нашего мира оно есть, — Юля ласково приложила ладонь к щеке Петра. — Я тоже хочу всегда быть рядом с тобой, но ты знаешь, что мне нужно доучиться. Хочешь, я буду приезжать к тебе каждые выходные? Ну, или ты ко мне. Мы справимся, теперь мы стали ближе, — искала варианты Юля, и добавила, поцеловав: — Ты очень нужен мне.

Пётр пробыл у Юли до самого позднего вечера, девушка не хотела его отпускать. Он не вернулся на свадьбу, вызвал такси и уехал домой, но настроение у него лучше не стало. Они говорили, говорили весь вечер, делились самыми наболевшими откровениями, чувствами и страхами, строили планы, как будут жить на расстоянии. Но Юлин ответ всё равно выбил Петра из колеи, теперь он не знал, что делать — девушке нужны были красивые слова, а для него это было настоящей мукой.

Дома он сел за стол и пытался написать то, что было на душе, подобрать какие-то сентиментальные слова:

Юля, если бы ты только знала, как для меня важно было услышать «Да». Понять, что мои чувства и порыв взаимны. Я так хотел быть вместе, прожить с тобой долгую счастливую жизнь, завести детей. Всё, что мне нужно было в жизни — это ты! Я так был счастлив с тобой каждую минуту, каждое мгновение. Я никогда не устану повторять и доказывать тебе, как сильно я тебя люблю. Я бы хотел заботиться о тебе. Мне жаль, что тебе не хватило слов, чтобы понять серьёзность и искренность моих намерений. Я готов на всё, но не умею быть другим. Я просто не мыслю своей жизни без тебя, я не могу без тебя. Однажды ты наполнила меня собой, и теперь отдельного меня просто нет, ты в моём сердце, в моей душе. Только ты! Единственная на всём белом свете, моя самая любимая и бесценная! Я люблю только тебя и никогда никого не смогу любить так же сильно. Я хочу разделить с тобой свою жизнь и наполнить счастьем каждое мгновение в твоей. Я хочу любить тебя всегда, всю свою жизнь! Надеюсь, теперь тебе достаточно слов.

Пётр ещё раз перечитал своё признание, нахмурился, выругался, представляя, как глупо он будет выглядеть, если всё это скажет. И со словами: «Что за бред!» — разорвал листок, смял и выбросил в урну, а коробку с кольцом забросил подальше на полку с книгами, чтобы не мозолила глаза.

65

Он каждый день приезжал к Юле в больницу, но как бы ни старался имитировать хорошее настроение, девушка чувствовала, что он расстроен. Она каждый раз просила прощения, но Пётр лишь сухо говорил: «Забудь», — и сразу переводил разговор на другую тему.

Юлю выписали через несколько дней, но оставшиеся недели она постоянно ездила на физиотерапевтическое лечение. Когда они остались дома вдвоем, всё постепенно стало возвращаться на круги своя. Саши с Аней не было — они уехали в свадебное путешествие, а потом всё равно планировали жить отдельно, и Юля с Петром наслаждаясь обществом друг друга. Им было очень хорошо вместе, но подкравшийся сентябрь вновь разлучил их.