Меган Пол - Возлюбленная Немезида
— Но почему ты приехал сюда сейчас? — спросила Флоренс, не в состоянии усвоить — и все же понимая — скрытый смысл его слов.
— Чтобы собраться с мыслями, — ответил Джекоб, морща лоб, словно и сам не мог поверить в то, что происходит. — Первое время я ходил сам не свой — из-за тебя, из-за Мириель. Но к концу съемок во Франции я многое уяснил для себя. — Он прищурился, на мгновение уйдя в себя, и остановил на ней пронизывающий взор синих глаз. — Я был самонадеянным эгоистом и дураком, когда посмел обидеться на тебя за то, что ты сделала аборт. Мне казалось, я во всем разбираюсь, но ни одному мужчине не дано понять, что испытывает женщина в подобной ситуации. Ты была одинока, молода, еще только вступала в большую жизнь. И что самое главное, это был твой собственный выбор. — Флоренс не верила своим ушам, но слушала Джекоба затаив дыхание. — Будь мы вместе, я заботился бы о тебе, лелеял. Но после того, что я сделал, было бы глупо надеяться, что ты пожелаешь остаться со мной.
Флоренс, придавленная безграничной скорбью по потерянным годам счастья, не могла вымолвить ни слова. Но это не имело значения. Джекоб еще не все сказал.
— Узнав о твоем отъезде в Америку, я решил, что ты пожелала убежать от меня как можно дальше. Поэтому, когда мы с Мириель расстались, я постарался сосредоточиться на работе и просто стал ждать, надеялся, что, может быть, какой-то благоприятный случай вновь сведет нас, как то интервью. Конечно, я сильно рисковал. Ты — завидный трофей, Флоренс. В любую минуту твоим вниманием мог бы завладеть какой-нибудь везунчик, и тогда прощай мое счастье на веки вечные! У меня не осталось бы никаких шансов!
И не рассчитывай! — подумала Флоренс. Самообладание возвращалось к ней, крепла уверенность в себе, тоже хотелось высказаться, но она понимала, что не должна пока прерывать Джекоба, поэтому просто наклонилась к нему и чмокнула в щеку.
Джекоб глянул на нее несколько ошарашенно и продолжал:
— А несколько дней назад произошли две вещи. — Голос у него чуть дрожал. — Во-первых, я прочитал твою статью обо мне и понял, что, должно быть, все-таки не безразличен тебе… Ведь тебе ничто не мешало уничтожить меня. Написала бы просто правду, и все! — Он неуверенно хохотнул. — Я, конечно, знаю, что ты не из тех людей, кому нравится работа палача, но когда я прочитал то, что ты написала… Я… Ты изобразила меня так человечно. Такой вышел симпатяга. Я даже сам себе понравился, а это, поверь мне, Фло, невиданный случай!
— Спасибо, — пробормотала Флоренс, смущенная его похвалой и тем, что так легко выдала ему свои чувства.
— А потом я посмотрел последнюю серию "Возлюбленной Немезиды", — почти торжественно произнес Джекоб, — и понял, что реплики в финальных сценах произносит вовсе не Джек Дарвиль; это говорю я, от собственного имени. — Он помедлил, будто собираясь с духом. — Тебе, наверное, кажется странным, что это раньше не приходило мне в голову, но порой, когда создаешь тот или иной образ, не замечаешь нюансов собственной игры. Они проявляются позже, когда смотришь на свое творение отстраненно, как зритель. Я ведь не видел ни потоков[5], ни чернового монтажа. Но, надо признать, мне тогда было не до этого из-за всех моих личных неурядиц. — Он улыбнулся с мальчишеской застенчивостью. — Знаешь, как это бывает?..
— Знаю, — тихо отозвалась Флоренс. — Потому и приехала сюда.
Джекоб взглянул на нее озадаченно, потом лицо его просияло, и он порывисто притянул ее к себе. Маленькая комната сомкнулась вокруг них, словно надежный кокон, заслоняя от неприятностей. Флоренс чувствовала, что сейчас может сказать Джекобу все, что думает, и с любовью выслушать оставшиеся секреты, если они еще есть у него, даже самые ужасные тайны.
— Я не видела "Возлюбленной Немезиды". Но Роуз с Хлоей заставили меня посмотреть с ними последнюю серию, и тогда я увидела все! Все, что увидел ты… — В горле задрожал всхлип, но Джекоб тут же принялся укачивать ее, успокаивающе поглаживая по спине, и рыдания утихли. — Я поняла, что ты любишь меня, хоть мы и не можем быть вместе. И я не хотела, чтобы мы плохо думали друг о друге, поэтому решила, что должна поговорить с тобой, устранить недопонимание, внести ясность в то, что произошло между нами, открыть тебе все тайны, чтобы мы хотя бы остались друзьями, если уж ничего другого не дано. — Джекоб, зарывшись губами в ее волосы, произнес ее имя. — Вот почему я приехала сюда. Чтобы поразмыслить, погрузиться в добрые воспоминания о тех днях, когда мы были вместе. — Она обвила его руками за пояс, и некоторое время они просто сидели в обнимку на матрасе, не прикасаясь к остывающему чаю.
Минуты текли, и они наконец, словно сговорившись, одновременно разжали объятия.
— Давай-ка выпьем еще чаю, — предложил Джекоб, пригубив из чашки холодную жидкость. — А потом закончим, да?
Флоренс кивнула. Джекоб натянул на себя свитер и спортивные трусы и пошел готовить чай. Флоренс подбросила в камин парочку поленьев.
— Итак, расстаемся с последними тайнами, — произнес Джекоб с серьезной улыбкой, когда они вновь устроились на матрасе с чашками горячего чая. — Давай, что ли, я первый начну?
Флоренс внутренне затрепетала от страха и возбуждения. После этого между ними не останется преград. Она согласно кивнула.
Джекоб набрал полные легкие воздуха, словно собирался броситься в бассейн или в ледяную реку.
— Полагаю, я мог бы признаться тебе в этом много лет назад, — начал он, глядя ей прямо в глаза, как бы подкрепляя взглядом истинность своих слов. Флоренс знала, что сейчас Джекоб не позерствует и не играет, хотя, в сущности, это было эффектное представление. — Но тогда ты вряд ли поверила бы мне. Скорей всего, решила бы, что я попросту пытаюсь реабилитировать себя в твоих глазах за счет… — Он замолчал, переводя дух. Флоренс ободряюще стиснула его руку. — За счет Дэвида.
— Дэвида? — Это имя, похороненное в глубине ее прошлого, прозвучало как гром среди ясного неба. В воображении всплыла полузабытая тень человека, которого она когда-то любила. Или думала, что любила.
— Может, тебе больно будет это слышать, — осторожно продолжал Джекоб. — Это касается того несчастного случая. Все произошло несколько иначе, чем я рассказал тогда.
— Продолжай, — потребовала Флоренс, внезапно насторожившись. Она почти не сомневалась в том, что сейчас услышит.
— Я… — Он прикусил губу, а потом вдруг слова полились из него безудержным потоком, словно он боялся остановиться. — На заднем сиденье был я, Флоренс. И все же это была моя вина, потому что мне следовало проявить настойчивость и заставить Дэвида хотя бы немного сбавить скорость, но он обычно чертовски здорово водил мотоцикл. Гораздо лучше, чем я. И я как-то не сообразил, что перед этим он выпил лишнего.
