Пэтти Дэвис - Кабала
Света в окнах Белинды не было. Сара постучала, дожидаясь шагов за дверью, готовая произнести свое обычное «Это я».
Белинда распахнула дверь. Она стояла на пороге в синем кимоно, что Сара подарила ей два года назад.
– Сара, с тобой все в порядке? Время уже позднее.
– Да, я знаю. Мне нужно…
Она не закончила: перехватило горло, глаза набухли слезами. К тому же она сама не знала, чем закончить фразу. Что ей нужно? Просто побыть рядом с Белиндой? И все?
Взяв Сару за руку, Белинда втянула ее в дом, заперла дверь. Без всяких слов провела она подругу через комнаты в спальню. Перед тем как забраться в постель, выключила маленький ночник, и в темноте Сара различила, как скользнуло на пол кимоно. Секунду-другую смутно белевшее тело оставалось неподвижным, а затем скрылось под одеялом.
– Давай, залезай, – услышала Сара.
В неловком смущении она стояла у постели. Время замедлило свой бег, как во сне, только непонятно, чей это был сон. Сара стряхнула с ног сандалии, сбросила джинсы, но спортивную блузку оставила на себе. Оказавшись под одеялом рядом с Белиндой, постаралась не потревожить ее неосторожным движением; тела их были достаточно близки, чтобы ощущать тепло друг друга, и достаточно далеки, чтобы испытывать хотя бы намек на какое-то искушение. Два невинных создания.
– Что произошло? – спросила Белинда через несколько минут. – Ты плакала. Это Энтони?
– Это БЫЛ Энтони, – ответила Сара. – Я ушла от него. – Она повернулась на бок; разделявшее подруг пространство сузилось. Саре показалось, что край ее спортивной майки касается обнаженного локтя Белинды, но она могла и ошибиться. – В общем, мы с ним попробовали поэкспериментировать – всякие путы, завязывание глаз и прочее, и так продолжалось какое-то время, но…
– Он связывал тебя?
– Да, но и я делала с ним то же самое. Это было игрой, в которой участвовали только двое. Не могу даже тебе объяснить, но мне это нравилось, мне было интересно. За исключением нашей последней встречи. Он зашел слишком далеко. Он проделал все это перед посторонними людьми, он позволил им унизить меня, выставил меня на обозрение людей, которых я впервые в жизни видела. Когда мы были вдвоем, это оставалось игрой. В ту же ночь, когда ты вошла в мой дом и увидела нас вместе с Рэнди, это было уже нечто иное.
Белинда придвинулась чуть ближе, и Сара обвила подругу рукой – осторожно, как бы спрашивая. В ответ Белинда тоже легла на бок, нога ее скользнула меж ног Сары.
– Я испытывала ревность, – мягко сказала она.
– Из-за Рэнди? – спросила Сара, не зная, какое ощущение в ней возьмет верх – испуг или облегчение.
Теперь ей как будто припоминалось, что она подозревала нечто подобное – прощаясь той ночью с Белиндой у порога своего дома. Но и в этом уверенности у нее не было.
Белинда сделала то же, что чуть раньше сделала Сара; теперь ее рука покоилась на талии подруги.
– Да, из-за Рэнди.
– Прости меня, Белинда. Мне очень жаль, что я так много скрывала от тебя.
– У нас обеих были свои секреты. – Шепот Белинды эхом отдавался в спальне.
Сара прижалась к ней еще теснее, испугавшись мысли, что может вдруг улететь, раствориться в воздухе.
– Филлип так подчинил меня, – продолжала между тем Белинда, – что в каком-то смысле я превратилась в его пленницу. Конечно, это не было похоже на тюрьму – наоборот, я ощущала свободу, свободу от всего того, что приносило мне боль, свободу от тоски и печали. А после того, что случилось, я вдруг поняла, какой дурой была. Теперь эти люди ненавидят меня, Сара. Они во всем винят меня, считают меня предательницей. – Приподняв голову, Белинда положила ее Саре на плечо.
Саре не хотелось двигаться, но было что-то неестественное в том, что Белинда лежала совершенно обнаженная, в то время как на ней самой оставалась еще спортивная блузка. Для чего эта преграда, пусть даже из хлопка. Она села, стянула майку через голову, а когда улеглась вновь, Белинда опять положила голову ей на плечо, обвила рукой грудь.
– Белинда, все ученики Филлипа – тоже его пленники, просто они сами не знают этого. Так же, как и ты, – до некоторого времени. Понимаешь, это в каком-то роде кабала. Раньше я не сталкивалась с этим, но сейчас мы с тобой прошли через одно и то же. Разница в том, что я оказалась в путах любви физической, а…
– А я продала свою душу? – Голос Белинды стал хриплым.
Сара прикоснулась ладонью к ее лицу, пальцы нежно провели по глазам Белинды, как бы готовясь утереть еще не выступившие слезы.
– Нет, я имела в виду совсем другое. Души ты не продавала. С душой у тебя все в порядке. Он украл твое тело.
– Временами я в этом сомневаюсь. – Ладонь Сары ощутила колебания воздуха. – Ты говоришь о кабале – но где-то же она кончается? Как узнать, где проходит граница, пока не пересечешь ее? А тогда становится уже слишком поздно. Что произошло с тобой самой – так ли сильно это отличается от обычного изнасилования? Это ведь и БЫЛО изнасилование, согласись. Ты привыкла чувствовать себя в безопасности с Энтони. Наедине вы могли играть с ним во что угодно. И ты верила, что все так и останется, что он никогда не нарушит границ твоего собственного мира. Но он сделал это – у него были иные представления о том, где пролегают эти границы. Что ж, я тоже думала, что, когда Филлип рядом, я нахожусь в безопасности. Я впустила его в свой мир так далеко, как никого другого, даже тебя. Я верила ему. Мне казалось, что между ним и мной существует нечто особенное – святое, что ли. А теперь люди глазеют на меня точно так же, как те чужаки – на тебя. Знаешь, я всегда считала, что ты намного сильнее меня. Мне хотелось быть такой же, как ты. И мужчина все время попадался мне не тот, я вечно попадала впросак со своим доверием. А после встречи с Филлипом я решила, что нашла нечто истинное. Я была уверена, что он поможет мне измениться, стать похожей на тебя. А оказывается, все это время ты становилась все более похожей на меня.
Саре следовало бы приготовиться не к слезам Белинды, а к своим собственным. Они брызнули из ее глаз без всякого предупреждения – так же, как всегда.
– Не плачь, – мягко сказала Белинда. – Все будет хорошо. У нас обеих.
Повернувшись на спину, она привлекла к себе Сару, накрыла ее рукой. Лицо подруги уткнулось ей в грудь.
– Наверное, не стоило мне этого говорить, – произнесла Белинда через мгновение. – Если нужно, ты лучше поплачь.
В полной тишине одна минута сменялась другой; слезы Сары капали и капали на Белинду до тех пор, пока не кончились – неожиданно, так же, как всегда.
– Знаешь, что говорил мне Энтони в самом начале? – Сара потерлась лицом о нежную кожу Белинды. – Мы тогда только начали эти игры с шарфами и поясами. Он сказал, что весь смысл тут в умении и готовности отдать себя, в том, кем в конце концов ты являешься – тем ли, кого связывают, или же тем, кто это делает. Дело тут вовсе не в главенстве – это иллюзия – дело именно в подчинении. Оба игрока абсолютно равны, они одинаковы. А знаешь, что еще одинаково? Сила и чувственность. Ты считала меня более защищенной, потому что я была сильной – я и сама так думала. Но в жизни это могло значить лишь одно – кто-то вроде Энтони должен был появиться – чтобы применить другую тактику. Опасный человек тем и опасен, что всегда найдет способ влезть в твою душу – независимо от того, ранима она или надежно защищена.
