Елена Арсеньева - Семь цветов страсти
— Нет, детка. Я просто круто взял вначале, в сущности, с тринадцати лет. Перерасход горючего. Один мой приятель сказал: «На жизнь каждого мужика выдается ведро спермы — я черпаю уже по донышку». Ему было немногим больше моего.
— Это общая проблема, увы, и ты нашел для себя хорошую замену. Сублимировав эротическое в интеллектуальное… Я думаю, у тебя будет прекрасный фильм.
— Но ведь мне хочется! Жутко хочется… Идея не отпала и не стала менее актуальной. Временами, правда. И время от времени у меня выходит неплохо… Знаешь, кого я изнасиловал последний раз от всей души? Свою жену. Три года до того вообще не вспоминал, где у нее что находится. А здесь приезжаю домой злой, и она с какими-то денежными проблемами пристает… Женщина въедливая, худенькая, жилистая и длинноногая, как кузнечик. В первые месяцы после свадьбы я вообще не замечал, есть ли у нее голова, — только эти длиннющие ноги и то, что между ними. А здесь вижу — есть! С огромной пастью и злющими глазами. И пасть изрыгает поток оскорблений. Не знаю, как это вышло, — махнул я ее кулаком пару раз, свалил, зажал вопящий рот и вдруг стал прежним — как джинн в меня вселился! Мы трахались несколько часов, перевернув все в доме и не заметив, как пришла уборщица. У меня даже потом все распухло от усердия. Трудовые ссадины.
— А вы не пробовали повторить этот трюк?
— Нет. Она мне вообще стала противна. То ли от того, что открыла во мне зверство, то ли я не мог простить себе, что так обезумел от этой блохи и она возомнила, что она получила надо мной власть… Мы редко видимся. Нас связывают дети.
— Недаром специалисты-сексологи загребают огромные деньги. Они бы живо вычислили сейчас тип твоих интимных запросов и расписали по полочкам всю необходимую процедуру.
— До этого я пока не дострадался, Дикси. Все надеюсь сам выплыть — я же сильный малый… — Он повел обнаженными плечами, сплошь состоящими из переплетенных мышечных жгутов.
— Да, рекламный ковбой. Ты в полном порядке, Ал. Поверь мне. Просто не надо форсировать и жать на все педали. Прислушивайся к себе, приглядывайся, как индейский охотник к добыче, и лови «позывные». Иногда случаются странные вещи… Знаешь, что на меня сильно подействовало в этом смысле? Такая ерунда — не поверишь, как на двенадцатилетнюю девочку… За стенкой занимались любовью, и мне было все слышно — стоны, скрипы… Меня это страшно завело.
— Господи, ты несчастная женщина — здесь на каждом шагу кто-нибудь стонет и зажимается. Так можно стать эротоманкой. — Алан подозрительно прищурился. — За стенкой трахался твой любовник? Это он и есть Микки?
— Нет… в общем, да. То есть я имела на него виды. А он надрывался и пыхтел со своей женой. При этом далеко не молодожен и не стегал ее розгами…
— Хм… «Есть много, друг Горацио, на свете…» Но ты не теряйся, детка. Поверь профессионалу — ты стала еще соблазнительней. Устоять может только гомик или… такой дубина, как твой Майкл.
— Или такой неважный режиссер, как ты. Средненький, что бы там ни плели тебе на ушко девчонки и дружки. Я хорошо помню рецензию Залкинда: «Герт застрял между двух стульев!» — Я пьяно рассмеялась и получила плюху.
Мы стояли друг против друга, с ненавистью глядя в глаза и сжимая кулаки.
— Стерва! — выжал сквозь зубы Алан.
— Сегодняшний эпизод — просто лажа, «развесистая клюква», как говорят на Руси! А мужикам из массовки прилепили бороды времен Толстого! Может, ты снимал «Войну и мир», Ал?
Я не успела уклониться: он вцепился мне в горло и повалил на пол. Я укусила его в предплечье и завопила, не на шутку испугавшись. Огромная ладонь зажала мой рот, а восставшее орудие сработало, как пика. Ал увлекся, продолжая зажимать мой теперь уже хохочущий рот. Мы провозились недолго, выдерживая жанр насилия и, в общем, остались довольны друг другом.
— Ну, это уже хоть что-то, — счастливо вдохнул Ал, рухнув навзничь и раскинув руки. — Ты просто Армия спасения, Дикси… Я отдаю тебе главные роли во всех моих последующих фильмах. Здорово ты меня завела.
— А я напишу заявление в полицию за нанесение телесных повреждений. Это влетит тебе в копеечку, зверюга, — погладила я его медвежьи патлы.
…Вернувшись домой, я сразу ринулась к своей тетрадке, чтобы записать события этого дня. Хвастаться про съемки не хотелось, как и признаваться в том, что рыдала на перроне какого-то неведомого города Киева не русская женщина, проводившая на фронт мужа, а избалованная парижанка, упустившая новую игрушку — доверчивого, простодушного Микки…
Приключение с Алом и вовсе не подлежит пока никакому осмыслению. Хорошо, наверно, что мы все-таки встретились, и не слишком-то обидно за нелепую сцену, которой завершился наш давний роман. Знаменательный, между прочим, финал…
Всех звезд тебе и всех радостей, славный «ковбой» Алан Герт!
4
Записки Д. Д.
…Через два дня активных деловых действий и хождений по кабинетам с устрашающими названиями я получила красивый гербовый документ на владение недвижимостью в виде поместья Вальдбрунн, состоящего из строения середины XVIII века с жилыми пристройками, и т. п., и т. д. Были и переводы на мое имя счетов в швейцарских банках. Причем через слово в этом длинном документе указывалось, что я владею лишь половиной имущества завещателя на паритетных началах с мсье Артемьевым, гражданином РФ.
Да пошел он к черту, этот господин Артемьев! Не нужны мне его пятьдесят процентов и не нужна его тараканья жизнь, его признания и скрипичные страсти… Хозяйка Вальдбрунна сумеет устроить себе веселую жизнь!
Я позвала Рут, чтобы отпраздновать это событие, а на субботу наметила грандиозную вечеринку для ближайших друзей. Список расширялся — хотелось увидеть и завистников, и тех, кто плевал в «тонущую» Дикси, шептал гнусности за ее спиной, — пусть порадуются. И, конечно, Чака и Сола, если успею их разыскать.
Эпизод с Алом немного расстроил меня. Вот и еще один секс-символ рухнул. Он только распалил меня, заставив чаще вспоминать о Чаке.
Рут явилась с цветами и картиной — довольно большое полотно в свойственной ей манере «иронического сюра»: в лесных кущах гонялась друг за другом целая вереница фантастических рыб с человеческими лицами, стремясь проглотить друг друга. Но колорит действительно что надо: блекло-зеленый, с желтизной и оранжем.
— Это называется: сны эротоманки Дикси. Видишь, они все заглатывают друг друга!
— Я не сильна в аллегориях. И тем более в сексе. На днях потратила целую ночь, чтобы вдохновить на пятнадцатиминутный сеанс главного плейбоя моей юности.
