Ребекка Донован - Что, если... (ЛП)
Я опускаю голову и закрываю глаза. Сожаление – это злейшее животное, которое своими когтями глубоко впивается в твою душу и бередит раны, которые ты пытаешься залечить. Я должен был бороться за нее.
Найэль и Рей хранят молчание. – Я так рассержена, – говорит Рей через некоторое время. – И ничего не могу с этим поделать.
Найэль смотрит на нас, на ее лице играет легкая улыбка. – Мне кажется, я знаю, что нам поможет.
– Я не хочу мороженого, – ворчу я.
Найэль смеется. – Нет, не это, - она встает с пола. – Накиньте что-нибудь. Мы пойдем на улицу.
Я поворачиваюсь к Рей. Она смотрит на меня и пожимает плечами: – Пойдем.
Я со вздохом соглашаюсь и встаю. Мое тело онемело, и я чувствую себя уставшим. Мне требуется минута, чтобы собраться и надеть футболку с длинными рукавами. Я засовываю босые ноги в ботинки, не беспокоясь о том, чтобы их зашнуровать.
Мама сидит на кушетке и наблюдает, как мы спускаемся вниз. В ногах у нее свернулся Хенли.
– Как дела, ребята? – спрашивает она осторожно.
– Я рассержена, – заявляет Рей. – Поэтому Найэль собирается мне помочь.
Мама медленно кивает, переваривая информацию. – Ну, я тоже здесь. Я просто подумала, что вам троим нужно побыть вместе.
– Спасибо, мама.
Мы выходим на крыльцо.
– И что теперь? – спрашивает Рей.
– Кричи, – отвечает ей Найэль.
Рей смотрит на нее так, словно та сошла с ума. Потом до нее доходит. Тот день, когда мы, то есть не мы, а Ришель поменяла оценку Николь, и мы стояли на заднем дворе школы и избавлялись от всех своих демонов.
– Ладно, – произносит Рей, хватаясь за перила.
Найэль и я встаем рядом с ней лицом к лесу.
Рей делает глубокий вдох и затем пронзительно кричит. Я знаю, что это пугает всех мелких животных в лесу. А потом к ней присоединяется Найэль. Она кричит таким высоким тоном и так эмоционально, что стекла во всем доме вот-вот разобьются вдребезги.
Я заглядываю глубоко в свою душу и вытаскиваю наружу все скверное, что навалилось на меня сегодня, позволяя своей боли и злости эхом разноситься в темноте.
Мы стоим на крыльце, бок о бок, и кричим всему миру о том, что он отнял у нас Ришель. О том, что оставил нас здесь проживать моменты без нее. Моменты, частью которых она заслужила быть. О тех годах, когда я должен был быть с ней рядом, когда она болела. О дружбе, которую я потерял. О той боли, которую вызвала эта потеря. Я кричу обо всех нас, пока в душе не становится пусто.
Когда мы заканчиваем, мои плечи опускаются в изнеможении. Рей наваливается на меня в полном упадке сил. Я обнимаю ее, и затем Найэль подходит сзади и тоже сжимает ее в объятиях. Если Ришель это видит, то она смеется, потому что я знаю, что мы выглядим нелепо.
– Я скучаю по ней, – говорю я тихо, продолжая обнимать девушек. – Я скучал по ней все это время.
– Я скучаю по ней каждый день, – шепчет Найэль, глядя на меня поверх Рей.
– Ну, все, с меня хватит, – требует Рей. – Я выдохлась. Я больше не могу плакать, кричать и тому подобное. Я вот-вот упаду плашмя.
Я ухмыляюсь, освобождая ее из объятий. Найэль разворачивает ее, хватая за плечи, и целует ее в губы. Это происходит так быстро, что Рей стоит в состоянии шока.
– Я люблю тебя, Рейлин, – объявляет Найэль.
Я пытаюсь не засмеяться, но у меня ничего не выходит. – Рей, я…
– Не смей, – предупреждает она. – Сегодня вечером и так произошло очень много. Я не вынесу еще и эту чушь про любовь. Она решительно направляется в хижину.
Найэль поворачивается ко мне, все еще смеясь. Приятно слышать ее смех.
Когда она заглядывает в мои глаза, на ее лице появляется мягкая улыбка. Я не отворачиваюсь и провожу большим пальцем по ее щеке.
У меня колотится сердце, когда я собираюсь сказать…
– Ребята, вы идете? – зовет нас Рей, стоя в дверях. Я опускаю руку, так ничего не сказав, и мы направляемся к двери.
* * *
Я заглядываю в спальню рядом с моей, где Рей лежит на кровати с наушниками в ушах, отбивая в воздухе ритм барабанными палочками. Когда она замечает меня в дверном проеме, то садится и стягивает наушники на шею.
– Ты видела Найэль? – спрашиваю я ее.
– Нет. Она была внизу с твоей мамой, – отвечает она. – Ее уже там нет?
Я качаю головой. Последние несколько часов я провел в гараже, занимаясь ремонтом мотоцикла, чтобы отвлечься от этих чертовых и горестных мыслей: смерть Ришель от рака, превращение Николь в Найэль, чтобы как-то справиться с этим, и всем, что происходило без моего ведома.
– Ты поедешь с нами в Ренфилд завтра? – спрашивает Рей, вставая.
– Я останусь здесь, чтобы поработать, – говорю я ей.
– Думаю, Найэль поедет с нами.
Я чувствую, как напрягаются мои плечи. – Да?
– Мне кажется, Маура именно об этом с ней говорила внизу. Она предлагала ей помочь поговорить с ее родителями.
– Где она, Рей? – спешу я к лестнице. Мне не нравится то, что она исчезла сразу после того, как обсудила встречу с родителями. Я должен найти ее.
– Не знаю, – отвечает она, следуя за мной.
Мамы нет, она ушла купить еды на ужин. Продукты, которые мы с Найэль купили, не совсем подходят для семейных ужинов. Надеюсь, Найэль ушла вместе с ней.
Вчера вечером, после того, как все секреты были раскрыты, мы разговаривали немного. Опьянев от эмоций, мы втроем упали на ворсистый ковер перед камином. А сегодня, чтобы отвлечься от горестных мыслей каждый находил себе какое-нибудь занятие.
Я выхожу наружу, дохожу до задней части дома и останавливаюсь на углу, когда замечаю Найэль позади хижины.
Она трясет головой и ходит взад-вперед быстрыми шагами. Она сжимает и разжимает ладони, бормоча себе что-то под нос.
– Она еще и сумасшедшая, – произносит Рей, вставая рядом со мной.
– Она не сумасшедшая, – защищаю я, не решаясь подойти к ней. – Она сопротивляется.
– Потому что она сумасшедшая, – повторяет Рей. – Что нам делать?
– Я справлюсь, – уверяю ее я, наблюдая, как Найэль продолжает себя накручивать.
– Ты уверен? Может быть, нам нужно дождаться Мауры? - Тревога в голосе Рей вызывает у меня улыбку. Она беспокоится. И мне это нравится.
– Все в порядке, Рей. Действительно. Я справлюсь. Я думаю. - Сделав вдох, я направляюсь к Найэль, оставив Рей стоять на углу дома.
Подойдя достаточно близко, я спрашиваю: – С кем ты разговариваешь, когда так делаешь?
Найэль останавливается на тропинке, которую она вытоптала на лужайке, и с удивлением смотрит на меня. – Ой, привет. Ты что-то сказал?
– Когда ты это делаешь, ну, знаешь, ходишь туда-сюда, говоришь вслух…С кем ты разговариваешь?
