Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada
– По-моему, мы с тобой на разные ужины сходили, – проговорила она.
– Все-таки Миранда изменилась к лучшему. Сегодня она была сама любезность, – говорила Эмили с восхищенной улыбкой, словно только что вышла с сеанса расслабляющего массажа.
– Эмили, да ты что, не слышала, как она заявила: «Я этого не допущу!» – будто это уже ее журнал? Как потребовала, чтобы Найджел и Нейл появились на июньской обложке? За столом я смолчала, но на июнь у меня есть выход на Брэда с Анджелиной. Кому мы отдадим июньскую обложку – Найджелу, вульгарному, хотя и колоритному журнальному редактору и «музе» Пристли, или Бранджелине? Ты головой подумай!
Эмили прикрыла глаза и с наслаждением выдохнула.
– Тебе не захотелось умереть, когда вошла секретарша? – спросила она.
– М-да, бедняжка, должно быть, готова была провалиться сквозь землю. Разве ты не видишь – Миранда ничуть не изменилась, обращается с помощницами, как с рабынями. Едва соизволила заметить девушку, да и то чтобы отправить восвояси. Готова спорить, Чарлу уволят за то, что она подвезла Найджела.
– Да, но какой же идиоткой надо быть, чтобы подвозить кого-то, когда едешь к Миранде, пусть даже Найджела? Вот уж верх глупости! Мы с тобой никогда бы так не сделали. Хотя ты, может, и сделала бы, но я бы пресекла такие просьбы на корню. Если Миранда ценит свой комфорт, эта девица отправится куда подальше завтра с самого утра.
Энди глядела на проносившиеся мимо роскошные освещенные окна Пятой авеню. Как много изменилось с тех пор, как она ушла из «Подиума»! Потребовалось несколько лет упорного труда, не обошлось и без душевных мук, но Энди начала уже ощущать результаты: у нее появились близкие подруги, любящая сестра и родители, непростая, но увлекательная работа, приносящая удовлетворение, а главное, собственная семья – муж и дочка. Все произошло не так, как она представляла, но разве это важно?
– Скажи, сегодняшний вечер был просто сказочным? – выдохнула Эмили со счастливым видом. Глаза у нее были закрыты, щеки разрумянились от удовольствия.
Энди промолчала.
– Миранда явно делает попытки к примирению. И не только специально для нас – она несомненно изменилась к лучшему. Или ты так не считаешь?
– Эм, я… – Энди замолчала. Ссориться у нее не было сил. А ссора неминуемо последует сразу после слов, которые она не могла не произнести. – Давай встретимся за обедом и раз и навсегда решим с предложением «Элиас-Кларк», а то мы как-то уклоняемся от этого разговора. У нас с тобой разные точки зрения, но мы обязаны – ради себя и остальных – принять окончательное решение.
Эмили открыла глаза, улыбнулась и ткнула Энди пальцем в бок.
– Прекрасно, обед так обед! Я первая готова признать, что в свое время Миранда была клинической сумасшедшей и, очень возможно, до сих пор малость ку-ку, но мы с ней справимся! Энди, послушай меня, вместе мы суперкоманда, а уж в «Элиас-Кларк» развернемся по-настоящему и покажем полный экстра-класс!
– Поговорим за обедом, – повторила Энди, тоскливо предчувствуя неизбежный кошмар. Но сегодняшний ужин ясно показал, что время раздумий и переговоров прошло. Энди все стало очевидно и понятно. Слишком много времени и сил потребовалось для того, чтобы стать той, кто она есть, и больше Миранда Пристли монополию на ее жизнь не получит! Так и придется заявить Эмили. Другого пути нет.
Глава 20
Грузовой контейнер с ботоксом
Заорал будильник. Энди, ничего не понимая, перевернулась на бок взглянуть на часы и едва не упала с кровати: одиннадцать! Как одиннадцать? Уже одиннадцать?
– Расслабься, – сказал Макс, положив теплую ладонь на обнаженное плечо жены. – Мы не опоздаем, у нас масса времени.
– Куда опоздаем?
– Я сказал, что мы не опоздаем.
– А куда мы идем? И где Клементина?
Макс засмеялся. Он в рубашке и джинсах лежал рядом на покрывале и что-то читал в айпаде.
– Клем скоро проснется. Ты спала как убитая не знаю сколько часов. А идем мы в пока не известное место на бранч с группой молодых мам. Вспоминаешь?
Энди застонала – память о вчерашнем вечере вернулась с мучительной ясностью.
Неужели Миранда Пристли при прощании действи-тельно змеей шипела на нее? Группа мамаш – это, конечно, интересно, но вставать, будить ребенка, одеваться и ехать на другой конец города Энди хотелось еще меньше, чем на осмотр к гинекологу.
– Да, к сожалению. Бранч с мужьями. Последние три с половиной месяца мы делились самыми интимными подробностями, включая вас. Пора предъявить собранию объекты коллективного анализа.
– М-да, занятно. Ты сказала, сбор назначен на полпервого?
Энди кивнула. Она уже хотела рассказать Максу об ужине у Миранды, когда зазвонил телефон.
– Мне надо ответить, – сказал муж и вышел.
Энди стянула ночную рубашку и с наслаждением вытянулась под одеялом. Шелковистые простыни приятно холодили обнаженную кожу, и на какое-то время мысли о Миранде отступили. В постели было хорошо, под душем оказалось еще лучше, и Энди наслаждалась мимолетным душевным покоем. Не реже одного раза в день она восхищалась, как сочетание великолепного давления в водопроводных трубах в их доме и неограниченный запас горячей воды компенсирует почти все недостатки городской жизни – смог, скученность, многолюдность, дороговизну и вечные дрязги.
Выйдя из душа, Энди завернулась в полотенце. Макс вошел в ванную и обнял ее сзади, теплую, обнаженную. Зарывшись лицом ей в шею, он глубоко вздохнул.
– Как я хотел разбудить тебя ночью, – сказал он хрипло.
– Так почему не разбудил? – промурлыкала Энди, не желая признаваться, что испытала скорее облегчение, чем разочарование, когда накануне Макс задержался на деловом ужине с клиентом: она была вымотана до предела.
– Последние две недели выдались на редкость напряженными. Тебе надо было выспаться, – сказал Макс, споласкивая бритву горячей водой. – А как прошел ужин?
Энди подошла к шкафу и вытащила первые попавшиеся под руку вещи. Вернувшись в ванную, она начала одеваться.
– Ужин был… интересный.
Макс поднял брови, глядя на жену в зеркало.
– А подробнее?
– Миранда приложила нечеловеческие усилия, чтобы немного побыть человеком – мне почти льстит, насколько она хочет «Декольте», – но быстро снова стала собой.
– То есть?
– Она отнюдь не скрывала своего намерения полностью контролировать журнал и все, что с ним связано. Я почти шокирована ее беззастенчивой откровенностью.
Выражение, появившееся на лице Макса, вызвало у Энди острую неприязнь.
– Что? – вскинулась она.
Макс, подчеркнуто внимательно разглядывая щетину на щеке, слегка пожал плечами.
– Ничего. Я молчу.
