Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
— Да, Рун, — сказала я с полной уверенностью. — Я любила свою жизнь.
Рун выдохнул, как будто мой ответ освободил его сердце от тяжелого бремени.
— Я тоже, — согласился Рун.
Мои брови сошлись вместе. Посмотрев на него, я сказала:
— Рун, твоя жизнь не закончена.
— Поппи, я...
Я прервала, что бы он ни пытался сказать, жестом руки.
— Нет, Рун. Послушай меня. — Я сделала глубокий вдох. — Ты, возможно, почувствуешь потерю половины своего сердца, когда я уйду, но это не даст тебе право жить наполовину. И половина твоего сердца никуда не уйдет. Потому что я всегда буду идти рядом с тобой. Всегда буду держать тебя за руку. Я вплетена в ткань, из которой ты создан — как и ты всегда будешь привязан к моей душе. Ты будешь любить и смеяться, и исследовать мир... за нас обоих.
Я держала Руна за руку, умоляя его слушать. Он отвернулся, затем повернулся снова посмотреть мне в глаза, как я и хотела.
— Всегда говори «да», Рун. Всегда говори «да» новым приключениям.
Уголки губ Руна приподнялись, когда я уставилась на него тяжелым взглядом.
Он провел пальцами по моему лицу.
— Хорошо, Поппимин. Так и будет.
Я улыбнулась к его изумлению, затем сказала на полном серьезе:
— Ты так много можешь предложить миру, Рун. Ты мальчик, который подарил мне поцелуи, воплотил в жизнь мои последние желания. Этот мальчик не остановится из-за потери. Вместо этого он будет подниматься, так же как солнце каждый день. — Я вздохнула. — Переживи шторм, Рун. Затем вспоминай одну истину.
— Какую? — спросил он.
Отмахнувшись от расстройства, я улыбнулась и сказала:
— Лунные сердца и солнечные улыбки.
Потерпев неудачу сдержать смех, Рун расхохотался... и это было прекрасно. Я закрыла глаза, когда его насыщенный баритон накрыл меня.
— Я помню, Поппимин. Помню.
— Хорошо, — сказала я триумфально и откинулась на него. Мое сердце сжалось, когда я увидела, что солнце начало вспыхивать на горизонте. Опустив руку вниз, я молча взяла Руна за руку и держала ее в своей.
Рассвет не нуждался в повествовании. Я сказала Руну все, что должна была. Я любила его. Хотела, чтобы он жил полной жизнью. И я знала, что увижу его снова.
Я была спокойна.
Я была готова отпустить.
Как будто чувствуя завершенность в моей душе, Рун прижал меня к себе до невозможности крепко, когда гребень солнца появился из синих волн, прогоняя звезды.
Мои веки начали тяжелеть, пока я сидела полностью удовлетворенная в объятиях Руна.
— Поппимин?
— Мм?
— Меня было достаточно для тебя тоже? — от угрюмости в голосе Руна мое сердце разрывалось, но я мягко кивнула.
— Более чем, — уверила я и улыбнулась, добавив только для него: — Ты был таким особенным, какими только мог быть.
Рун втянул резкий вдох на мой ответ.
Когда солнце встало на место, чтобы покровительственно смотреть на все с неба, я сказала:
— Рун, я готова отправиться домой.
Рун сжал меня в последний раз, затем начал вставать на ноги. Когда он выпрямился, я подняла свою ослабшую руку и взялась за его запястье. Рун смотрел на меня и смаргивал слезы в своих глазах.
— Я имею в виду... я готова отправиться домой.
Рун закрыл глаза на мгновение. Он сел на корточки и обхватил мое лицо руками. Когда открыл глаза, он кивнул:
— Я понимаю, малышка. Я почувствовал тот момент, когда ты решилась.
Я улыбнулась и бросила последний взгляд на панораму, которая развернулась перед глазами.
Время настало.
Рун нежно поднял меня на руки, и я смотрела на его прекрасное лицо, пока он нес меня по песку. Он тоже смотрел на меня.
Последний раз повернувшись лицом к солнцу, я опустила взгляд на золотой песок. И затем мое сердце наполнилось таким невероятным светом, когда я прошептала:
— Смотри, Рун. Посмотри на свои шаги на песке.
Взгляд Руна покинул меня, чтобы исследовать пляж. Его дыхание перехватило в горле, и взгляд снова вернулся ко мне. Моя губа дрожала, и я прошептала:
— Ты нес меня. В мои худшие времена, когда я не могла ходить... ты пронес меня через них.
— Всегда, — Рун смог хрипло ответить. — Навечно и навсегда.
Сделав глубокий вдох, я прижала голову к его груди и пробормотала:
— Отвези меня домой, малыш.
Когда Рун вел машину, обгоняя день, я не отрывала от него своего взгляда.
Я хотела запомнить его таким.
Навсегда.
Пока он снова не окажется в моих объятиях навеки.
16 глава
Рун
Прошло два дня
Два дня я лежал в кровати Поппи, запоминая каждую ее черточку. Держа ее в своих объятиях, целуя — достигая нашего девятьсот девяносто девятого поцелуя.
Когда мы вернулись с пляжа, кровать Поппи была переставлена к окну, так же как в больнице. С каждым часом она слабела, но в стиле Поппи, с каждой проходящей минутой она наполнялась счастьем. Ее улыбка заверяла нас, что она в порядке.
Я так чертовски гордился ею.
Когда я стоял в задней части комнаты, то наблюдал, как все члены семьи целуют ее на прощание. Я слышал, как ее сестры и Диди говорят ей, что увидят ее снова. Я оставался сильным, когда ее родители сдерживали свои слезы горя.
Когда ее мама отошла в сторону, я увидел вытянутую руку Поппи. Она тянулась ко мне. Глубоко вдохнув, я заставил себя двигаться к ее кровати.
От ее красоты у меня все еще перехватывало дыхание.
— Привет, Поппимин, — сказал и сел на край ее кровати.
— Привет, малыш, — ответила она, ее голос был чуть слышнее шепота. Я опустил свою голову к ее и прижался в поцелуе к ее губам.
Поппи улыбнулась, и эта улыбка растопила мое сердце. Громкий порыв ветра просвистел у окна. Поппи резко вдохнула, и я повернул голову посмотреть, что она видит.
Множество вишневых лепестков развевалось на ветру.
— Они улетают... — сказала она.
На краткое мгновение я закрыл глаза. Было уместно, что Поппи покидала нас в тот же день, когда вишневые деревья теряли свои лепестки.
Они направляли ее душу домой.
Поппи дышала поверхностно, и я наклонился вперед, зная, что время настало. Я прижал свой лоб к ее в последний раз. Поппи подняла свою мягкую руку к моему лицу и прошептала:
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Поппимин.
Когда я отстранился, Поппи посмотрела мне в глаза и сказала:
— Я увижу тебя в твоих снах.
Пытаясь сдержать свои эмоции, я прохрипел в ответ:
— Я увижу тебя в своих снах.
Поппи вздохнула, и умиротворенная улыбка воцарилась на ее лице. Затем она закрыла глаза, приподняв подбородок для нашего последнего поцелуя, пока ее рука сжимала мою.
