Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
Когда Рун отстранился, я обхватила его лицо в колыбель своих ладоней и сказала:
— Поцелуй девятьсот девяносто четыре. На моем выпускном в старшем классе. С моим Руном... мое сердце почти взорвалось.
Рун сделал глубокий вдох и прижался в финальном поцелуе к моей щеке, начав толкать меня к спортивному залу. Учителя, отвечающие за порядок, увидели наше прибытие. Их реакции согревали мое сердце: они улыбались, обнимали меня — я чувствовала себя любимой.
Музыка гремела даже в коридоре. Я отчаянно хотела увидеть, как украшено помещение. Рун потянулся к ручке двери, и когда повернул ее, школьный спортивный зал показался в поле зрения... он был украшен в бежевые и розовые цвета. Прекрасно декорирован идеальной тематикой моих любимых цветов.
Моя рука взлетела к лицу, опустив ее, я шепнула:
— Тематика «Вишневая роща».
Я посмотрела на Руна. Он пожал плечами.
— Ничего особенного.
— Рун, — прошептала я, когда он толкнул меня в зал. Ребята, танцевавшие рядом, остановились, когда я оказалась внутри. На минуту я почувствовала неловкость, когда встретилась со всеми их взглядами.
Это был первый раз, когда большинство из них видели меня с тех пор как... Но неловкость была забыта, когда они все начали подходить, приветствовать меня и желать благополучия. Через некоторое время, очевидно увидев, что я была перегружена, Рун подкатил меня к столику, с которого открывался вид на танцпол.
Я улыбнулась, увидев, что все наши друзья сидят за столом. Джори и Руби заметили меня первыми. Они подпрыгнули на ноги и побежали к нам. Рун отошел, чтобы мои подруги могли обнять меня.
— Святое дерьмо, Попс. Ты такая красивая, — закричала Джори. Я рассмеялась и указала на ее голубое платье.
— Как и ты, милая. — Джори улыбнулась в ответ. Подошел Джадсон и взял ее за руку. Когда я уставилась на их соединенные руки, то снова улыбнулась.
Джори встретилась со мной взглядом и пожала плечами.
— Думаю, в конце концов, это должно было произойти.
Я была счастлива за нее. Мне нравилось знать, что она была с кем-то, кого обожала. Она была прекрасной подругой для меня.
Джадсон и Дикон обняли меня следующими, затем Руби. Когда все наши друзья поприветствовали меня, Рун занял свое место за столом. Конечно, он сидел рядом со мной, сразу же взяв меня за руку.
Я видела, как он наблюдал за мной. Его взгляд не покидал моего лица. Повернувшись к нему, я спросила:
— Ты в порядке, малыш?
Рун кивнул, затем наклонился и сказал:
— Не думаю, что ты когда-нибудь выглядела настолько красиво. Я не могу оторвать от тебя взгляда.
Я наклонила голову набок, осматривая его внешность.
— Ты нравишься мне в смокинге, — призналась я.
— Он не плох, я полагаю. — Рун поднял руку и повозился с галстуком-бабочкой. — Эту штуковину было почти невозможно надеть.
— Но ты справился, — подразнила я.
Рун отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня.
— Мой папа помог мне.
— Да? — спросила я тихо.
Рун коротко кивнул.
— И ты позволил ему? — настаивала я, заметив, что он упрямо наклонил свой подбородок. Мое сердце забилось сильнее, пока я ждала ответ. Рун не знал, что моим тайным желанием было его примирение с отцом.
Он скоро будет нужен ему.
И его папа любил его.
Это было последнее препятствие, которое я хотела, чтобы Рун преодолел.
Рун вздохнул.
— Я позволил ему.
Я не могла остановить улыбку, растягивающую мои губы. Потянувшись, я положила голову ему на плечо. Подняв ее, я сказала:
— Я горжусь тобой, Рун.
Рун стиснул челюсти, но не сказал ничего в ответ.
Подняв голову, я осматривала помещение, наблюдая, как наши одноклассники танцуют и веселятся. И мне нравилось это. Я посмотрела на каждого человека, с которым выросла, задаваясь вопросом, какими они станут, когда вырастут. Кто женится, у кого будут дети.
Затем мой взгляд остановился на знакомом лице, которое смотрело на меня через комнату. Эйвери сидела со своей группой друзей. Когда поймала ее взгляд, я подняла руку и слабо ей помахала. Она улыбнулась и махнула мне в ответ.
Когда я снова посмотрела за наш столик, Рук сердито смотрел на Эйвери. Я положила руку ему на плечо, и он вздохнул, покачав головой.
— Только ты, — сказал он. — Только ты.
Весь вечер я наблюдала, как наши друзья танцевали, полностью удовлетворенная. Я дорожила этим временем. Дорожила тем, что видела всех такими счастливыми.
Рун приобнял меня за плечи.
— Как ты провернул это?
Рун указал на Джори и Руби.
— Это все они, Поппимин. Они хотели, чтобы ты получила это. Они все сделали. Передвинули дату. Тематика и все остальное.
Я посмотрела на него скептически.
— Почему меня преследует чувство, что это не только их заслуга?
Щеки Руна покраснели, когда он пожал плечами. Я знала, что он сделал гораздо больше, чем раскрыл.
Придвинувшись ближе, я обхватила его лицо руками и сказала:
— Я люблю тебя, Рун Кристиансен. Я так сильно люблю тебя.
Рун закрыл глаза на пару секунд. Его дыхание выходило глубокими выдохами через нос, затем он открыл глаза и объявил:
— Я тоже люблю тебя, Поппимин. Больше, чем думаю, ты можешь понять.
Я оглядела взглядом спортзал и улыбнулась.
— Я понимаю, Рун... понимаю.
Рун прижал меня ближе. Он пригласил меня на танец, но я не хотела сидеть в кресле на переполненном толпой танцполе. Я была счастлива наблюдать, как остальные танцуют, когда увидела, что Джори направилась к диджею.
Она смотрела на меня. Я не могла прочитать ее взгляд, но затем услышала, что первые аккорды If I Could Fly, группы One Direction наполнили комнату.
Я замерла. Как-то раз я рассказала Джори, что эта песня заставляет меня думать о Руне. Когда Рун был вдали от меня в Норвегии. И еще больше я думала о том Руне, который был со мной наедине. Возлюбленный. Только мой. Когда он говорил миру, что он плохой, то только мне говорил, что влюблен.
Он любил.
Всецело.
Я мечтательно сказала ей, что если бы мы поженились, это была бы наша песня. Наш первый танец. Рун медленно встал на ноги, казалось, будто Джори рассказала Руну.
Когда Рун наклонился, я покачала головой, не желая тащить свое кресло на танцпол. Но затем к моему удивлению, движением, которое почти украло мое сердце, Рун взял меня на руки и держал над полом.
— Рун, — слабо запротестовала я, обнимая его за шею руками. Рун покачал головой, не сказав ни слова, и начал танцевать со мной в своих руках.
Отказываясь смотреть куда-нибудь еще, я уставилась ему в глаза, зная, что он мог слышать каждое слово. Я отчетливо видела в его взгляде, что он понимал, почему эта песня была наша.
