Галина Маркус - Нокаут чемпиону. Часть 2
«Наташенька, хочу поделиться с тобой тем, что случилось со мной за последнее время. Нет сил держать всё это в себе. Ты ведь знаешь – я человек закрытый, рассказывать про себя не люблю. Да и что рассказывать? Но… Сейчас ты очень нужна мне, только ты можешь понять. Впервые в жизни я люблю. Я не знала, что это бывает так. Нет, я влюблялась и раньше, но то, что я чувствую сейчас… ни на что не похоже. Любовь эту нельзя назвать счастливой – никогда в жизни она не будет взаимной. Но ни за что на свете я не отказалась бы от того, что со мной происходит. Я радуюсь хотя бы тому, что могу каждый день видеть дорогого мне человека, находиться с ним рядом, прикасаться к нему. Это необычный мужчина. Судьба так странно распорядилась мною. Я никогда не думала, что жизнь моя может пересечься с жизнью известного боксёра М., он чемпион мира. Но это неважно. Я люблю его вовсе не за это, ты знаешь – бокс никогда меня не интересовал. Это мужественный, сильный, цельный человек. А ещё – добрый, ласковый, тонкий и умный. Можешь не верить, но это так. И знаешь, я могу сказать тебе, что чувствую себя на самом деле нужной ему. Мне даже кажется, что он проявляет ко мне тёплые дружеские чувства. На большее, конечно, я не претендую – ты же понимаешь… Это очень больно, что он никогда не посмотрит на меня, как на женщину. Смешно, но его друг – очень хороший и добрый парень – признался мне в любви и позвал замуж. Кто-то оказался способен любить меня, но меня это совсем не греет. Я и не мечтаю, что что-то изменится. Просто живу сейчас одним днем. Я очень несчастна. И очень счастлива…»
Кажется, впервые в жизни у Мелихова дрожали руки, когда он двигал мышкой – туда-сюда. Он в десятый раз перечитал оба письма. На всякий случай Игорь даже распечатал их и принялся изучать снова – уже на бумаге.
Но уже через десять минут бессильно откинулся в кресле. Неужели всё, что произошло, то самое пепелище – дело его собственных рук? Ясно только одно – он не ошибался тогда: Ленка любила его, сильно любила! Однако восторг от этого открытия мгновенно потух, и оно легло на сердце тяжёлым камнем. В чем он допустил промах? Когда и чем обидел её?
Мелихов впервые пытался проанализировать то, что происходило с ними в те дни. Горечь и обида, должно быть, затмили для него многие факты. Сейчас он должен не упустить ни одного из них. Первое письмо написано накануне боя. Удивительно, как она могла не догадываться, что значит для него? Разве не всё, что он делал, свидетельствовало о его любви? Мелихов вспоминал каждое слово, каждый жест. Почему же она ничего не замечала и принимала его внимание за дружбу? Хорошо, пусть он играл, но перестал ведь играть перед самым боем! К тому времени Игорю давно казалось, что она всё знает, только ещё сомневается и боится надеяться.
Ладно, сейчас важно не это, а то, что произошло после боя. Даже если их разговор ночью, в тренажерке, не объяснил ей… Когда Игорь бросился к ней из ринга, она, в любом случае, всё поняла. Они вместе ехали обратно, он целовал её, обнимал. Но потом… Второе письмо не давало ответа – в чем всё-таки его вина? С чего Ленка решила, что Игорь хочет выбросить её, плохо относится к ней? В какой момент Игорь сделал что-то непростительное с её точки зрения, то, что перечеркнуло для неё всё остальное? Неловкое слово? Что-то связанное с её хромотой? «Такие отношения мне противны», – пишет она. Тогда, в спальне, она сказала это самое «противно», оказывается, совсем в ином смысле – пытаясь донести до него какую-то обиду. Но почему не донесла? А предпочла попросту уйти к Серому…
И ведь Мелихов почем зря ревновал тогда! До определённого момента Ленка и думать не хотела о Белозерцеве. Но, может, это его работа? Помнится, Серый «открыл глаза» девушке, что Игорь взял её на работу, как инвалида. Мог ляпнуть и что-то ещё.
Мелихов не находил ответа, как ни старался. Он только вспомнил – девушка ещё на обратном пути из развлекательного центра вела себя странно, отстранялась от него, Игорь тогда решил, что она стесняется Виктора. Но когда Мелихов мог успеть обидеть её, если после матча всё было так замечательно? Нет, здесь не обошлось без чьего-то участия, чужой злой воли, навета. Белозерцев? Да ведь он сразу же после боя, расстроившись, уехал к какой-то бабе… Кто ещё мог «помочь» – Сашка? Вот это вполне вероятно. А может, Светка? Виктор? Или, пока он спал в машине, звонила мать, или Вика?
Нерешительный стук в дверь.
– Игорь Глебович… Может, покушаете, а?
Он задумчиво перевел взгляд на горничную, но не видел и не слышал её… Та повторила вопрос.
– Нет, нет… не хочу…
– Игорь Глебович… Вы как себя чувствуете?
– Нормально…
– А как Сергей?
– Жить будет.
– А где… где Виктор? Он позже приедет? У вас ведь нет теперь тренировок?
– Что? А, да… – Мелихов поморщился.
Рассказывать Светке, что Витя завел в тренировочном лагере более свежий, хотя и такой же вялый, не требующий душевных затрат роман с медсестрой, конечно, не стоило.
– У него дела какие-то… Ты сама ему позвони, – не слишком ловко выкрутился Игорь.
– Трубку не снимает… – совершенно убитым голосом произнесла женщина.
Она ещё немного постояла, но, не дождавшись ответа, ушла, оставив дверь открытой. Глянув ей вслед, чемпион впервые осознал, что и у Светки могут быть чувства и страдания, ничуть не меньшие, чем его собственные.
…Он вернулся к своим раздумьям. Ну, а теперь-то, теперь-то как быть? Разве не поздно уже что-либо выяснять? Надо было сделать это сразу, тогда, догнать, спросить, а не погружаться в трясину обиды, не потакать идиотскому самолюбию. Правильно написал Мишка – у Мелихова мания величия, он ничего не видит вокруг себя. И вот результат – любимая женщина досталась другому. А вдруг она до сих пор любит Игоря?
«Вот это уже неизвестно», – уныло подумал он. По крайней мере, ни в одну из последних встреч он не замечал с её стороны никаких проявлений чувств. В какой момент её сердце склонилось к Белозерцеву? В любом случае, они давно вместе… Игорь вспомнил, как застал их у себя в гостиной после похорон Ленкиной бабушки. И всё это Мелихов сотворил сам, по собственной воле!
Ужас… Есть ли вообще на свете человек, в котором он не ошибался? Которого мог понять? Он достал телефон и набрал номер Насти. Услышал её голосок и почувствовал, как забилось сердце – ведь он мог никогда, никогда не увидеть больше дочь! Идиот! Быть любимым, любить, и желать умереть, оставить девочку сиротой…
– Доченька моя, милая… Я сейчас приеду к тебе, жди!
***
В палате, которой предстояло надолго стать Ленкиным домом, лежало ещё пять человек. Девушка с трудом выдержала несколько часов дружного общения про несчастные случаи и неожиданно обнаруженные страшные заболевания. После обеда, под предлогом поиска лечащего врача, Ленка подхватила какие-то журналы и перебралась в коридор. Вскоре она действительно поймала доктора и договорилась с ним, что ночевать сегодня будет дома. Тот особенно не возражал. Зато удивилась соседка:
