Джессика Марч - Наваждение
— Даю один доллар… один-десять, один-десять…
Ники заметила, что Бейб Хайленд спорит с другим мужчиной, который качает головой.
— Один-пятнадцать… один-пятнадцать…
— Один-двадцать… один-двадцать пять… Красная лопаточка поднялась опять — и урожай Ники был продан за доллар-тридцать! Одна из самых высоких цен дня!
Она закрыла глаза и про себя возблагодарила Бога, испытывая слабость триумфа и облегчения.
Ники скользнула на переднее сиденье красного «феррари» Бейба. Он завел мотор, с минуту с удовольствием прислушивался к его работе, затем рванул с места так, что взвизгнули покрышки. Ники была уверена, что Джим Дарк наблюдает за ними и молча предостерегает Бейба, лучше ему вернуть Ники домой в целости и сохранности. Ники решила поговорить с Джимом позже и заверить его, что Бейб не является такой угрозой, как Дьюк Хайленд.
«Феррари» летел по сельской дороге, потом выскочил на главное шоссе. Теплый ветер трепал волосы Ники. Она взглянула на Бейба, который, казалось, был весь погружен в свой собственный мир скорости и движения. Это был мужчина, который однажды принес в жизнь Элл смех.
Когда машина пересекла городскую черту, она спросила себя, может быть, он стыдится показаться с ней.
Наконец машина снова свернула на какую-то грязную дорогу, проехала с полмили и остановилась перед крошечной белой деревянной гостиницей с голубыми ставнями. Бейб вышел из машины и, обойдя ее, помог Ники выйти. Они молча пошли в направлении гостиницы. Ники глубоко вздохнула, почувствовав запах близкого водоема.
Улыбающаяся хозяйка приветствовала Бейба, назвав его по имени, и провела их к столику в углу крошечной столовой.
Бейб углубился в меню, как бы отодвигая момент, когда нужно будет встретиться с Ники глазами.
— Можно мне заказать для тебя? — спросил он наконец.
Ники безразлично пожала плечами. Ей не очень-то хотелось преломлять хлеб с Хайлендом.
— Кое-что они превосходно готовят, — сказал он. Цыпленка, например. Думаю, именно его мы и закажем.
Ники не улыбалась, не желая облегчить ему ситуацию. Он подозвал официанта и заказал бутылку белого вина. Передайте шефу, что мы хотим попробовать цыпленка и клецки. И какой-нибудь свежий салат.
Когда официант ушел, Бейб глубоко вздохнул и начал говорить, опустив глаза вниз, как бы изучая бело-голубую клетчатую скатерть.
— Ники, — спокойно сказал он. — Я никогда не забывал тебя. Я знаю, что семья позаботилась о том, чтобы ты получила образование, а когда я интересовался тобой, мне всегда отвечали, что ты счастлива и довольна. — Он встретился с ней глазами. — Но это не освобождало меня от чувства, что я должен сделать для тебя больше. Было слишком трудно плыть против течения, ты понимаешь, что я хочу сказать? Когда X. Д. был жив…
— Не надо говорить, что теперь, когда он умер, вы сделаете больше, — резко перебила Ники. — Ваша сестра уже однажды говорила мне это, и я допустила ошибку, поверив ей. Но больше этого не повторится.
— Пеппер? — с удивлением спросил Бейб. — Она мне никогда не рассказывала, что виделась с тобой!
— Не сомневаюсь!
— Я не понимаю. Пеппер причинила тебе боль, Ники?
Потому что, если она…
— Я не хочу больше говорить об этом. Это был скверный опыт, но теперь все кончено. — Ники старалась сдержать себя. — Послушайте, Бейб, вы говорили, что есть вещи, которые я должна знать, и поэтому я здесь. Это будет нелегко для нас обоих. Расскажите мне, а потом я уеду.
Подали вино, и после того как официант наполнил бокалы, Бейб осушил свой в два глотка.
— Я хотел, чтобы ты поверила, что я действительно заботился о Гейбриэл, — сказал он. — Мы сделали друг друга счастливыми, Ники. Ты слишком молода, чтобы понять это, но это было редкое и драгоценное чувство, которое возникло между нами…
Вернулись нежелательные воспоминания. Об удовольствии, которое испытывала Элл в компании Бейба, о смехе, который раздавался в их коттедже, о надеждах и мечтах, которые умерли одной ужасной ночью… Она услышала, как Бейб сказал:
— Мы думали о том, что настало время пожениться. Ники с изумлением уставилась на Бейба, а он взял бутылку, опять наполнил бокал и залпом проглотил содержимое. С ее губ сорвался вопрос:
— X. Д. знал?
Послужило ли это мотивом, мучил ее вопрос. Был ли он взбешен до такой степени, чтобы помешать Элл предъявить свои права на имя Хайлендов. Может быть, он избрал самый быстрый и жестокий путь, чтобы предотвратить женитьбу?
— Нет, — ответил Бейб, — мы знали, что было бы ошибкой сообщать об этом кому-нибудь. Мы думали о побеге. Я собирался посадить в машину Элл и тебя и уехать в Чарлстон.
Ники покачала головой, потом слабая улыбка тронула ее губы: ирония судьбы — Бейб Хайленд мог стать ее отчимом.
— Насколько я помню, — сказала она, — вы не были на похоронах. Если вы так ее любили…
Бейб посмотрел на нее с неподдельным сожалением.
— Меня, как и тебя, Ники, отослали. На этом настаивал X. Д. Он сказал, что мое присутствие на похоронах Гейбриэл может вызвать нежелательные сплетни. И для тебя…
Эти извинения были жалкими и раздражали Ники.
— Вы хотите, чтобы я поверила, будто ваш отец осудил то, что люди говорили о нас? Он сделал нас отверженными.
Бейб наклонил голову и опять наполнил свой бокал. Еда была уже перед ними, но осталась нетронутой.
— Ники, — мягко сказал он, — я не могу осуждать тебя за то, что ты так думаешь. Я не могу отрицать того, что ты говоришь. Я был молод, эгоистичен, бездумен. У меня не было сил противостоять X. Д. Он был… слишком могущественным. Но Бог свидетель, я заботился о твоей матери. И мне стыдно, что я не смог помочь тебе.
Он хочет, чтобы Ники его поняла? Что это? Внезапно перед ней встала картина из ее детства: мужчина рядом с откинувшимся телом Элл. X. Д…? Или, может быть, Бейб? Может быть, он убийца, молящий о прощении?
— Вы были там, да? — обвинила она. Вы были там в ту ночь, когда она умерла!
Мальчишеское лицо Бейба застыло в ужасе.
— Бог мой, — прошептал он, — ты не можешь верить… Ники, ты не можешь верить этому!
Глаза Ники сузились, когда она изучала Бейба через призму воспоминаний. Он выглядел невинным, как ангел, но она лучше чем кто-либо другой знала, что Хайленды мастера обманывать.
Внезапно Бейб начал плакать. Он всхлипывал, как ребенок, открыто и не стыдясь, хотя на него смотрели официант, хозяйка и другие обедающие. Для Ники было очевидно, что к нему — вернулись давно похороненные воспоминания.
— Я был там, сказал он отрывисто. Она была так счастлива, так прекрасна. Мы говорили о том, что уедем, начнем новую жизнь. Мы собирались жить одной семьей, мы трое… Мы… Это моя вина, сказал он тонким голосом, закатив глаза, точно в бреду, отчего у Ники по спине пробежали мурашки. Это все моя вина. Если бы я остался с ней в тот вечер, как она просила меня, я мог бы защитить ее от убийцы. Но я… я сказал «нет», сказал, что мы не должны выставлять напоказ наши отношения, пока не поженимся.
