Ли Райкер - О Сюзанна!
Он направился к лестнице:
— Да, она боялась. Но не какого-то шерифа из маленького городка. Как ты думаешь, сколько времени понадобится манхэттенским детективам, чтобы сложить два и два? Чтобы понять, что она молчала все эти годы из страха перед своим братом? И когда Клэри нашла в себе смелость написать о нем книгу…
Резко повернувшись, он чуть не сбил с ног Сюзанну, пробудив в ней воспоминания о вчерашнем падении с лестницы. Ледяные глаза Дрейка горели решимостью.
— Пожалуйста, не делай этого, — попросила она, — с Клэри…
— Она была его жертвой!
— …и со мной.
Он уже взвесил, стоит ли мстить Джебу, рискуя опорочить память Клэри. В отличие от Лесли мнение высшего общества его не волнует. Сюзанна тоже не препятствие, если не считать его слабые отцовские чувства. До сих пор она никогда не пыталась пускать это оружие в ход — воздействовать на него, взывая к отцовству.
— Джеб Коуди — лучший из мужчин, — продолжала между тем Сюзанна. — Если ты отнесешь этот дневник в полицию или отдашь в прессу, я уйду к нему — хочет он того или нет. И буду его защищать. — Она подскочила к Дрейку, готовая выхватить у него дневник и убежать. — И больше ты меня никогда не увидишь и не услышишь обо мне.
— Ты действительно его любишь? — хриплым голосом спросил Дрейк. — Сюзанна!
Пошатываясь, Сюзанна спустилась по лестнице и поспешила в свою комнату. Она не стала зажигать света, не желая видеть обстановку в стиле Людовика XIV: позолоченную мебель, кровать под балдахином, шелковые обои. Слишком часто сидела она здесь в темноте одна. Сегодня она не останется. Забрав свою сумочку, Сюзанна спустилась на первый этаж и вышла из дома к взятой напрокат машине.
* * *Джеб открывал свой новый тур концертом в Атланте. Бриз обещала держать свой рот на замке. Была суббота перед Днем труда. Жара в Джорджии не спадала. Казалась, все вокруг скоро начнет плавиться или закипит. После выхода в свет «Богатой девушки» Джеб и его группа занимали в нью-йоркском рейтинге исполнителей в стиле кантри почетное седьмое место. Настроение у Джеба поднялось. И все благодаря Бриз.
— С нами все в порядке, — все время повторял он, начиная с той минуты, когда его группа под лавиной вспышек фотоаппаратов погрузилась в новый синий с серебром автобус, и до того момента, когда они закончили акустическую проверку в помещении атлантского амфитеатра.
На трехдневные выступления было продано билетов меньше, чем ожидалось. Полного зала не будет.
Несмотря на все усилия Бриз, в прессе по-прежнему появлялись как положительные, так и враждебные публикации, но Джеб прочитал достаточно приветственных писем, чтобы не обращать внимания на отрицательные отзывы.
Стоя за кулисами в красно-бело-синем атласном одеянии с серебряной бахромой, Бриз считала минуты до того момента, когда оркестр сыграет первые такты «Леди из Луизианы». Это должно понравиться публике, хотя Бриз считала, что нужно открывать концерт каким-то новым номером. Несмотря на то что эта песня, как считал Джеб, приносит удачу, на сердце у Бриз было неспокойно.
— Мы начинаем, — сказал стоявший сзади Мак.
— Я не волнуюсь, — не оборачиваясь, ответила Бриз.
— Конечно, не волнуешься. Как не волновался и Джеб, когда я оставил его на толчке.
Она резко обернулась:
— Его рвет?
— Сейчас уже нет, — с усмешкой сказал Мак и вместе с остальными музыкантами с мятежным криком устремился на сцену.
Бриз оглушил гром аплодисментов. Но этот шум рукоплесканий был для нее счастьем и смыслом жизни. Несмотря на все свои страхи, она не удержалась от улыбки, когда посмотрела на стоявшего рядом Джеба. Лицо у него было зеленое.
Бриз окинула его взглядом от широких плеч, выпирающих из-под белой рубашки с закатанными рукавами, до сверкающих черных башмаков.
— Давай, Уолл-стрит! — одобрительно сказала Бриз, хлопнув его по черной стетсоновской шляпе, и в приглушенном свете прожекторов Джеб шагнул на сцену. Толпа завизжала — и в то же мгновение группа врезала «Леди из Луизианы».
Первое отделение прошло удачно. Джеб выглядел спокойным и уверенным даже тогда, когда пел «Что я буду делать, если он заберет тебя обратно?» — песню из нового альбома.
Мастерски отыграв сложное вступление на позаимствованной у Мака двенадцатиструнной вишневого дерева гитаре, он вдохновенно исполнил лирическую «Удиви меня», пятую песню альбома.
— Мы их сделали, — сказал Джеб за кулисами после песни «Ты меня любишь?», которая вызвала бурю аплодисментов. Все его лицо и волосы были мокрыми от пота. — Что я вам говорил?
Но в конце второго отделения все пошло вразнос. Это произошло после того, как Джеб спел «Богатую девушку». Возможно, она напомнила публике об Уиттейкерах (поскольку пресса неоднократно писала о Сюзанне) и о еще не разрешенной загадке смерти Клэри. Как бы то ни было, из толпы кто-то потребовал исполнить «Младшую сестричку», которую Джеб решил не включать в программу второго тура.
Мак крикнул, чтобы попросили какую-нибудь другую песню. Но когда он дал сигнал и группа заиграла «Когда я тебе последний раз звонил», свистки и рев зрителей заглушили оркестр уже после первых двух тактов.
— А как же «Младшая сестричка»? Он что, боится ее петь?
— Пусть поет! — крикнул кто-то.
— Ты трус, Коуди?
Призывая всех к молчанию, Джеб поднял руку и подошел к самому краю сцены.
— Я решил не включать этот номер в программу нынешнего тура не потому, что я что-то скрываю. — Побелевшими пальцами он обхватил микрофон. — Мне нечего скрывать. У нас были свои сложности, но я любил свою сестру, любил сильнее, чем могу передать словами. Как все вы знаете, я написал «Младшую сестричку» в память о ней. И теперь эта песня причиняет мне боль. — Он сделал шаг назад. — Примите мои извинения. Я надеюсь, что вы поймете меня.
— Пой, черт возьми!
Джеб оглянулся, его взгляд встретился со взглядом стоявшей за кулисами Бриз.
— Пой! — прошептала она вслед за толпой. Теперь все в его руках. Если он сейчас уйдет, как, кажется, собирается сделать, уже сегодня вечером судьба тура окажется под угрозой. Завтра газеты начнут сыпать обвинениями или по меньшей мере предрекать падение Джеба Коуди в пучину забвения, из которой он лишь недавно выбрался.
Джеб двинулся к выходу. Публика засвистела. Бриз и Мак обменялись растерянными взглядами. Мак кивнул, и Бриз, у которой моментально пересохло во рту, сделала шаг, затем другой, достигла занавеса и наконец, преодолев себя, вышла на сцену и встала перед громадным задником — в нынешнем сезоне это был комплект огромных мониторов, дающих изображение Джеба на сцене во время выступления. Еще два шага — и вот она уже в развевающейся юбке цветов национального флага твердой походкой движется вперед, полная решимости спасти Джеба.
