Линда Ховард - Он не ангел
Джексон взял себя в руки. Разозлив парня, ничего не добьешься. Но вообще-то, думал он, убийце Салинаса нужно сказать спасибо. Превращать дело в личную «священную войну» он не станет, но расследовать дело обязан.
— Эта камера?
— Она самая.
— Ну и что? По-моему, с ней все в порядке, — сказал Джексон, всеми силами сдерживая свой сарказм.
— Это потому что вы невнимательны, специальный агент. — Техническому эксперту саркастический тон удавался не хуже, чем Джексону. — Ну ладно. Видите, мужик роняет портфель? — Он остановил запись, вернулся назад и снова включил. На экране какой-то толстый господин с портфелем в руке умудрялся на ходу пить и есть хот-дог, не замедляя шага. Когда все у него повалилось-таки из рук, напиток и хот-дог он удержал, а портфель упал на асфальт.
— Ну вижу. И что?
— Смотрите дальше. Я покажу в ускоренном темпе.
Технический эксперт нажал на клавишу, и люди на экране забегали, как муравьи. Секунд через десять он снова нажал какую-то клавишу, и люди стали двигаться как обычно. Еще несколько секунд, и Джексон заметил, как толстяк снова жертвует своим портфелем ради еды.
— Вот черт! — воскликнул он, — Проклятие! Съемка закольцована!
— Вот именно, закольцована. Кто-то проник в систему, взял оттуда кусок материала, закольцевал его и вставил обратно. Не знаю, кто это, но со своей задачей он справился на «отлично» — вот все, что я могу сказать по этому поводу.
— Спасибо за помощь, — невозмутимо поблагодарил Коттон, глядя на Джексона с каким-то непонятным выражением. — Мистер?..
— Дженсен. Скотт Дженсен.
— Мистер Дженсен. Если у нас возникнут еще вопросы, мы к вам обратимся, но у вас, думаю, пока своих дел предостаточно.
— Возникнут вопросы, обращайтесь: все сделаем, — серьезно ответил Скотти Дженсен и снова повернулся к клавиатуре.
То обстоятельство, что Коттон не стал углубляться в изучение вопроса, который определенно требовал расследования, Джексона поразило, но он скрыл свои эмоции. Когда они в молчании возвратились в машину, смятение на его лице сменилось задумчивостью.
Он думал о том, что не относилось к делу. Совершенно. Рик Коттон был очень правильным человеком. Таких честных, как он, Джексон никогда не встречал. Ничего, кроме своих догадок, у Джексона не было, и поделись он ими с кем-то в ФБР, его бы подняли на смех. Но его чутье давало о себе знать.
Он молчал до тех пор, пока они не вернулись на Федерал-Плаза и не прошли все необходимые формальности. Джексон в режиме нон-стоп продолжал прокручивать в голове детали, нюансы произнесенных фраз, которые успел уловить, а также последовательность событий. Все сходилось. Но ничего не докажешь… Черт! Впрочем, он даже не знал, хочет ли, чтобы это можно было доказать, не знал, нужно ли ему в этом случае что-либо предпринимать. Но на самом деле он понимал, что произошло, просто знал это, и все.
Как и Коттон.
Настал конец рабочего дня. Коттон поехал домой к жене, а Джексон, поужинав в городе, пошел прогуляться, ему хотелось окунуться в толпу, полюбоваться вечерними огнями. Жизнь на каждом шагу преподносит сюрпризы, то и дело заставляет тебя удивляться. Чаще всего удивляют люди.
Поразмыслив, Джексон вытащил из кармана свой сотовый и набрал номер. Услышав в трубке голос Коттона, спросил:
— Ведь это он, правда? Вы знали, что он это сделает?
Выдержав паузу, Коттон спокойно осведомился:
— Вы о чем?
Джексон не стал с ним дискутировать. Он отсоединился и, заложив руки в карманы, пошел дальше. С наступлением сумерек начало холодать, но Джексону хотелось погулять еще.
Ему нужно было принять решение. Возбудит ли он этот вопрос? «Ни за что» — тотчас возник у него в голове ответ. Доказать он все равно ничего не докажет — даже если бы ему этого хотелось, а ему и не хотелось.
Человеку, который прикончил Салинаса, стоило сказать спасибо. Он пошел на это ради любимой женщины, и в его поступке есть, черт возьми, определенное благородство, разве нет? Как только он появился в парке, Коттон сразу что-то почувствовал и по наитию тут же сделал вид, будто ФБР собирается использовать Дреа в качестве приманки. Все это, разумеется, чушь собачья. Никогда бы они на это не пошли. Получить с ее помощью улики для обвинения Салинаса можно было только в том случае, если бы Салинас в приступе ярости убил ее. «Парень с балкона» это понимал и допустить, чтобы любимая женщина рисковала своей жизнью, не мог, а потому взял дело в свои руки.
И как только Коттон догадался, что этот парень пойдет на это? План хитроумный, ничего не скажешь, но его реализация требовала не просто недюжинной, а прямо-таки титанической смелости. Об этом парне они так ничего и не узнали, даже его имя осталось им неизвестным. У них нет ни отпечатка его пальца, ни фотографии, которую можно было бы пропустить через программу идентификации. А Коттон сразу, лишь увидев, все про него понял. Ему понадобились считанные секунды, чтобы нацелить этого человека-оружие на Рафаэля Салинаса.
Рик Коттон превзошел себя, и Джексону оставалось только одно — мысленно отдать ему честь.
— Отлично сработано! — пробормотал он себе под нос.
Рик Коттон крепко спал в эту ночь. Скоро после долгой и ничем не выдающейся карьеры он выйдет в отставку. Но на сей раз он себя превзошел, и был очень собой доволен. Он бы на все пошел, чтобы не дать ход делу: те двое заслужили право на счастье, и он сделает все от него зависящее, чтобы они его обрели.
Не всегда закон и справедливость одно и то же, иногда справедливость превыше закона, и… в данном случае справедливость была соблюдена.
Последние несколько дней прошли в напряжении. Энди с Саймоном, казалось, не знали, как вести себя друг с другом. В сущности, так оно и было: несмотря на то что их очень сблизили драматические события их знакомства, страсть и боль, они плохо представляли друг друга в повседневной жизни — для этого требовалось время. А пока что они, даже передвигаясь по комнате, вели себя так, будто боялись наткнуться на громадного слона, о котором не говорили, и даже делали вид, что его нет.
О чем думает Саймон, что он чувствует, Энди не знала. Все это время он оставался замкнутым — и это еще мягко сказано! После отъезда из Нью-Йорка между ними словно выросла стена. Энди страдала от того, что он рядом, но она не может пробиться к нему, хотя разлука с ним была бы еще тяжелее. Все это напоминало ей тот знаменательный день в пентхаусе, когда она так же отчаянно и безрезультатно пыталась достучаться до Саймона.
Правда, теперь она понимала, что ей нечего его бояться — наоборот: что бы ни случилось, этот мужчина не колеблясь встанет грудью на ее защиту.
