Пенни Винченци - Злые игры. Книга 3
— Три года! Папа, но это же огромный срок!
— Да, я понимаю. Простите меня. Дорогая, не смотри на меня так.
— Извини. Просто нам бы следовало об этом знать, вот и все.
— Да, наверное. Но я не хотел вас тревожить. В прошлом году я ездил к Фреду, поговорить с ним. Он… он очень доброжелательно ко мне отнесся. Честное слово. Сказал, что я могу вернуть эту сумму, когда сумею. И как сумею.
— Что-то на дедушку это совсем не похоже. — Шарлотта недоверчиво покачала головой. — И?..
— Н-ну… я предполагал вернуть. Разумеется. Как только мои дела поправились бы.
— А они до сих пор обстоят неважно, да?
— Да. Боюсь, что так.
— А существовал ли какой-нибудь письменный документ? Я имею в виду, вы подписывали что-то во время вашей прошлогодней встречи? С дедом?
— Э-э… нет. Не совсем. В то время он не очень хорошо себя чувствовал.
— Вот черт! — проговорил Макс.
— Папа, — сказала Шарлотта, чувствуя, как всю ее охватывает холодная дрожь, — а есть у тебя копия закладной или какого-то другого документа? Что-нибудь такое, что я могла бы показать своему знакомому юристу?
Лицо Александра приобрело свое обычное беспомощно-рассеянное выражение. Шарлотте показалось, что сердце начинает у нее куда-то проваливаться.
— Нет. Да. Я не знаю. А это важно?
— Да, папа. Думаю, что важно. Но я уверена, что все можно как-то решить. Я хочу сказать, дедушка никогда не позволит им забрать у нас имение за непогашенный кредит. Это просто смешно. Мы же все-таки одна семья.
— Дедушки нет, — заметил Макс, — он совершает второе свадебное путешествие. Ты что, забыла?
— Не говори чепухи, Макс. Сейчас ведь все-таки уже тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год на дворе. Можно связаться даже и с человеком, который находится где-нибудь посреди океана.
— Будем надеяться. — Тон у Макса был мрачный.
Они начали разбираться в бумагах. Тут царил полный кошмар: если бумаги Вирджинии были в идеальном порядке, то бумаги Александра — в столь же идеальном беспорядке. Счета от ветеринара валялись вместе с копиями распоряжений банку, отчеты от его биржевого маклера — вперемешку с письмами детей, когда те учились в школе. Наконец, затратив на поиски весь уик-энд, они нашли нужный документ. Шарлотта отвезла его показать Чарльзу Сейнт-Маллину.
— Ты сама-то его читала? — спросил Чарльз.
— Читала. Я просто надеюсь, что, может быть, я что-то неправильно поняла.
— Боюсь, что ты поняла все верно.
Соглашение, заключенное когда-то между Фредом III и Александром, не было обычным оформлением залога под кредит. В нем прямо указывалось, что в случае, если Александр не сможет выплатить оговоренные суммы в соответствующие сроки, его дом переходит в собственность банка.
— Иными словами, угрожая вам, Чак Дрю стоит на юридически обоснованных позициях. Одной только выплаты просроченных платежей будет недостаточно. Но в вашем распоряжении есть двадцать восемь дней, — объяснил Чарльз. — Столько времени им понадобится для оформления ордера на владение имуществом. Так что не все еще потеряно окончательно.
— Дедушка просто старый негодник, — возмутилась Шарлотта. — Не могу поверить, чтобы он все это сделал сознательно.
Она была очень встревожена и расстроена.
Они отправили Фреду факс прямо на теплоход, который должен был находиться в то время где-то неподалеку от берегов Фиджи, — маловероятно, что там ему могут попасться на глаза английские газеты, подумала Шарлотта, — с просьбой позвонить им насчет залога Хартеста. Прождав целые сутки и не получив никакого ответа, Шарлотта послала второй факс, на этот раз с пометкой «срочно».
Час спустя позвонила Бетси. Слышимость была на удивление хорошая.
— Бабушка, как я рада тебя слышать! Как поездка?
— Превосходно, дорогая. Я себя чувствую так, будто мне снова семнадцать лет.
— Ну и чудесно. А как дедушка?
— Вовсю наслаждается жизнью. Организовал школу игры в покер, а кроме того, полон решимости выиграть чемпионат по метанию колец.
— Это тоже чудесно. Э-э… бабушка, а можно мне переговорить с дедушкой?
— Нет, дорогая, извини. — Голос у Бетси стал несколько смущенный. — Твое письмо его немного рассердило. Он оставил строжайшие указания, что с ним можно связываться только в случае чего-то действительно из ряда вон выходящего. Во время этих событий на бирже он целыми часами сидел на телефоне, а потом заявил, что хватит и что оставшуюся часть путешествия он хочет провести спокойно.
— Но, бабушка, у нас самая настоящая чрезвычайная ситуация. Мы можем лишиться Хартеста.
— Да ну, дорогая, это несерьезно.
— Можем, бабушка. Пожалуйста, скажи ему, очень тебя прошу. Это все очень сложно, я могу тебе объяснить, если хочешь, но мы действительно можем его лишиться.
— Ну что ж… возможно, тебе действительно лучше поговорить с ним самим. Попробую уговорить его, чтобы он тебе позвонил.
Они сидели и ждали, но звонка от Фреда так и не последовало.
Прошли еще сутки.
— Что же нам делать? — Шарлотта посмотрела на Макса. — Нельзя же насильно заставить его с нами переговорить.
— Пошлем еще один факс?
— Пожалуй, стоит попробовать. Давай подумаем, как составить.
Шарлотта и Макс потратили на составление письма (которое должно было пойти за подписью Шарлотты) несколько часов, стараясь, чтобы текст его звучал убедительно, но не безапелляционно; чтобы он был пронизан чувством обеспокоенности, но не производил впечатления истерического; чтобы он содержал в себе упрек по адресу Фредди и Чака, но ничего бы им не инкриминировал. Закончили они выражением своей уверенности в том, что Фред, несомненно, не хочет, чтобы его внуки лишились Хартеста всего лишь из-за очевидных административных недоразумений.
— Надеюсь, теперь все будет в порядке, — нервно проговорила Шарлотта, когда они наконец отправили факс.
— Наверняка, — согласился Макс.
Но ничего подобного не случилось. Фред прислал им в ответ крайне сердитое послание, где обвинял Шарлотту в том, что она страдает паранойей, Александра — в полной неспособности вести дела («Я его предупреждал, когда он приезжал ко мне, что надо наконец навести во всем порядок») и всех их вместе — в нытье и лицемерии. «Если вы действительно так озабочены тем, чтобы сохранить свой дом, то почему бы вам наконец не сделать то, что следовало сделать уже много лет назад, а именно — вести дела так, чтобы дом сам оправдывал свое существование. Передайте его в общественную собственность. Я поручил Крису Хиллу и правлению, чтобы они этим занялись в мое отсутствие. Уверен, они не допустят, чтобы вы оказались на улице. Дайте мне возможность спокойно провести оставшуюся часть отпуска».
