Пенни Винченци - Злые игры. Книга 1
Обзор книги Пенни Винченци - Злые игры. Книга 1
Пенни Винченци
Злые игры. Книга 1
Полу, с любовью
Лукаво сердце человеческое более всего
и крайне испорчено.
Книга пророка Иеремии, 17:9Главные герои
Великобритания:
Вирджиния, графиня Кейтерхэм, американская наследница.
Александр, граф Кейтерхэм, ее муж.
Шарлотта и Георгина Уэллес и Макс, виконт Хэдли, дети Кейтерхэмов.
Джордж, сын Георгины.
Харольд и миссис Тэллоу, дворецкий и домоправительница в Хартесте, фамильном поместье Кейтерхэмов.
Няня Бэркуорт, няня Кейтерхэмов.
Алисия, вдовствующая графиня Кейтерхэм, мать Александра.
Мартин Данбар, управляющий Хартестом, и его жена Катриона.
Лидия Пежо, акушерка.
Энджи Бербэнк, помощница Вирджинии в компании по дизайну интеръеров.
Миссис Викс, ее бабушка.
Клиффорд Парке, друг миссис Викс.
М. Визерли Стерн, владелец отеля.
Чарльз Сейнт-Маллин, адвокат, друг Вирджинии.
Гэс Бут, директор лондонского отделения банка «Прэгерс».
Джемма Мортон, модель, девушка из богатой семьи, подруга Макса.
Соединенные Штаты Америки:
Фредерик Прэгер III, нью-йоркский банкир, и его жена Бетси, родители Вирджинии.
Малыш Прэгер (Фред IV), ее брат.
Мэри Роуз, его жена.
Фредди, Кендрик и Мелисса, их дети.
Мадлен Далглейш, английская родственница Мэри Роуз.
Пит Хоффман, старший партнер в банке «Прэгерс».
Габриэл (Гейб), его сын.
Джереми Фостер, один из главных клиентов банка «Прэгерс», и его жена Изабелла.
Чак Дрю, друг Джереми Фостера и партнер в банке «Прэгерс».
Томми Соамс-Максвелл, аферист, друг Вирджинии.
Пролог
Дети Вирджинии Кейтерхэм не знали своего отца. Ни один из них.
— Разумеется, они считают себя детьми моего мужа, — объясняла Вирджиния психиатру, при этом довольно вызывающе ему улыбаясь. — У них и в мыслях нет, что их появление на свет могло быть связано с чем-то необычным. Мне постоянно кажется, что я должна им все рассказать. Но стоит мне только внутренне решиться, как мужество покидает меня. А что вы думаете об этом, доктор: надо мне сказать им правду или нет?
Доктор Стивенс задумчиво разглядывал ее. Вплоть до сегодняшней встречи он искренне надеялся, что больше никогда не увидит Вирджинию у себя на приеме. Ведь у нее все шло так хорошо. Но раз уж потребовался очередной запой, чтобы она наконец заговорила о причинах, побуждающих ее пить, — что ж, нет худа без добра. До сих пор ему ни разу еще не удавалось разговорить ее на эту тему.
— Леди Кейтерхэм, а в каком возрасте сейчас ваши дети?
— Н-ну… Шарлотте тринадцать. Георгине одиннадцать. А Максу восемь.
Она сидела в большом кресле и в широкой юбке и свободно болтавшемся на ней вытянутом сером свитере выглядела очень хрупкой и сама казалась похожей на ребенка.
Тяжелые темные волосы все время падали ей на лицо, и она нетерпеливым жестом отбрасывала их назад. Огромные золотистые глаза — глаза необычайные и удивительные — смотрели, не мигая, прямо в его собственные.
— А… вы с ними близки?
Он тянул время, стараясь определить, как ему строить разговор дальше.
— Да, очень. Конечно, Шарлотта немного странная. Трудный возраст, сами понимаете. А мне из-за моей работы приходится часто бывать в отъездах. Но она для меня очень важна, я имею в виду работу. Однако… да, мне кажется, что мы близки.
Он попробовал зайти с другой стороны:
— Леди Кейтерхэм…
— Зовите меня просто Вирджиния, ладно? Как раньше.
— Вирджиния, что вас заставило снова начать пить? После того, как у вас так долго все шло хорошо. Что это было? Можете мне сказать?
— Ну что заставляет в таких случаях? — проговорила она. — Не бывает ведь какой-то одной причины, верно? Масса вещей. Слишком многое, обо всем и не расскажешь.
— Но, Вирджиния, мы ведь для того и встречаемся с вами, чтобы обсуждать все, что вас тревожит.
— Н-ну… не знаю. Я чувствовала себя одинокой. Была в отчаянии.
— Из-за чего? — очень мягко спросил он.
— Доктор Стивенс, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. О детях. Мне важно знать, что вы думаете. Действительно важно. А потом поговорим об остальном.
— Ну что ж, — осторожно начал он, — мне крайне трудно сказать что-то определенное. Здесь очень много различных тонкостей и нюансов. А ваш муж знает, что вы… что в вашей жизни были другие мужчины?
— Доктор Стивенс, ну конечно же знает. — Она улыбнулась ему почти весело. — Я бы даже сказала, что именно в этом и заключается главный смысл нашего брака. Чтобы в моей жизни были другие мужчины.
Глава 1
Вирджиния, 1956–1957
В 1956 году приличные девушки этого еще не делали. А Вирджиния Прэгер была очень приличной девушкой.
Но ее, как и большинство ее ровесниц, весьма беспокоило то, что приличные молодые люди этим занимались.
По этому поводу она и высказалась как-то своему брату, Малышу Прэгеру. Произошло это в один апрельский день, уже в сумерки, когда по бодрящему легкому морозцу они ехали по направлению к Лонг-Айленду, чтобы провести Пасху с родителями в Хамптоне. В машине, кроме них двоих, никого не было; за рулем сидел Малыш. Это ужасно несправедливо, подумала вдруг она; временами ей кажется, что сильнейшее впечатление о первом годе, проведенном в Уэлсли, — это воспоминания о том, как ей постоянно приходилось отталкивать потные, жадные руки, стремившиеся забраться к ней то под лифчик, то еще ниже, под трусики; и при этом она еще чувствовала себя виноватой оттого, что к ней приставали; а потом выслушивала разговоры девчонок о том, что какой бы ты ни была там девственницей, но в первую брачную ночь лучше иметь дело с парнем, у которого уже есть кое-какой опыт и который понимает, что и как надо делать.
— Вашему брату дозволяется перебеситься в молодости. А почему же нам нельзя?!
— Потому что вы женщины, — объяснил Малыш, переводя новый, беззаветно любимый «порше-спайдер» на пятую скорость и разгоняя его почти до сотни миль в час. — Посматривай, нет ли полиции, сестренка, ладно?
— Тебя не поймают, — раздраженно заметила она. — Ты никогда не попадаешься.
