Джули Гаррат - Согласие на брак
В комнату вошла Кэтрин.
– Я думала, ты спустилась вниз, – сказала она. Эми молча указала в глубину комнаты. Там было устроено нечто вроде алтаря. На стене, на комоде вокруг настольной лампы висели и стояли фотографии Кэтрин в самых разных рамках. Каких там только не было! Серебряные, бронзовые, в форме сердца… Кэтрин застыла, словно пораженная громом.
– Должно быть, все эти годы по ночам он включал лампу и смотрел на тебя, – сказала Эми.
Кэтрин вдруг задрожала и, разразившись рыданиями, бросилась вон из комнаты.
Эми последовала за ней на кухню. Роджер Клейбурн был еще там. Рядом с ним стояли двое полицейских, готовые увести его. Вид у него был изможденный, но он не просил о снисхождении.
Кэтрин решительно приблизилась к нему. Эми закрыла ладонью рот – на мгновение ей показалось, что та собирается ударить его. Но она ошиблась. Кэтрин заглянула в его глаза и спросила:
– Ты убил его? Я должна знать правду.
– Нет. Я не убивал его, – вполголоса промолвил Роджер. – Когда они произведут вскрытие, то убедятся, что я не лгу.
Кэтрин протянула к нему руки, и полицейские почтительно отошли в сторону, хотя и не спускали глаз с Роджера. Увидев, что Кэтрин и Роджер Клейбурн заключили друг друга в объятия, Эми вышла.
ГЛАВА 26
Таким Эми Ричарда еще не видела.
– Какого черта ты поехала туда одна? – закричал он, едва она вошла в его дом. Весь день он себе места не находил, дожидаясь, когда она наконец вернется.
Было шесть часов, и Эми страшно устала. После того, что произошло в доме Роджера Клейбурна, ее вовсе не радовала перспектива провести несколько часов за рулем. Однако, зная, что Ричард будет беспокоиться, она заставила себя выпить несколько чашек сладкого чая и пустилась в обратный путь.
– Хорошо же ты меня встречаешь, – буркнула она. – Я думала о тебе всю дорогу, а ты, не успела я войти в дом, набрасываешься на меня.
– А перед тем как отправиться к этому безумцу, ты обо мне подумала? Эми, неужели тебе в голову не пришло, что я буду сходить с ума, если ты не приедешь в больницу?
Эми развела руками.
– Ричард, но я только поздно вечером узнала, что тебя выписывают. Что, по-твоему, я должна была делать? Бросить все и ехать обратно?
– Я этого не говорю. Но ты же знала, что Роджер Клейбурн опасный тип. Как ты могла поехать к нему одна?
– Со мной он вел себя нормально, – сказала Эми. – Ричард, он тяжело больной человек. Смертельно больной. И вообще, может, ты прекратишь орать и выслушаешь меня? Я хочу рассказать тебе о том, что сегодня произошло.
– Мне и без твоих рассказов все ясно, – сердито проронил Ричард. – Наверное, впустую убила время. Иначе сказала бы мне по телефону. Эми, поставь себя на мое место. Что я должен был думать? Ты исчезаешь, не предупредив, одна, на ночь глядя…
– Ричард! Прекрати! – Эми подбежала к нему, бросилась на колени и обхватила его руками. – Ричард! Это было ужасно! Они нашли тело Кипа. Ради бога, не надо больше кричать на меня.
Ричард привлек Эми к себе. Гнев его внезапно прошел.
– Эми, бедная моя девочка, – прошептал он. – Что ты такое говоришь?
Эми, понимая, что слезами горю не поможешь, постаралась взять себя в руки и спокойно рассказала все, что произошло в доме у Роджера Клейбурна. Закончив, она вдруг ощугила облегчение. У нее словно гора с плеч свалилась. Впервые за последние годы она почувствовала, что призрак Кипа Уэлдона больше не стоит у нее за спиной.
Ричард гладил ее по голове.
– Эми, прости меня. Я даже не дал себе труда выслушать тебя…
Она заглянула ему в глаза.
– Я не сомневалась, что ты разозлишься, и готовилась к самому худшему.
– Если бы я только знал…
Эми отстранилась, испугавшись за его больное плечо, но он снова привлек ее к себе и поцеловал в губы, нежно и бережно.
– Ужасно хочу пить, – сказала Эми. – Пойду что-нибудь приготовлю. Ты, наверное, не ел целый день?
– На кухне Лиззи Эберкромби. Окружила меня заботой. И еще ей не дает покоя дом напротив – тот, что на продажу. Когда я увидел тебя в окно, я отправил Лиззи на кухню, чтобы она заварила свой знаменитый чай.
Эми тихо застонала.
– Нет, только не чай. С утра я выпила несколько чашек этого пойла. Впрочем, если я выношу его по утрам, может, и сейчас обойдется?
Ричард подозрительно покосился на нее:
– Не понимаю, к чему ты клонишь. Спохватившись, Эми закрыла рот ладонью.
– Да так, ничего, – пролепетала она. – Просто я что-то плохо соображаю.
– Лиззи сказала, что тебя всю неделю тошнило.
– Угу… – Эми смущенно отвела взгляд.
– Эми, а ты часом не того?..
Она посмотрела ему в глаза и объявила:
– Не буду водить тебя за нос. Да, я беременна. И сразу хочу предупредить твой вопрос. Я не знаю, как это случилось. Я хочу сказать, мы же предохранялись. Видимо, никогда нельзя быть уверенным на все сто.
Эми потупилась. Она готова была возненавидеть себя за то, что раскрыла свой секрет в такой неподходящий момент. Совсем другим она представляла себе этот разговор. С другой стороны, как определить, какой момент подходящий, а какой нет?
– Ты будешь дуться на меня, Ричард? – спросила она, поднимая голову. – Я этого не вынесу. Я прекрасно знаю, как ты к этому относишься, но и тебе ведь известно мое отношение.
Ричард неожиданно рассмеялся.
– Человек предполагает, а Бог… и так далее. Наверное, надо смотреть шире. Что скажешь?
– Следует ли понимать это так, что ты не возражаешь? – Эми склонила голову набок и пытливо посмотрела на него.
– Конечно, меня не приводит в восторг мысль о том, что тебя девять месяцев будет разносить, как на дрожжах, а потом тебе придется терпеть страшные муки… Но что сделано, то сделано. Ничьей вины в этом нет. Мы оба виноваты. – Взгляд его потеплел, и он провел ладонью по ее волосам. – Помнишь, как это было?
– О, Ричард, – пробормотала Эми, прижимаясь к нему. – Ты не представляешь, как непросто мне было признаться тебе. Я же была уверена, что ты ни за что на свете не согласишься иметь детей и будешь заставлять меня сделать аборт.
В его глазах мелькнуло страдальческое выражение.
– Достаточно того, что я нечаянно убил человека, – сказал он. – Не хватало, чтобы я сознательно отнял жизнь у собственного ребенка. – Взяв Эми за плечи, он чуть отстранился и заглянул ей в глаза. – Эми, ты можешь во всем положиться на меня. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо. И я могу поклясться тебе, что, даже если мы совершим ту же оплошность еще десять раз, я никогда не буду требовать от тебя, чтобы ты избавилась от ребенка.
Эми, расчувствовавшись, полезла в карман за носовым платком, чтобы промокнуть навернувшиеся на глаза слезы. Немного успокоившись, она сказала:
