Линда Ховард - Всего одна неделя
Вообще-то конечно, но... хотелось бы иметь под рукой все необходимое. Вдруг понадобится что-нибудь, что забуду упаковать и взять с собой? Подобная катастрофа способна полностью омрачить память о важном событии.
– Нужно срочно позвонить маме. – Я освободилась из объятий и направилась к телефону.
– Блэр... уже первый час ночи.
– Знаю. Но если не сообщу ей сразу, она непременно обидится.
– Но как же она узнает? Позвони утром и скажи, что мы все решили за завтраком.
– Маму не проведешь. Раскусит в один момент. За завтраком не говорят о свадьбе. О свадьбе говорят поздно вечером, после пылкого свидания, страстных любовных сцен и всего такого прочего.
– Да, особенно привлекательно звучит пункт насчет страстных любовных сцен, – задумчиво произнес Уайатт. – В последний раз я участвовал в сцене на заднем сиденье лет двадцать назад. Даже успел забыть, как там чертовски неудобно и чертовски приятно.
Я начала набирать номер.
– Собираешься рассказать маме обо всем, в том числе и о страстных сценах?
Я отвергла предположение осуждающим взглядом.
– Можно подумать, что она ни о чем не догадывается. Мама сняла трубку после первого же гудка, голос ее звучал тревожно.
– Блэр? Что-нибудь случилось?
– Нет, все в порядке. Просто хотела сообщить, что мы с Уайаттом решили пожениться.
– Ну и что же в этом удивительного? Еще при первом знакомстве, когда мы встретились в больнице, где тебе зашивали руку, он сказал, что вы собираетесь пожениться.
У меня почему-то вдруг закружилась голова. Я смерила самонадеянного выскочку презрительным взглядом.
– Неужели? Как интересно! Странно только, что мне он об этом не говорил вплоть до сегодняшнего вечера.
Бладсуорт лишь недоуменно пожал плечами. Раскаяния заметно не было. Да, совместная жизнь может оказаться слишком напряженной. Человек явно страдает излишней уверенностью в себе.
– А я-то никак не могла понять, почему ты сама мне ничего не говоришь. Уже начала обижаться.
– Виновный за это поплатится, – мрачно пообещала я.
– О, черт! – негромко воскликнул Уайатт, понимая, что речь идет о нем, но не подозревая, чем именно заслужил немилость. Конечно, зная тему разговора, мог бы и догадаться. Но ведь он еще и понятия не имел, что обижать миссис Мэллори строжайше запрещено.
– В отношении данной ситуации возможны две линии поведения, – продолжала мама, и я поняла, что она уже успела рассмотреть вопрос с различных точек зрения. – Первая заключается в том, что тебе следует должным образом отчитать виновного, чтобы он понял, как надо себя вести, и в дальнейшем уже не повторял подобных ошибок. Вторая же предполагает, что ты можешь дать ему поблажку, учитывая неопытность и неосведомленность.
– «Поблажку»? А что это такое?
– Узнаю мою дочь, – одобрительно произнесла мама.
– А почему ты до сих пор не спишь? Ответила с первого же звонка, словно держишь телефон в руках.
Если честно, мне просто было любопытно услышать ее ответ. Дело в том, что мама буквально спала с телефоном, когда волновалась за одну из нас. Привычка уходила корнями в то время, когда мне исполнилось пятнадцать и я начала встречаться с мальчиками.
– Я не сплю с телефоном с тех самых пор, как Дженни закончила колледж. А сейчас просто все еще вожусь с этими дурацкими квартальными отчетами, а компьютер то и дело зависает. Вот, опять начал печатать какую-то чушь. С удовольствием отослала бы отчет в закодированном виде, ведь налоговое ведомство присылает такие отвратительно четкие и детальные инструкции и правила, хотя сотрудники понятия не имеют, что делают. Как, по-твоему, они к этому отнесутся?
– Плохо отнесутся. Налоговое ведомство чувством юмора не обладает.
– Знаю, – мрачно согласилась мама. – От руки можно было бы сделать все гораздо быстрее, если бы знать, что эта дурацкая техника сойдет с ума. Но ведь в компьютере все мои файлы. Теперь непременно буду оставлять бумажную копию.
– А разве у тебя нет страховочного диска?
– Разумеется, есть. Только спроси, работает ли он.
– Думаю, неисправность достаточно серьезная, так что ничего не получится.
– Конечно. И вообще я уже устала от всей этой возни Но победить монстра – дело чести, сама понимаешь.
Последнее высказывание означало, что мама собирается бороться, даже перейдя за ту грань, когда всякий нормальный человек уже сдался бы и отвез компьютер в мастерскую.
Здесь мне кое-что пришло в голову, и я вопросительно взглянула на Уайатта:
– Можно, я скажу маме о тех волосках, которые вы нашли?
Он на секунду задумался и кивнул.
– Что за волоски? – заинтересовалась мама.
– Следствие обнаружило на днище моей машины два темных волоса длиной около десяти дюймов. Ты не знаешь кого-нибудь с такими волосами, кто хотел бы меня убить?
– Хм-м... – Мама явно задумалась. – Волосы просто темные или черные?
Я переадресовала вопрос Уайатту. На лице лейтенанта возникло такое выражение, словно он хотел сказать, что не видит в этом существенного различия, но потом напрягся и сумел все-таки это различие осознать.
– Скорее черные, – ответил он.
– Черные, – перевела я.
– Естественные или крашеные?
Мама оказалась в своей стихии. Я обратилась к Уайатту:
– Естественные или крашеные?
– Пока не знаем. Улики должны подвергнуться тщательному анализу.
– Вопрос еще выясняется, – ответила я маме. – Ты о ком-нибудь вспомнила?
– Ну, существует, например, Мелинда Коннорс.
– Но это же было тринадцать лет назад, когда я выиграла у нее титул «Королева выпускного бала». Она уже наверняка давно об этом забыла.
– Не уверена. Мне эта девочка всегда казалась мстительной.
– Мелинда слишком нетерпелива. Она ни за что не смогла бы ждать целых тринадцать лет.
– Что правда, то правда. Хм-м... И все же сделала это женщина, которая тебе почему-то завидует. Или ревнует. Спроси-ка Уайатта, с кем он встречался до тебя.
– Об этом мы уже думали. Он утверждает, что подходящих кандидатур нет.
– Если молодой человек не вел монашеский образ жизни, кандидатуры наверняка найдутся.
– Знаю, но он отказывается даже называть имена, зная которые я могла бы сама все выяснить.
Уайатт подошел и сел рядом со мной, всем своим видом выражая тревогу.
– О чем вы говорите?
– О тебе и твоих женщинах, – ответила я, поворачива ясь спиной и закрывая трубку, чтобы он не мог подслушать.
– Моих женщин не существует, – раздраженно возразил Уайатт.
– Слышала? – спросила я маму.
– Слышать-то слышала, да только не верю. Поинтересуйся, как долго до встречи с тобой он соблюдал обет безбрачия.
